Впрочем, она не слишком верила во всякую мистическую чепуху. У всего этого должно быть какое-то реалистическое, здравое объяснение. Как наверняка есть здравое объяснение и тому влиянию, которое имеет черный человек на свою паству, в частности, на Кирилла. Ведь гипноз, при всей его кажущейся необычности – вполне естественное явление, им пользуются многие врачи, когда им нужно воздействовать на подсознание пациента, заставить его подключить внутренние ресурсы организма… Она только вчера читала об этом, когда хотела разобраться в том, что же случилось в библиотеке…
Но от звезды, зажатой в руке, исходило такое надежное приятное тепло, что Тина поняла: все дело в ней. Что бы это ни было, оно поддерживает ее и никогда не причинит ей вреда, а напротив, защитит от всяческой напасти.
За этими мыслями Тина не расслышала, что сказал ей Кирилл, и он снова повторил:
– Сейчас состоится ритуал Объединения. Ты впервые будешь участвовать в нем, прислушайся к себе, и ты почувствуешь нечто удивительное…
– Что? – переспросила Тина. – Какой ритуал?
– Ритуал Объединения, – терпеливо повторил Кирилл, – мы все выпьем воду, которой Учитель передаст часть своей силы. Тем самым мы присоединимся к великой космической общности, сила Учителя перельется в нас. Это нечто необыкновенное! Когда я впервые принял участие в этом ритуале, я словно заново родился!
Действительно, Тина увидела, как две женщины разливают в одноразовые стаканчики воду из обычных пластиковых бутылей. Стаканчики с водой расставили на столе, черный человек подошел к этому столу и сделал несколько пассов над полными стаканчиками, в то же время что-то негромко говоря на незнакомом языке.
Показалось ли Тине, или действительно при этом он незаметно насыпал в стаканчики какой-то серебристый порошок?
Закончив, гипнотизер отошел от стола, повернулся к пастве и громко проговорил:
– Можете приобщиться к мудрости вселенной!
Присутствующие один за другим подходили к столу, разбирали стаканчики с заряженной водой и отходили в сторону. Те две женщины, которые разливали воду, теперь следили, чтобы возле стола не было давки и столпотворения и чтобы каждый получил свой стаканчик.
Тина подошла к столу вместе с Кириллом и взяла стакан под пристальными взглядами распорядительниц.
Она не знала, что теперь делать с этим стаканчиком. Перед ее глазами стоял черный человек, раскинувший руки над столом. Она не могла отделаться от мысли, что он что-то насыпал в воду, чтобы укрепить и усилить свое влияние на паству. Может быть, именно в этом кроется секрет его власти над людьми? Причем она была уверена, что никто, кроме нее, не заметил, что он насыпал что-то в воду, даже те две женщины, что помогали ему. Это тот странный предмет, семиконечная звезда, так обострил ее зрение. Но нельзя, чтобы кто-то ее увидел. Тина убрала звезду в сумку.
Как бы то ни было, но ей совсем не хотелось пить эту воду.
Но как незаметно избавиться от стакана?
И тут Тина увидела, что все присутствующие расходятся по углам комнаты, отворачиваются друг от друга. Она хотела спросить об этом Кирилла, но он сам поспешил с объяснением:
– Ритуал – действо глубоко интимное, глубоко личное, поэтому каждый посвященный должен выпить освященную воду наедине с собой, не на глазах остальных. Поэтому, Тина, извини, я на какое-то время покину тебя…
Он отошел в угол мастерской, отвернулся к стене и начал мелкими глотками пить свою воду. И все остальные делали то же самое – разбрелись по большой комнате, отвернулись друг от друга и приступили к исполнению ритуала.
Такой порядок был весьма на руку Тине.
Оглядевшись, она увидела возле окна кадку с пыльным фикусом и направилась к ней. Убедившись, что за ней никто не наблюдает, она повернулась спиной к остальным и вылила в кадку содержимое своего стакана.
– Извини, дорогой, надеюсь, тебе это не повредит, – вполголоса проговорила она, обращаясь к фикусу.
Выждав на всякий случай минуту, Тина вернулась в середину зала, чтобы найти Кирилла.
Кирилла она не увидела, зато с изумлением заметила, как изменились все присутствующие под влиянием заряженной воды. Они раскраснелись, как будто пришли с мороза, глаза у них лихорадочно блестели, голоса стали неестественно громкими и возбужденными, некоторые бурно жестикулировали…
«Наверняка он подсыпал в воду своим ученикам какую-то дрянь! – подумала Тина. – Но каков Кирилл! Привел меня в натуральный наркопритон… И ведь ничего не замечает, просто очарован этим типом, дурак…»
По привычке она хотела прийти в ужас от своих мыслей, но одернула себя – сколько можно ужасаться. Ну да, это Кирилл, тот самый, с кем они знакомы столько лет, и Тина думала, что не сможет расстаться с ним никогда. Она пробовала, но ничего не получилось, потому что между ними протянулась невидимая, но очень прочная связь. И это на всю жизнь.
Так было раньше. Но вот теперь она стала думать, так ли прочна эта связь. И можно ли ее разорвать… То есть она не хотела этого, она давно уже уверилась, что устроила свою жизнь если не правильно, то единственно возможным способом. Но так ли это на самом деле?
Она хотела скорее уйти отсюда, однако вспомнила, каким сложным путем привел ее Кирилл, и поняла, что без него не сумеет выбраться обратно. Сам же Кирилл куда-то пропал…
Тина обошла зал, ловко лавируя среди возбужденных учеников черного человека. Не найдя среди них Кирилла, вышла в коридор, прошла по нему и оказалась в небольшой комнате, заставленной холстами на подрамниках. Видимо, это были работы хозяина квартиры.
Тина увидела несколько осенних пейзажей. Один из них изображал местность, показавшуюся ей удивительно знакомой. Тина подошла ближе, вгляделась в картину, и сомнения отпали…
Она поняла, что это та самая заброшенная деревня, где они с Кириллом заночевали несколько дней назад. Вот изба, в которой они нашли приют… а вот сарай, где она нашла ту странную металлическую звезду, которая и сейчас лежит в ее сумочке.
Тина невольно дотронулась до сумки, ощутила сквозь тонкую кожу один из металлических лучей. Руке стало тепло.
И тут же почувствовала за спиной чье-то присутствие.
Тина вздрогнула и обернулась.
В дверях комнаты стоял невысокий широкоплечий мужчина с густой рыжеватой бородой и красивыми, выразительными глазами.
– Извините, я вас, кажется, напугал… – проговорил незнакомец и виновато улыбнулся. Улыбка очень украсила его лицо – так преображает солнечный луч, случайно пробившийся из-за туч, печальную осеннюю равнину.
– Кто вы? – спросила Тина. – Вы не похожи на учеников этого… странного человека… Ох, извините, я не хотела…
Вообще-то, Тина хотела употребить более сильное выражение, хотела назвать черного человека шарлатаном, но вовремя удержалась – неизвестно, как относится к нему этот незнакомец.
