Книга Полководцы Первой Мировой. Русская армия в лицах, страница 37. Автор книги Валентин Рунов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Полководцы Первой Мировой. Русская армия в лицах»

Cтраница 37

Особое внимание привлекалось к русскому фронту. В телеграмме Ж. Жоффра, которую приводил в письме генерал По, говорилось: «В предвидении развития вполне вероятных германских операций на нашем фронте и на основании постановлений, принятых в Шантильи, я прошу, чтобы русская армия безотлагательно приступила к подготовке наступления, предусмотренного этим совещанием».

Содержание письма генерал Алексеев довел до Верховного главнокомандующего, только что прибывшего в Ставку из очередной поездки к семье в Царское Село.

– Нужно помочь французам, – последовало решение государя.

24 февраля в Ставке состоялось совещание высшего командного состава по оперативным вопросам. Было принято решение войсками двух смежных фронтов перейти в наступление на противника, «собрав в точке удара возможно больше сил». Объектом для поражения была выбрана находящаяся в обороне 10-я германская армия, насчитывавшая более 500 тысяч солдат и офицеров, большим количеством артиллерийских орудий.

Разработка плана операции, получившей в военной истории название Нарочской, проходила в очень сжатые сроки. Спустя всего сутки Николай II подписал директиву, в которой потребовал от командующих войсками Северного и Западного фронтов закончить подготовку к наступлению не позже 5 марта. Задачей войск в операции был разгром противостоящей группировки противника и выход на рубеж Митава, Вилькомир, Вильно, Делятичи. Для этого главный удар войск Северного фронта должен был наноситься из района севернее Двинска на Поневеж, а Западного фронта – севернее и южнее озера Нарочь на Свенцяны. Кроме того, предусматривалось, что вспомогательные удары нанесут соединения 12-й, 1-й и 10-й армий. Всего к наступлению привлекалось четыре корпуса Северного и восемь корпусов Западного фронтов, которые в своем составе насчитывали немногим более 600 тысяч человек. И хотя русские войска превосходили противника по числу артиллерии, но ее запасы боеприпасов были ограничены.


Полководцы Первой Мировой. Русская армия в лицах

Верховный главнокомандующий с представителями союзных армий.


Начинать крупномасштабную наступательную операцию в таких условиях было достаточно рискованно, и это понимали многие военачальники, но только не Верховный главнокомандующий, который к военному делу относился несколько поверхностно. Так как начальник штаба и генерал-квартирмейстер не нашли в себе сил или желания убедить императора в рискованности данной затеи, то каждый из командующих фронтом решил поступать по-своему.

В период подготовки к наступлению командующий Северным фронтом генерал Рузский снова заболел. Решением Верховного на этот ответственный пост 6 февраля был назначен 68-летний генерал от инфантерии А. Н. Куропаткин, с чьим именем общество и армия связывали поражение России в войне с Японией. Назначение на столь высокую должность этого человека в столь ответственный период явно было не в пользу кадровой политики императора.

В угоду союзникам русское командование начало наступление на три месяца раньше намеченного срока. Первыми 5 (18) марта 1916 года двинулись вперед войска Западного фронта. Но их продвижение было незначительным. А на следующий день противника атаковали объединения Северного фронта.

Позже, характеризуя эту операцию, А. А. Керсновский писал, что из-за сокращения сроков подготовки «пришлось бросать в бой еще не обученные, неготовые войска, расстреливать еще не накопившийся запас снарядов, наступать в озерно-болотистом районе в весеннюю распутицу, когда пехота проваливалась выше колен в воду. А артиллерия при выстреле осаживалась по ступицу колес. Началось десятидневное побоище, известное под именем «Нарочского наступления». Корпус за корпусом шел на германскую проволоку и повисал на ней, сгорал в адском огне германской артиллерии».

Верховный главнокомандующий отнесся к неудачам операции со свойственным ему «философским» спокойствием. 16 марта он записал в своем дневнике: «Вследствие необычайной трудности нашим войскам вести наступление против сильнейших германских позиций в теперешнюю ростепель, выше колена в воде, – приказано приостановить атаку до более выгодных условий почвы и погоды».

Успех продвижения русских войск был ничтожным, всего 5–9 километров, а потери ужасны. 2-я армия Западного фронта потеряла 90 тысяч человек, армии Северного фронта – 60 тысяч человек.

В то же время кровь 150 тысяч русских солдат и офицеров, пролитая в районе Двинска и озера Нарочь, оказала существенное положительное влияние на ход боевых действий союзников во Франции. Немецкое командование было вынуждено на две недели прекратить атаки на Верден и перебросить часть своих резервов (свыше четырех дивизий) на восток. «Последнее русское наступление, – отмечал генерал Ж. Жоффр, – заставило немцев, располагающих лишь незначительными общими резервами, ввести в дело все эти резервы и, кроме того, притянуть этапные войска, перебросить целые дивизии, снятые с других участков».

Неудачный исход мартовского наступления требовал традиционного поиска виновных. В Ставке, возглавляемой императором, их, конечно же, не искали. Взоры правительства были обращены в тыл. «Козлом отпущения» стал военный министр А. А. Поливанов. «Неожиданно» вспомнили о том, что еще задолго до войны, являясь помощником военного министра, Алексей Андреевич стал одним из учредителей так называемой «Военной ложи», созданной в России по образцу масонских лож с привлечением в нее молодых офицеров Главного управления Генерального штаба и Военного министерства. Правда, тогда этому не придали значения, но теперь масонские связи военного министра вызывали подозрение. 15 марта Поливанов был отправлен в отставку.

Новым военным министром, по решению императора, стал генерал от инфантерии Д. С. Шуваев, ни разу не «нюхавший» пороха, но зато всю службу занимавшийся вопросами материального снабжения армии.

Тем временем по указанию Верховного главнокомандующего в Ставке завершалась разработка оперативного плана весенне-летней кампании. В его основу закладывался расчет по соотношению сил и средств, сложившийся на Восточно-Европейском театре военных действий, который, по подсчетам штаба, складывался в пользу русской армии. Северный и Западный фронты имели 1200 тысяч штыков и сабель, в то время как у немцев их было несколько более 620 тысяч. Юго-Западный фронт располагал 512 тысячами личного состава, в то время, как австро-венгры против него имели нескольким более 440 тысяч. Таким образом, общий перевес русских составлял почти 700 тысяч человек. При этом наибольшим превосходство русских войск было на участке севернее Полесья, где они превосходили противника в два раза. Несколько меньшим оно было в полосе Юго-Западного фронта.

Докладывая Верховному главнокомандующему предложения по плану, генерал М. В. Алексеев постарался более убедительно раскрыть главную мысль – о необходимости взять в свои руки стратегическую инициативу. «Возникает вопрос, – говорил он, гуляя по саду с императором, – как решать предстоящую нам в мае месяце задачу: отдать ли инициативу действий противнику, ожидая его натиска и готовиться к обороне, или наоборот – упредив неприятеля началом наступления, заставить его сообразовываться с нашей волей и разрушить его планы действий».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация