Лола тяжко вздохнула и поняла, что в этом деле не обошлось без Антона. Именно ему Лола представилась женой богатого мужа.
Да, но она не давала Антону номер своего мобильника. Да пустое, выяснить это не составило для него никакого труда – ведь почти две недели торчал возле Лолы, а она была неосторожна. И паспорт небось проглядел. И если она откажется платить, то фотографии пришлют Лене Маркизу, больше никто на роль ее мужа не подходит.
Лола почувствовала, как лицо опалила краска стыда и гнева. Ленька откроет конверт и увидит всю эту мерзость. Конечно, он ей не муж, и их деловое сотрудничество не распадется по такому поводу. Но все же, но все же…
«Черт меня дернул связаться с этим прохвостом Антоном!» – подумала Лола.
Но он был так хорош, так красиво за ней ухаживал, так что Лола расслабилась и решила, что она заслужила это маленькое романтическое приключение. Да уж, романтикой, как оказалось, с его стороны и не пахло, сплошной голый расчет! Ну, совершенно никому нельзя верить в наше время!
Лола подошла к окну и закурила ментоловую сигаретку, хотя дала себе слово не делать этого в комнате.
Самое умное было бы сейчас все рассказать Лене и попросить его помочь ей избавиться от шантажиста. Ленька умный, он обязательно придумает способ. Но…
Лола представила, как она, мямля и запинаясь на каждом слове, признается в своих грехах, как Ленька отводит глаза и говорит нарочно ровным голосом: «Не волнуйся, девочка, я обязательно тебе помогу, для чего еще нужны друзья…», как Маркиз посматривает на нее со смесью сочувствия и некоторой брезгливости, как начинает расспрашивать, чтобы выяснить некоторые пикантные подробности – он же не может работать вслепую!
– Нет! – простонала Лола. – Это выше моих сил!
– Лолочка, ты не заболела? – Тут же возник на пороге озабоченный Маркиз. – Может, тебе чайку с сухариком в постель принести? Или бульона с гренками?
– Мяса хочу! – злобно объявила Лола. – Сырого!
– Сырого мяса нету, есть жареная курица, – кротко ответил Леня, ничему не удивляясь.
Поздно вечером Лола позвонила Люде.
– Ты что так поздно? – злым шепотом накинулась на нее Людка. – Мне совершенно некогда с тобой говорить, муж заболел!
– Чтой-то с ним стряслось? – холодно поинтересовалась Лола.
– Давление подскочило, голова кружится…
– Ну, так дай ему таблетку какую-нибудь…
– Уже! Сейчас заснет… А у тебя новости есть? – В голосе Люды прозвучала надежда.
Новостей у Лолы никаких не было, потому что на кладбище она ничего путного не выяснила. А после получения письма от шантажиста она вообще напрочь позабыла про Людкины проблемы, ей со своими бы разобраться. Однако признаваться в этом лучшей подруге у Лолы и в мыслях не было.
– Трясешься, значит, над своим благоверным, – прошипела она, – чай-кофе ему подаешь, витамины еще купи! Забыла уже, что он до тебя четырех жен уморил?
– Это еще не доказано! – вякнула было Людка, но Лола не дала ей договорить.
– Не доказано? – заорала она в полный голос. – Ну тогда иди в суд, там все докажут! А я не милиция и не прокуратура, доказывать ничего не собираюсь!
– Но ты же сама обещала помочь… – растерялась Люда, – а теперь…
– А теперь услуга за услугу! – объявила Лола. – Теперь ты мне нужна для одного дела!
– Ну, я могу, но только…
– Никаких только! – пресекла Лола. – Слушай и выполняй без разговоров! Значит, завтра утром явишься на Васильевский, на Большом проспекте есть стоянка у Андреевского рынка. Там я тебя буду ждать, у меня красный «Фольксваген».
– А у меня синий «Пежо»…
– Чудно! – усмехнулась Лола. – Отличная цветовая гамма в духе российского флага. Не хватает только белого «Шевроле». Значит, не вздумай опаздывать! И вот еще что, у тебя темный парик есть?
– Нету…
– Ладно, я принесу! Ну, до завтра, там на месте все объясню, что надо будет сделать!
– А если муж завтра разболеется и не пойдет на работу? – в последний момент проныла Людка. – Что я ему скажу?
– Говори что хочешь, но изволь быть на месте в назначенное время! – отчеканила Лола. – Иначе – конец нашей дружбе!
Люда ошарашенно смотрела на мобильный телефон, когда ее настиг слабый голос мужа:
– Детка, где ты?
– Что случилось? – нелюбезно спросила она, заглядывая в кабинет – муж лежал там на кожаном диване с высокой спинкой и делал страдальческое лицо.
С необъяснимым злорадством Люда отметила, что на кожаном диване ему лежать неудобно – он жесткий и кожа холодит.
– Тебя не дозовешься, – с обидой сказал муж, – когда еще просил чаю с лимоном…
– Иду уже! – рявкнула Людмила. – По телефону поговорить нельзя!
Утром муж проснулся с заложенным носом и ломотой во всем теле, выяснилось, что у него обычная простуда, причем температуры не было. «Пока!» – многозначительно сказал муж. Люда прекрасно знала, что в этом отношении ее муж ничем не отличался от остальных мужчин – при малейшем недомогании он становился необычайно мнителен и требовал неустанной заботы со стороны близких. А поскольку приходящая домработница Дарья Михайловна была по складу характера женщиной суровой и бестрепетной – в прошлой допенсионной жизни она работала железнодорожным контролером, – то всю заботу приходилось осуществлять Людмиле.
От завтрака муж героически отказался, заявив, что так сжало горло, что он не сможет проглотить ни кусочка. Людмила принесла ему в постель все тот же чай с лимоном. Чай полагалось наливать в стакан тонкого стекла и непременно ставить стакан в серебряный подстаканник, который принадлежал еще мужнину деду. В этот раз Людмила едва сдержалась, чтобы не грохнуть стакан о стену кухни, а от вида лимона у нее надолго свело скулы.
Муж выпил чаю и согласился чего-нибудь съесть. Отмел с негодованием тосты с джемом, сообщив, что они вызовут кашель, и после долгих уговоров согласился на бутерброд с мягким сыром, присовокупив, что к ветчине в момент болезни испытывает отвращение, как и ко всему мясному.
Людмила пожала плечами и принесла требуемое, предложив еще кофе, но муж замахал руками – кофе вызывает сердцебиение, а у него и так повышенный пульс.
С тревогой поглядывая на часы, Людмила принялась собираться, стараясь, чтобы муж этого не заметил.
– Может, ты поспишь? – спросила она с надеждой.
– Ты прекрасно знаешь, что днем я спать не могу! – заявил он. – Дневной сон – признак душевной лености! И потом, кофе мне нельзя, но ты можешь сделать какао…
Людмила едва успела совладать со своим лицом и устремилась на кухню.
– На цельном молоке и с сахаром! – крикнул ей вслед муж и демонстративно закашлялся.
