30 октября 4-я армия была передана в оперативное подчинение командующему Северо-Западным фронтом генералу Рузскому, который сразу же приказал ей наступать на Ченстохов. Эверт пытался доказать, что без должной материальной подготовки на успех наступления рассчитывать трудно. Однако, как это уже было не раз, доводы не возымели действия, и он был вынужден подчиниться приказу.
Как и предполагал Алексей Ермолаевич, наступление проходило тяжело. Взаимодействие 4-й армии с остальными армиями Северо-Западного фронта было нарушено. Н.В. Рузский, готовивший также наступление и в Восточной Пруссии, южному участку фронта уделял мало внимания. Наконец это стало ясно и Ставке, которая на третий день вернула армию Юго-Западному фронту, подтвердив ей прежние наступательные задачи. Пока Н. И. Иванов пытался взять управление на себя, 4-й армии довелось отразить несколько сильных контрударов противника, исчерпав при этом последние резервы личного состава и боеприпасов. Поэтому к 6 декабря, после упорных оборонительных боев на захваченном рубеже, армия по приказу командующего фронтом несколько отошла назад, с тем «чтобы ликвидировать выступ и улучшить занимаемое положение». За Ченстоховскую операцию Алексей Ермолаевич был награжден орденом Святого Александра Невского с мечами.
Всего в должности командующего 4-й армией А. Е. Эверт состоял ровно год. За это время он провел несколько операций в составе войск Юго-Западного фронта. В ряду отличившихся военачальников к весне 1915 года его имя стояло на втором месте, следом за именем генерала Н. В. Рузского. На Алексея Ермолаевича возлагались большие надежды, он рассматривался в качестве основного претендента на пост командующего Юго-Западным фронтом, с которым Н.И. Иванов явно не справлялся.
Однако не все высоко оценивали его способности. Комендант крепости Ивангород генерал-майор А. В. Шварц, например, тесно сотрудничавший с Эвертом во время Варшаво-Ивангородской операции, позже в своих мемуарах писал, что в бытность командующим армией тот «имел вид очень энергичного человека, но на самом деле таковым не был. Я не могу сказать, что он был нерешительным. Но в продолжение всего командования 4-й армией обнаружил большую растерянность и ни разу не принял такого решения, которое при умелом проведении дало бы громкий успех или нанесло бы удар при обратных обстоятельствах. Однажды он мне сказал: «Моя армия никогда не имела большого успеха, но никогда и не несла больших потерь». И в этих словах был весь Эверт. Другим его недостатком было пристрастие к офицерам Генерального штаба. Принадлежа к этой корпорации, он отдавал ее членам явное предпочтение и часто совершенно несправедливое. Однако за всеми этими недостатками скрывался лично храбрый человек с добрым сердцем».
Генерал А. Е. Эверт проводит инструктаж по порядку преодоления проволочных заграждений противника.
В августе 1915 года в структуре высшего военного руководства России произошли перемены. Все началось с того, что на третий день этого летнего месяца на совещании высших должностных лиц Ставки и Северо-Западного фронта в Волковыске было принято решение о разделе последнего на Западный и Северный фронты. Командование Западным фронтом принял генерал М. В. Алексеев, а Северным – оправившийся от болезни генерал Н. В. Рузский. 25 августа в Верховное командование вступил Николай II, пригласив к себе начальником штаба генерала М. В. Алексеева. На освободившуюся должность командующего Западным фронтом был назначен генерал Эверт.
В Минске, где находился штаб фронта, его встретили начальник штаба генерал-лейтенант М. Ф. Квецинский и генерал-квартирмейстер штаба генерал-майор П. П. Лебедев. Они ввели нового командующего в оперативную обстановку. Фронт состоял из пяти армий: 10, 1, 2, 4-й и 3-й. В составе этих объединений насчитывалось около 70 пехотных и 15 кавалерийских дивизий, в рядах которых состояли 414 тысяч человек личного состава, из которых 370 тысяч были пехотинцы. Морально-боевое состояние войск было невысоким. Так, начальник штаба 1-й армии докладывал, что «по имеющимся сведениям многие нижние чины 26 корпуса, самовольно оставившие строй, бродят вблизи Полесской железной дороги, направляясь к Лиде. Командующий армией приказал принять самые энергичные и крутые меры по возвращению указанных нижних чинов в свои части». Не в лучшем состоянии были и другие соединения. 25 августа командир конного отряда генерал Тюлин докладывал командиру Гвардейского корпуса генералу Олохову: «Считаю долгом службы доложить вам о состоянии входящего в мой отряд 496 пехотного полка. По заявлению его командира, в настоящее время полк насчитывает шестьсот штыков. За короткое время он потерял убитыми, ранеными, пропавшими без вести и больными около четырехсот человек. В боевом отношении полк ненадежен. Нижние чины почти исключительно латыши, уроженцы Ковенской губернии. Склонны к дезертирству, так как имеют возможность скрываться среди местного населения».
Войскам Западного фронта противостояли три германские армии, объединенные в группу под командованием генерала П. Гинденбурга. В составе этих сил имелось 37 пехотных и шесть кавалерийских дивизий, в рядах которых, по сведениям русской разведки, насчитывалось около 300 тысяч человек пехотинцев и 12 тысяч кавалеристов. На первый взгляд могло показаться, что при таком соотношении сил противник не решится на активные наступательные действия. Однако Гинденбург рассудил иначе. Германское командование, скрытно перегруппировав войска на виленское направление, в конце августа 1915 года начало наступательную операцию, получившую название «Свенцянский прорыв». Она проходила на стыке Северного и Западного фронтов. Там в полосе, не превышавшей 30 километров, были сосредоточены 10 пехотных и четыре кавалерийские дивизии противника. Они нанесли внезапный удар против конного отряда генерала Тюлина, состоявшего из трех кавалерийских и двух пехотных дивизий. Добившись более чем трехкратного превосходства в силах и средствах, 27 августа (8 сентября) противник начал теснить русские войска. Между Северным и Западным фронтами образовался разрыв в 60 километров. Устремившись в него, германские соединения к исходу дня наступления продвинулись на 8 – 10 километров. В последующие три дня они, прорвав оборону на глубину до 75 километров, вышли на подступы к Подбрадзе, нависая над правым флангом 10-й армии.
Происходившие события застали Эверта что называется врасплох. Не успев даже познакомиться с войсками и командирами, он был вынужден решать задачу по отражению наступления противника. Алексей Ермолаевич с головой окунулся в это нелегкое дело. Он решил немедленно усилить группировку войск на правом фланге фронта, направив туда 2-ю армию генерала В. С. Смирнова. Однако для ее выдвижения и развертывания на новом направлении требовалось не менее пяти суток, которые противник использовал в своих интересах. 2 сентября германская кавалерия появилась в районе Молодечно в глубоком тылу 10-й армии, создав угрозу ее окружения. На следующий день в Ковно прибыли кайзер Вильгельм и начальник германского генерального штаба Фалькенгайм. Это лучше всего говорило о важности событий, происходивших в полосе Западного фронта.
