Со стороны лестницы послышался короткий сухой кашель – наверх с трудом поднимался седо-власый старец в длинных церковных одеждах белого цвета, краснощёкий юный послушник страховал священника позади. Оба были без оружия и каких-либо доспехов. Не самый лучший момент для проповедей, святой отец, не самый, шёл бы ты отсюда…
Уже можно было подробно рассмотреть облачение варваров.
Шерстяные накидки с прорезью для головы спускались до локтей; длинная ость – неплохая защита от рубящего удара. Ниже предплечья перемотаны кожаными ремешками. На ногах высокие, до колена, мохнатые чуни, мягкие, удобные. Пречистый Ванк, как же быстро они передвигаются!
События развивались всё стремительней.
Полосу частокола нападавшие преодолели с пугающей лёгкостью эквилибристов. Вот шесты легли между кольями, и варвары с цирковым проворством просто перебежали по ним, в то время как часть дикарей осталась на месте, принявшись раскручивать длинные пращи: пятеро дикарей подняли луки с горящими стрелами.
Да, для таких ловкачей частокол не препятствие. Лишь один сорвался, но, извернувшись, удачно приземлился и как ни в чём не бывало помчался дальше.
Залп! Я пригнулся.
Вой, свист камней, ругательства, чей-то вскрик – попали-таки, сволочи!
Сидя на корточках, я посмотрел назад. Несколько стрел воткнулись в кровли домов, и горожане принялись их сбивать, поднимать на длинных палках небольшие бочонки и опрокидывать воду прямо на очаги. Работают спокойно, привычно.
Фронтир, самый настоящий, тут и люди живут особенного склада.
Что же ров? Опять шесты, какие они у них прочные!
Две баллисты на башнях развернулись, выбирая цель, механизмы стукнули, еле видимым росчерком пронеслись копья – мимо, обе мимо!
– Встречай псов, Марк!
Как на духу: мне стало страшно. Совсем не так, как в дорожной драке или при неожиданной встрече в тёмной подворотне средневекового города. На нас надвигалась настоящая стихия. Этих ребят не напугаешь, не возьмёшь на хитрость или на понт – дерись, как сам дьявол, или умри!
В воздухе мелькнули то ли арканы, то ли кошки, сразу видно – у варваров отменная подготовка. Очередная петля взметнулась в воздухе, обхватив плечи одного из защитников. Последовал сильный рывок, и бедняга улетел за стену.
– Держаться! – проревел староста. – Рубить наверху, не высовываться!
– Туда! – рявкнул я, и первым ринулся к месту возможного прорыва. На бегу успел махнуть мечом, обрубая пару верёвок. По дереву хорошо работать, не боишься за клинок.
Орда лезла на стену.
Размеренно стучали баллисты на башнях, сверкали сабли, над головами егерей то и дело пролетали сверкающие трассеры стрел. Со всех сторон слышалось тяжкое, сиплое дыхание наседающих групп, звон встречных ударов, глухое падение тел – настоящая какофония смерти!
Заросшие по самые брови, свирепые, озверевшие лица и сверкающие глаза дикарей казались воплощением лютой ненависти ко всему живому. С хрипами и низким воем варвары мгновенно поднимались по шестам и веревкам, большая часть которых была накинута для обмана, и без раздумий бросались на нас, в прыжке налетая на выставленные клинки. Не обращая внимания на собственную кровь, они исступленно вцеплялись в брёвна, царапали их, кусали блестящими зубами край щита, одержимые одним лишь желанием – прорваться и убить как можно больше теллинов, пока живы сами!
Геллерт в очередной раз махнул топором, но варвар лихо увернулся, а потом в прыжке ухватил за длинную рукоять замершее на мгновение в мёртвой точке оружие и свалился вниз, вырывая его из рук воина.
– Проклятая обезьяна украла мой топор! – зарычал тот, выхватывая меч.
Мы стояли рядом.
Чёрт, да сколько же вас! Я уложил четверых короткими уколами, Гел смахнул мечом голову ещё одному, и напряжение на участке на время было снято. Однако волны дикарей накатывались одна за другой – не здесь, так в другом месте, – и два раза нам пришлось опрометью бежать по настилу, помогая товарищам.
Слава Ванку, вот и короткая пауза, позволяющая частично восстановить дыхание.
– Во время такой драки я не очень дорожу своей жизнью, хоть погибнуть от рук этого сброда будет очень обидно, – с ничуть не менее варварским оскалом сообщил друг. – Глянь-ка на святошу!
Седовласый церковник стоял в пяти метрах слева и скороговоркой на память читал какое-то сложнейшее боевое заклинание. Вот он закончил, устало махнув рукой, и тут началось…
На высоте семидесяти метров над землёй с огромной скоростью начало формироваться белое кудрявое облачко, густеющее и темнеющее на глазах. Впрочем, дикари не обратили на него внимания, продолжая с фанатичным упорством лезть на стену.
И тут вниз ударила молния!
С колдовским грохотом сиреневая линия слепящего света, ломаясь причудливыми зигзагами, вонзалась в головы атакующих, тут же перелетая к следующей жертве – люди валились наземь, как спички! Не менее двадцати нападающих легли под ударом искусственно вызванного электрического разряда чудовищной мощи. Мы стояли у бревенчатой стены, ошарашенные и напуганные. Даже варвары дрогнули, обнаружив такой урон!
Хлоп! Облако исчезло, и надо рвом повисли три плазменных сгустка шаровых молний-последышей; вот они с треском разорвались, в воздухе крепко пахнуло озоном.
И тут же священник-колдун стал оседать на подгибающихся ногах. Мне не дано знать, какую именно энергию он выплеснул и сколько, приняв участие в битве… Его поводырь ничуть не смутился; подхватив опустошённого седовласого под мышки, он спокойно потащил его к лестнице, словно это была пустая бочка, а не человек. Что же, в какой-то степени так и есть.
Бум!
Пущенный из пращи с хорошей скоростью зазубренный камень ударил по моему шлему, срикошетировав за спину, шею крепко и больно дёрнуло, в голове тонко зазвенело.
– За боем следи, дуралей! – зло рявкнул Геллерт, вовремя прикрываясь щитом. – Или тебе учёная башка не дорога?
Последние смельчаки ещё лезли. Однако вопли этих исчадий ада затихали.
Спокойно махнув мечом, друг с лёгкостью срубил очередную голову, а я уже без азарта всаживал клинок, выбивая зубы из ощерившихся ртов.
– Отступают! – раздалось с ближней башни, но баллиста выстрелила опять.
– Хвала победе, хвала Ванку! Они отступают! – подхватили оставшиеся на стене защитники.
На дощатом настиле передо мной лежали три убитых варвара, четвертый дёргался в агонии, площадка стала скользкой от пролитой крови. Клинки ещё разили, страшные предсмертные крики всё ещё звучали, и тем не менее было ясно: мы победили, чёрт возьми! Нехотя и угрюмо малочисленные группы варваров, свирепо оглядываясь на стену, перелезали через частокол, многие хромали, прижимали руки к ранам.
С привратной площади послышалось ржание лошадей.
