– Вопросы? – Тетка насторожилась. – Какие еще вопросы? Ежели купить хотите – это всегда пожалуйста, а какие там вопросы… ничего не знаю ни про какие вопросы!
– Он вообще-то из полиции…
– Что? Из полиции? – Теткино лицо пошло малиновыми пятнами. – Из полиции – тогда тем более ничего не знаю… у меня с документами полный порядок, все справки имеются…
– Да вы не волнуйтесь, Таисия Александровна, – вежливо обратился к женщине Боровков, – у меня к вам никаких претензий, ни по части налогообложения, ни по другой какой, просто помощь нужна в одном серьезном деле. Вы, как законопослушный гражданин… то есть гражданка, могли бы очень мне помочь…
– Да в чем дело-то? – Тетя недоверчиво прищурила глаза. – Ежели помочь – я всегда пожалуйста, только я ничего такого не знаю… я торгую овощами со своего огорода и ни во что не вмешиваюсь…
– Вот эта картошка – ваша? – Боровков протянул тете Стасика злополучную картофелину.
Тетка внимательно оглядела ее и уверенно кивнула:
– Моя, «розовая фея». Только хранили ее не как положено, вон, уже подгнивать стала. А моя картошка, если ее как следует хранить, до самой весны должна лежать…
– Значит, ваша… – удовлетворенно проговорил Боровков, – а не можете ли вы вспомнить, кому в последнее время вы эту картошку продавали? Понимаю, конечно, – поспешно добавил капитан, – вопрос трудный, всех покупателей не упомнишь, но, может, кто-то был необычный? Может, какой-то покупатель чем-то запомнился?
Тетка наморщила лоб, задумавшись. Потом неуверенно проговорила:
– Да, пожалуй, что был один… картошку ведь обыкновенно кто покупает?
– Кто?
– Хозяйки домашние. Женщины, кто постарше. Ну, или мужчина, которого жена в выходной за продуктами послала. Молодежь, она за продуктами вообще не ходит, покупает только чипсы или семечки. Опять же, если мужчина придет, так он купит сразу побольше, чтобы на всю неделю. Уж не меньше пяти килограммов. И выбирает, смотрит, чтобы картошка чистая да сухая. Ну у меня-то картошка очень хорошая. Кто раз купил – обязательно снова придет. Так что почти все покупатели знакомые. А тут такой солидный, приличный мужчина подошел, я его раньше никогда не видела. И купил-то всего один килограмм. Главное, даже и не выбирал, не смотрел на мою картошку. Сказал просто – один килограмм, заплатил, взял пакет и пошел прочь…
Боровков, который, казалось, внимательно слушал женщину, вдруг резко обернулся и схватил за руку ту самую бомжиху в мужском свитере, на которую жаловалась тетка Стасика. Бомжиха под шумок запустила руку в карман автомеханика.
– Опаньки! – проговорил капитан, сжимая грязную скрюченную руку. – Что это мы тут имеем? Статья сто восьмидесятая, карманная кража! До трех лет, а при отягчающих…
– Отпусти меня, дяденька! – захныкала бомжиха. – Я не хотела… сама не знаю, как это получилось… я евонный карман со своим перепутала, хотела платок достать…
– Ты, зараза, что удумала?! – возмутился Стасик. – Да ты мне туда микробов, наверное, мильон запустила! Мне теперь эту куртку в химчистку отдавать придется!
– А при отягчающих даже до пяти… – задумчиво протянул капитан.
– Не надо, дяденька… – захныкала бомжиха, – не хочу на зону, меня там обижают…
– Не хочешь? – удивленно переспросил Боровков. – А я думал, тебе там только лучше… Крыша над головой, и кормят…
– Да как там кормят… И главное, дяденька, я к свободе привыкла… К перемене мест…
– А если не хочешь – окажи помощь следствию. Ты ведь тут, небось, каждый день ошиваешься?
– Без выходных! – подтвердила тетка Стасика.
– Так не видела ли того мужчину, который килограмм картошки купил? Может, заметила, куда он отсюда пошел?
– Солидный такой? – деловито осведомилась бомжиха. – В светлом плаще? Нет, не видела!
– Как же не видела, если даже про плащ помнишь?
– Мало ли, что про плащ! А только все равно не видела. Или не запомнила. У меня память-то плохая – от плохого питания и от этой… как ее… ик-ологии! Вот если бы ты, гражданин начальник, про тот карман забыл, куда моя рука по недоразумению попала – тогда, может, я бы что-то и вспомнила…
– Ну, считай, договорились! – согласился Боровков. – Если ты что-то полезное вспомнишь – я на твои художества глаза закрою. Временно, конечно…
– И еще бы денег немножко… – вздохнула бомжиха, – хоть рублей пятьдесят, на поправку здоровья…
– Ну, ты не наглей! – одернул ее капитан. – Говори – или пойдешь на зону!
– Ну дяденька! – захныкала бомжиха. – Надо же, сердитый какой! Ладно, так и быть, расскажу, что помню… видела я его, приличный такой мужчина, лет, может, сорок, в светлом плаще… только он картошку ту выкинул, наверное, не понравилась. – Она бросила злорадный взгляд на тетку Стасика.
– Не может такого быть! – возмутилась тетка. – Моя картошка всем нравится! Тем более он ее и не попробовал…
– Очень даже может! – припечатала бомжиха. – Как от прилавка отошел, так и выкинул в мусорный бак, вместе с пакетом…
– Зачем тогда покупал, если сразу выбросил?! – продолжала возмущаться тетка Стасика. – Нет, никак не может такого быть! Все она врет!
– Да? Не может? – ехидно процедила бомжиха. – А тогда это что такое? – И она вытащила из своей драной сумки скомканный пластиковый пакет. – Вот он, пакетик! Так как – может или не может? И кто здесь врет, а кто истинную правду говорит?
– Ага! – Капитан Боровков выхватил пакет из рук бомжихи. – Значит, это тот самый пакет, который выкинул тот человек? Значит, ты его из мусорного бака вытащила?
– А что такого? – окрысилась бомжиха. – В мусоре рыться еще никто не запрещал! Нету на этот счет никакого закона! Почему хорошая картошка должна пропадать? Мы с друзьями моими ее в костре испекли и съели… Кроха и Степаныч, друзья мои старинные, можешь, дяденька, их спросить, они тебе все что нужно подтвердят… а что после нас осталось, то обезьяна доела…
– Ладно, судьба той картошки меня не очень интересует, – отмахнулся Боровков, и тут до него дошли последние слова бомжихи. – Постой, какая еще обезьяна?
– Да большущая такая обезьяна… Она в сарае пряталась, а потом вышла к костру…
– Ты что такое несешь? Здесь обезьяны не водятся!
– Ну, не знаю, водятся или не водятся, а только эта обезьяна нашу картошку доела!
– Ладно, капитан, что ты ее слушаешь? – вмешался в разговор Стасик. – Видно же, что у нее белая горячка! Сейчас она про обезьяну болтает, потом зеленых человечков увидит…
– Это у тебя, может, белочка, – возмутилась бомжиха, – а у меня пока с головой полный порядок! Если я говорю, что видела обезьяну – значит, видела! Большая такая обезьяна, ростом будет с Кроху, друга моего, и вообще на него похожа. Только волосатая вся…
