Когда Проктер ушел за пределы слышимости, Сайкс придвинулся ближе к Фергусону.
– Прежде чем сказать что-нибудь, переведи дух и соберись, – остановил его Фергусон.
Сайкс сделал глубокий вдох, но чувствовал, что, вбери он в сто раз больше воздуха, это не успокоит его чудесным образом.
– Мы в полном дерьме, – сказал он.
– Это ваше профессиональное мнение?
Сайкс ни разу не видел Фергусона по-настоящему напуганным. Не выглядел он напуганным и сейчас.
– Как вы можете сохранять спокойствие в такое время? – спросил Сайкс.
– Потому что у меня, в отличие от тебя, это не первое незаконное дело. – И у меня тоже есть пара этих, – сказал Фергусон, положив руку на яйца.
– Что, черт возьми, происходит? – прошептал Сайкс. – Как давно вы ведете дела с Хойтом?
– С начала времен.
– Почему же вы мне ничего не говорили?
– В этом не было надобности.
– Не было надобности? Что происходит со всем этим дерьмом относительно сокрытия нашей причастности к кому бы то ни было из участников операции?
– У нас не было иного выбора, кроме использования Хойта. Нам нужны были убийцы, которых не было в досье ЦРУ. Не знаю, как у вас, а у меня не слишком много таких знакомых. Хойт же связан с этими кругами. Он был необходим для успеха нашего дела. А тот факт, что он был когда-то моим агентом, не имеет никакого отношения к этому делу.
– Если не считать того, что Альварес очень близко подобрался к нему. А значит, и к нам.
– Мы не могли предвидеть, что Хойт сам повезет деньги Стивенсону. Я думал, он будет осторожнее.
Сайкс взглянул на Фергусона.
– Похоже, жадность заставляет людей забывать об осторожности.
Фергусон не обратил внимания на тон Сайкса.
– И мы не могли предвидеть, что Стивенсон будет настолько подозрителен, что зафиксирует встречу на фото. Это то, что ветераны нашего дела называют невезением.
– Случай благоволит подготовленным умам, – сказал Сайкс с долей сарказма в голосе.
– Верно, – согласился Фергусон, и Сайкс не мог решить, тот не понял его тона или просто не захотел реагировать на него.
– Именно поэтому мы и держали в запасе Рида. Прикажи ему лететь ближайшим рейсом в Милан и покончить с Хойтом.
– Он, возможно, ищет Ребекку Саммер.
– Хойт сейчас гораздо важнее.
– А что в отношении Альвареса?
– Он не начнет действовать против Хойта, пока не узнает о нем всего, что можно узнать. Так что у Рида достаточно времени, чтобы успеть совершить свое чудо.
– Хорошо, но зачем вы рассказали им здесь всю эту грязь о Хойте? Ведь вы могли промолчать и не подвигать их на шаг ближе к распутыванию дела.
– Слушай меня внимательно и учись. Я рассказал им о Хойте потому, что завтра или послезавтра они все равно узнали бы, что он был моим агентом. Таким, каких не забывают в спешке. И как бы я выглядел, не упомянув о нем? Мало сказать, что подозрительным.
– А что, если девка сбежала далеко? Рид ведь уже упустил ее в Марселе.
– Я знаю об этом. Рид может заняться ею после того, как позаботится о Хойте. У тебя есть представление, где она может быть?
Сайкс кивнул.
– Тогда не волнуйся. Даже если она не сидит на месте, она – не оперативный работник, так что долго оставаться в живых не сможет.
– Надеюсь.
Сайкс прислонился спиной к стене и глубоко вздохнул, почесывая затылок.
– Вас что-то гнетет, мистер Сайкс? – спросил Фергусон.
– Честно говоря, да, – ответил Сайкс. – Я не рассчитывал на все это дерьмо.
– Добро пожаловать в ЦРУ, – жестко сказал Фергусон.
Санкт-Петербург, Россия
Суббота
16:23 MSK
[4]
Когда Виктор прилетел в Санкт-Петербург, там был сильный мороз, около –25 градусов, поэтому недолгое ожидание такси у аэропорта было мучительным. Виктор попросил водителя сделать теплее в салоне и отвезти его в лучшую гостиницу города. Тот пробормотал, что в машине и так жарко, но Виктор показал ему в зеркало заднего вида двадцать долларов, и водитель включил отопление на максимум.
Такси везло их в глубь города, который виделся Виктору как город контрастов. Новые современные небоскребы эры капитализма громоздились рядом с обветшавшими строениями советской эпохи, а между ними, иногда неуместно, стояли пережившие великую войну величественные здания исторической России. Не менее контрастной была и погода Санкт-Петербурга. В разгар лета здесь могло быть не менее жарко, чем в Мадриде, а на пике зимы более холодное место надо было еще поискать.
Гостиница была дорогой по питерским меркам, и это очень подходило Виктору. Он снял номер на неделю, хотя намеревался пробыть там не больше нескольких дней. Он всегда считал за лучшее, чтобы работники гостиниц как можно меньше знали о его планах. Другое такси повезло его на восток, и Виктор указывал водителю, как доехать до бара, затерянного в одном из промышленных районов города. С тех пор как Виктор последний раз был в этом баре, его название сменилось, но Виктор надеялся, что его хозяева остались теми же.
В баре Виктор заказал бокал своего любимого ржаного виски Canadian Club и сидел, тихонько потягивая его маленькими глотками. Закончив, он жестом заказал вторую порцию. Затем он обратился к бармену, говоря по-русски бегло, с легким украинским акцентом.
– Я хотел бы повидать Александра Норимова.
Он сказал это так, словно ищет этого человека из чистого любопытства, и ему не важно, каким будет ответ, однако молодой человек позади стойки явно напрягся.
– Я когда-то знал его, – добавил Виктор, делая вид, что не замечает реакции бармена.
Бармен покачал головой:
– Я не знаю, кого вы имеете в виду.
– Он ведь по-прежнему владеет этим баром, верно?
– Не знаю.
Бармен дал Виктору заказанные виски и отошел к другому концу стойки, где взял тряпку и стал вытирать и так чистую поверхность, временами поглядывая в сторону Виктора. Через несколько минут он подошел к телефону, стоящему на стойке. Виктор не мог ни слышать, что говорит бармен, ни видеть его губы. Разговор длился не больше сорока пяти секунд, после чего бармен вернулся и продолжал протирать стойку. На Виктора он больше ни разу не взглянул.
Отлично. Виктор полагал, что долго ждать ему не придется.
Когда Виктор заканчивал третью порцию виски, в бар вошли двое. Оба были ростом выше ста восьмидесяти сантиметров и имели вид штангистов-тяжеловесов. У них была типичная для русских светлая кожа, щеки порозовели от мороза. Виктор отметил, что их длинные пальто служили не только для защиты от морозной питерской зимы.
