– А за что же тогда?
– Не «за что», а «для чего». Для того, чтобы он никому не проговорился, что ему это приказали сделать.
– Рассказал ты об этой находке и о своих соображениях начальству?
– Только попробовал заикнуться – такого про себя наслушался! И больше уже даже не думал об этом деле…
– А большие деньги в тот день пропали? – поинтересовался Митин.
– Не то слово! – Валентин округлил глаза. – Многие миллионы, причем, сами понимаете, не в рублях!
Напарники замолчали, переваривая услышанное.
– Слушайте, – спохватился Котов, – а почему вас-то это дело заинтересовало? Дело старое, и вообще не по вашей части. Я вам все, что мог, рассказал, теперь ваша очередь!
– Расскажем и мы, – кивнул Петушков. – Только скажи еще одно: у Кренделя была в тот момент близкая женщина?
– Была. – Котов смотрел на коллег недоуменно. – А в чем дело? Ваш-то какой интерес?
– Это она? – Петушков положил на стол фотографию покойной учительницы Цыплаковой.
– Она, – ответил Котов без малейших сомнений. – Она, Людмила Барсукова.
– Людмила! – Петушков и Митин переглянулись. – Ювелир тоже говорил, что она Людмила!
– Откуда у вас фотография Барсуковой? – Котов внимательно разглядывал снимок.
– А это, Валя, вовсе не фотография Людмилы Барсуковой. Это фотография скромной учительницы английского языка Алины Михайловны Цыплаковой, убитой недавно в своей квартире.
– Да говорю вам точно, что это Люся Барсукова! Я с ней, можно сказать, на одной улице вырос!
– А мы с тобой и не спорим. Мы просто тебе сообщаем, что нам известно. Теперь, если объединить твою информацию и нашу, выходит, что после смерти Кренделя его подруга поменяла имя, переехала в другую квартиру, устроилась на работу в школу и жила тихо. Мы как раз недавно с коллегой думали, почему она не улетела на другой конец света, не спряталась в какой-нибудь глухой, забытой богом дыре, а осталась в нашем городе…
– Может, у нее денег не было?
– Были у нее деньги, – возразил Митин. – Если не деньги, то дорогущие брюлики. Она их могла продать и на эти деньги два-три года перекантоваться.
– Так что не в этом дело, – вставил Петушков. – И вот теперь, кажется, мы знаем в чем.
– Или, по крайней мере, догадываемся! – добавил свое веское слово Митин.
– И о чем же вы догадываетесь? – спросил Котов.
– Наверное, Людмила Барсукова – она же Алина Цыплакова – знала, что перестрелка на том пустыре была подстроена, – начал излагать Петушков. – Наверное, она знала, что деньги, а может быть, не только деньги, но и товар, не сгорели, а кто-то из участников стрелки их надежно спрятал. И она чего-то ждала… чего-то или кого-то.
– Слушай, Валентин, – подал голос Митин, – а ты уверен, что в той машине сгорел именно Крендель? Не было в уголовной среде каких-нибудь разговоров?
– Насчет разговоров… ходили, конечно, всякие разговоры, но вы ведь знаете – блатные хуже домохозяек, слухи и сплетни передают только так… Так что все эти разговоры всерьез принимать нельзя. Или нужно их делить на десять. Но я и сам начал задумываться, решил в свободное от работы время кое-что проверить. Поехал в ту клинику, где лечил зубы покойный Крендель…
Котов замолчал, выдерживая драматическую паузу.
– Ну, и что ты там узнал? – первым не выдержал Петушков.
– Ничего! Тот стоматолог, который лечил Кренделя, сразу после той истории продал клинику конкуренту и уехал в Израиль. Я хотел еще раз взглянуть на зубную карту Кренделя, но ее, как назло, уничтожили. Новый хозяин сказал, что поскольку пациент скончался, то хранить его карту не было никакого смысла…
– В общем, концы в воду! – вздохнул Петушков.
– Именно так!
К столику подошла Лариса и спросила:
– Ну что, мальчики, еще чего-нибудь хотите? Хоть бы вы для разнообразия поели чего-нибудь, а то худые все, как скелеты в кабинете биологии!
– Ой, нет, мне бежать пора! – всполошился Котов, взглянув на часы. – И так я уже задержался… Опять мне начальство головомойку устроит…
* * *
Народу на похоронах было мало – несколько учительниц, секретарша Нина Евгеньевна, Алка в качестве начальства и Надежда Николаевна. Учеников не было – ни к чему, решила Алка.
Неприятным сюрпризом для Надежды было появление на похоронах старухи в потертой зеленой шляпке с пером, с которой беседовала Надежда, представившись курьером. Старуха была в той же шляпке и в стеганом пальто. Надежда Николаевна испугалась было, что та ее узнает, но старуха с большим любопытством оглядывала все вокруг, и на лице ее было написано самое настоящее наслаждение. Как видно, в ее бедной событиями жизни даже похороны шли за развлечение. Тем более похороны совершенно постороннего человека. Вот кто ее звал на кладбище? С покойной учительницей она была едва знакома, так что, верно, решила присутствовать, чтобы потом сообщить все подробности соседкам.
Надежда отвернулась, подняла повыше воротник куртки и замотала лицо шарфом. Сегодня похолодало, дул резкий ветер. Секретарша Нина Евгеньевна, сдуру вырядившись в короткое пальто, жалась к остальным, Алка стояла поодаль. Ветер и мороз были ей нипочем, она никогда не мерзла.
Еще одной неожиданностью стало появление на похоронах Васи Петушкова.
– Вася? – удивилась непосредственная Нина Евгеньевна. – Ты как здесь?
– Я по работе, – туманно ответил Вася и отошел в сторонку.
Все же Надежда держалась настороже, поэтому старалась лишний раз не попадаться старухе на глаза.
– Скажите, Василий, – вполголоса обратилась она к Петушкову, – как продвигается расследование?
– А вам зачем? – не слишком вежливо ответил тот.
Он был без шапки и ужасно продрог на холодном ветру, а строгое начальство зачем-то послало его на похороны. Вдруг там появится что-то или кто-то важный? Вот и торчи теперь на холоде, простуда уж точно обеспечена.
– Ну… – Надежда ответила осторожно, – я по просьбе Аллы Владимировны спрашиваю… она интересуется…
– Ей не положено знать! – отрубил Вася. – Не имею права разглашать в целях соблюдения тайны следствия! – И посмотрел выразительно – мол, ей не скажу, а тебе уж и подавно, ты тут вообще никто.
«Ага, попробовал бы ты так с Аллой Владимировной разговаривать, – рассердилась Надежда. – Ишь, важный какой! Тайны следствия! Да если бы не мы с Алкой, никакого бы следствия у вас не было! Ну никакой благодарности, чтоб тебе насморк схватить!»
Как бы в ответ на ее пожелание, Вася вдруг громко чихнул, шагнул в сторону, снова чихнул, чертыхнулся тихонько, потом вытащил из кармана не слишком свежий платок и трубно высморкался. Продышался и снова подошел к остальным. Алка как раз собиралась говорить прощальное слово. Надежда перехватила подозрительный взгляд старухи в зеленой шляпке и попятилась. Встав на то место, где до этого был Вася, она заметила на пожухлой траве яркое пятно. Это оказалась карточка типа визитной. «Магазин “Хризолит” – эксклюзивные ювелирные изделия из золота и драгоценных камней» было напечатано красивым витиеватым шрифтом.
