Вдруг дверь открылась, в прихожую вошла строгая женщина в таком же, как у Тины, халате. Она удивленно взглянула на девушку и что-то хотела ей сказать. Тина попятилась и машинально сжала в руке металлическую звезду. В строгом лице женщины что-то переменилось, она скользнула по Тине невидящим взглядом и прошла мимо, как будто та была пустым местом.
Тина перевела дыхание и решительно направилась к справочной.
Гипнотизер как раз подошел к окошку.
Тина встала неподалеку, чтобы видеть и слышать его, и сделала вид, что разговаривает по мобильному телефону.
Черный человек почувствовал какое-то беспокойство и повернулся к ней. Тина сунула свободную руку в карман халата, сжала звезду. И на этот раз звезда помогла. Гипнотизер скользнул по Тине равнодушным взглядом, склонился к окошку и проговорил:
– У вас в больнице лежат две женщины – Варвара Семеновна Красношеева и Александра Ильинична Скверская. Поступили два дня назад. Я хочу узнать…
– Погодите, мужчина! – оборвала его женщина за окошком. – Я одна, а вас много. Я не компьютер, я живой человек. Что вы мне сразу кучу вопросов задаете? Вы задавайте по одному…
– Хорошо, значит, сначала – насчет Красношеевой… В каком она отделении, в какой палате, как ее состояние?
– Подождите… – женщина застучала пальцами по клавишам компьютера, – Красноносова… Краснорукова… Ага, вот Красношеева… Хирургическое отделение, четвертый этаж, четырнадцатая палата… состояние средней тяжести…
– Состояние средней тяжести… – машинально повторил гипнотизер. – Теперь, пожалуйста, посмотрите вторую пациентку – Александру Ильиничну Скверскую.
– Скверская… – Дежурная снова склонилась над компьютером и вскоре сообщила: – А Скверская ваша в палате интенсивной терапии, то есть в реанимации. Это на пятом этаже. Состояние тяжелое…
– Выпишите мне пропуск. К ним обеим. Мне необходимо их срочно посетить.
– Что? – Женщина уставилась на гипнотизера поверх очков. – Мужчина, вы думаете, что говорите? Вы на часы смотрели? У нас посещения только с двенадцати до девятнадцати, и только близким родственникам! Если вы близкий родственник, приходите завтра в часы посещения, тогда я вам, может быть, и выпишу пропуск, но только к Красношеевой! А в реанимации посещения запрещены! А сейчас вообще ни к кому и ни в коем случае! Я не хочу из-за вас работу потерять!
– Вы ничего не потеряете! – Гипнотизер склонился к самому окну и проговорил медленно, внятно: – Раз, два, три, четыре…
– Вы это что… – забормотала дежурная. – Вы это почему… Вы что это считаете…
Затем она замолчала, замерла, словно превратилась в статую.
– Выпишите мне пропуск, – властно проговорил гипнотизер.
Ни слова не говоря, дежурная достала из стола листок, что-то на нем написала и протянула бумажку гипнотизеру. Тот спрятал листок в карман, потом щелкнул пальцами и сказал:
– Можете проснуться.
– Так вот, – продолжила дежурная с прежнего места, – я говорю, приходите завтра, тогда, может быть…
– Непременно! – И гипнотизер отошел от окошка.
Тина направилась следом за ним, но черный человек успел войти в лифт, дверцы которого тут же закрылись.
Тина нажала кнопку вызова.
Через минуту подъехала вторая кабина.
«Хирургическое отделение, четырнадцатая палата, четвертый этаж…» – вспомнила Тина слова дежурной и нажала на кнопку с цифрой четыре.
Лифт остановился прямо напротив стеклянной двери с надписью «хирургическое отделение». Тина толкнула эту дверь и вошла в ярко освещенный коридор. Навстречу ей, насвистывая, шел высокий парень в голубой медицинской униформе. Увидев Тину, он нахмурился и хотел ее о чем-то спросить.
На этот раз Тина не колебалась, она сунула руку в карман халата и сжала металлическую звезду. Парень удивленно моргнул, на лице его проступила растерянность, словно он что-то безуспешно пытался вспомнить. Он отвернулся от Тины и прошел мимо нее.
«Какая полезная звездочка, – подумала Тина, шагая по коридору, – прямо как шапка-невидимка. Даже лучше – шапка не всякому идет».
Она уже перестала чему-либо удивляться, как известно, человек привыкает ко всему.
Она шла, читая на дверях номера палат. Третья, четвертая, пятая… После шестой палаты коридор повернул под прямым углом. Впереди виднелся стол дежурной сестры, возле него, ссутулившись, стоял гипнотизер и считал:
– Шесть, семь, восемь…
Тина увидела дверь четырнадцатой палаты, сжала рукой звезду и скользнула внутрь.
В палате лежали четыре женщины. Среди них Тина не сразу узнала библиотекаршу Варвару Семеновну. Она помнила строгую монументальную особу в синем несгибаемом костюме, здесь же в постели лежала рыхлая обрюзгшая женщина преклонного возраста, в ситцевой рубахе, с синяками под глазами.
При появлении Тины она пошевелилась и хотела что-то сказать, но Тина крепче сжала звезду, прижала палец к губам и скользнула за ширму, стоявшую возле окна.
Едва она успела скрыться за ширмой, дверь палаты открылась, и вошел черный человек.
При его появлении одна из соседок Варвары Семеновны проснулась и проговорила писклявым обиженным голосом:
– Вот ходят и ходят к некоторым… И ночью, и днем – никакого покоя нету! А в моем возрасте и состоянии нужен покой! А если ты ходишь, так хоть бы конфеткой угостил! В моем возрасте и состоянии очень нужны углеводы!
Гипнотизер повернулся к соседке и строго проговорил:
– Спать!
Та тут же заснула, выводя носом художественные рулады.
Черный человек повернулся к Варваре Семеновне и внимательно взглянул на нее:
– Ну, как вы? Как ваша память?
– Кто вы? – пролепетала библиотекарша, приподнимаясь на локте. – Я вас знаю?
– Нет, не знаете! – отрезал черный человек. – Вы меня видите первый раз в жизни!
– Первый? – недоверчиво переспросила Варвара Семеновна. – А по-моему, я вас уже видела… Тогда… В библиотеке… Вы еще спорили с Александрой Ильиничной… И книжки разлетелись…
– В библиотеке? – переспросил гипнотизер. – Но вы ничего не помните о библиотеке, особенно о том дне, когда там случилось… Впрочем, там ничего не случилось, и вы там никогда не бывали…
– Не бывала… – удивленным голосом повторила женщина. – И вас я никогда не видела…
– Вот теперь – другое дело! – удовлетворенно проговорил гипнотизер. – Вот теперь я вами доволен!
– Вот теперь тебя хвалю я, – с выражением продекламировала библиотекарша, – вот теперь тебя люблю я, вот теперь-то ты, грязнуля, Мойдодыру угодил…
– Это можно, – разрешил черный человек и покинул палату.
Варвара Семеновна протянула руку к двери и снова принялась декламировать:
