С 13 августа германское командование, завершив перегруппировку, приступило к осуществлению плана. В этот день 6-й русский корпус, атакованный 17-й армейским и 1-м резервным корпусами немцев, вынужден был отойти от Бишофсбурга. Попытка противника потеснить войска левого крыла 2-й армии успехи не имела. На следующий день немцами был передан от имени командира русского 1-го армейского корпуса ложный приказ об отходе. В итоге двухдневных боевых действий положение 2-й армии значительно ухудшилось. Ее центральные корпуса (13-й и 15-й), почти не встречая сопротивления, значительно продвинулись на север и достигли Алленштейна. Однако корпуса, действовавшие на флангах, не использовали полностью свои возможности и отошли: 6-й – к Ортельсбургу, а 1-й – к югу от Сольдау. Восточный и западный фланги группы центральных корпусов оказались открытыми.
Германское командование рассчитывало окружить 13-й и 15-й корпуса. Главный удар наносился по левому флангу армии в районе Сольдау. В свою очередь командующий 2-й русской армией генерал Самсонов также планировал активные действия. Он решил силами 23-го и 1-го армейских корпусов сковать противника в районе Сольдау, а силами 13-го и 15-го корпусов нанести удар на юго-запад во фланг и тыл противника. 6-му корпусу было приказано передвинуться в район Пассенгейма и обеспечивать контрудар с северо-востока.
15 августа на левом фланге 2-й армии развернулись ожесточенные бои. Чтобы непосредственно руководить проведением контрудара, в район боевых действий прибыл генерал Самсонов с оперативной частью штаба армии. Это прервало его связь со штабом фронта, фланговыми корпусами и в целом отрицательно сказалось на управлении войсками. Русские одержали ряд тактических успехов. Маневр противника по окружению центральных корпусов 2-й армии был сорван. Но генерал Самсонов, сознавая трудное положение своих войск, вечером отдал приказ об их отходе.
С утра следующего дня 1-й и 20-й армейские и 1-й резервный германские корпуса вели наступление, охватывая с трех сторон центральные корпуса 2-й армии. 17-й германский корпус приказа о сосредоточении у Алленштейна не получил и продолжал действовать в юго-западном направлении на Пассенгейм. В своем движении он вышел на пути отступления русских. Было замкнуто кольцо окружения вокруг 13-го и 15-го корпусов и 2-й пехотной дивизии 23-го корпуса. Генерал от кавалерии Александр Васильевич Самсонов покончил с собой у фермы Каролиненгоф (близ Виленберга). Принявший командование армией командир корпуса пятидесятипятилетний генерал Н. А. Клюев не использовал всех возможностей для спасения окруженных корпусов. Был отдан приказ о капитуляции. Противник пленил около 90 тысяч человек, захватил 350 орудий. Двадцать тысяч солдат и офицеров погибли на поле боя. Некоторые командиры частей отвергли приказ о сдаче в плен и вывели своих подчиненных из окружения. В общей сложности спаслись около 10,5 тысяч человек.
Русская артиллерия на позиции.
Наиболее ожесточенное сражение произошло у деревни Танненберг, в 35 километрах севернее Сольдау. Там в 1410 году польский король Владислав V впервые дал бой тевтонским рыцарям. Это была первая победа славянства над германизмом. Отсроченный на 504 года реванш тевтонов был ужасен.
Командование Северо-Западного фронта не приняло всех мер для того, чтобы предотвратить поражение 2-й армии. А такая возможность была, о чем свидетельствует начальник штаба 8-й армии генерал Э. Людендорф: «Армия Ренненкампфа стояла на востоке подобно грозовой туче. Стоило бы ему перейти в наступление и мы были бы разбиты. Озабоченность, с которой я в эти дни смотрел на немецкую армию, знали лишь немногие. Но Ренненкампф двигался медленно»
[13]
. Произошло это прежде всего потому, что командование фронта плохо изучало обстановку. О действительных намерениях противника стало известно лишь вечером 14 августа. В ночь на 15 августа начальник штаба фронта В. А. Орановский телеграфировал Самсонову: «Главнокомандующий приказал отвести корпуса 2-й армии на линию Ортельсбург, Млава, где и заняться устройством армии». Однако до войск приказ не дошел. Одновременно командующему 1-й армией было приказано двинуть левофланговые корпуса (4-й и 2-й) и конницу возможно далее вперед, чтобы оказать содействие 2-й армии. Ему сообщалось также, что действовавшие против 1-й армии части противника перевезены по железной дороге на фронт 2-й армии
[14]
.
Наступление соединений 1-й армии, которое началось во второй половине 15 августа, вечером следующего дня было остановлено. Командующий войсками фронта считал, что согласно его приказу, отданному раньше, 2-я армия должна была отойти к границе. Начальник штаба фронта генерал В. А. Орановский писал командующему 1-й армией генералу П. К. Ренненкампфу: «2-я армия отошла на свои первоначальные позиции к границе… Командующий приказал поэтому приостановить дальнейшее выдвижение вышедших вперед для поддержки 2-й армии корпусов»
[15]
. Левофланговые соединения 1-й армии отстояли от 2-й армии на расстоянии не менее ста километров. Даже при энергичных действиях они, если бы не последовала отмена приказа, могли бы прийти на помощь в измученном после тяжелого марша состоянии не ранее чем через двое суток, то есть 17 августа. Время для оказания помощи 2-й армии со стороны 1-й армии было упущено по вине командования войсками фронта.
В этой связи представляется несостоятельной мысль значительного количества авторов исторических очерков о том, что помощь 2-й армии не была оказана по вине командующего 1-й армией генерала Павла Карловича Ренненкампфа, из-за личной его неприязни к командующему 2-й армией генералу Александру Васильевичу Самсонову, начало которой относится еще к битве под Ляояном, состоявшейся в августе 1904 года. Тогда генерал Самсонов со своими казаками оборонял Янтайские угольные копи, но, несмотря на выдающуюся доблесть Сибирской казачьей дивизии, должен был их оставить, так как генерал Ренненкампф со своим отрядом оставался на левом фланге русских в бездействии вопреки повторным приказаниям. После этого произошло резкое столкновение между обоими командирами на Мукденском вокзале. Александр Васильевич нанес пощечину Павлу Карловичу. По нашему мнению, личная неприязнь последнего не могла развиться до размеров предательства интересов армии и России. Скорее всего командующие армиями и фронтом не смогли адаптироваться к новым условиям вооруженной борьбы, к ведению боевых действий на широком фронте.
Генерал Я. Г. Жилинский, не сумевший скоординировать действия вверенных ему армий, всю вину за происшедшую катастрофу возложил на генерала П. К. Ренненкампфа. Судьба Павла Карловича оказалась трагичной. После понесенной неудачи в первой операции войск Северо-Западного фронта, благодаря отчасти своим ошибкам, а еще более чужим, пал духом. Угнетало его и то обстоятельство, что широко распространили слух, будто «Ренненкампф предал Самсонова». Никакие оправдания или доказательства не были для него возможны, ибо военные операции были облечены строгой тайной. Осенью 1914 года он был отстранен от занимаемой должности, и у него наступили поистине тяжелые дни… В связи с его немецкой фамилией и восточнопрусской трагедией по всей стране пошел слух, что «Ренненкампф – изменник!» Это было отголоском поиска «виновников» отступления российской армии после блестящих побед в Галиции и в Карпатах. По стране пронеслась волна злобы против своих немцев, большей частью давным-давно обрусевших, сохранивших только свои немецкие фамилии. Во многих местах это вылилось в демонстрации, оскорбления лиц немецкого происхождения и погромы.
