Пошарил рукой, оружия ни у него, ни у меня нет. А бандюги ходят в соседней комнате, разговаривают по-чеченски. Хорошо, что гранаты остались. Думаю, если пойдут, взорву. Потом опять сознание ушло, видимо, от потери крови. Не помню, как меня ребята вытащили. Считаю, что Плетнев и мне жизнь спас, и этим чеченским женщинам и детям».
…Теперь, когда со дня смерти Дмитрия пошел второй год, Наиля многое перебирает в памяти, но почему-то чаще всего вспоминает рождение сына Семена и поведение мужа.
В тот день Дмитрий уехал на службу, как обычно, в шесть утра. В девять позвонил, а ему сказали: «Ее увезли в роддом». Через полчаса он уже был в роддоме. Как успел, на крыльях, что ли, летел?
Зашел в маске, в белом колпаке, взял за руку и тихо, уверенно сказал: «Спокойно, все будет хорошо». Его вывели. Ей предстояло рожать, а на душе и вправду стало легко и спокойно.
А когда через несколько дней он приехал в роддом забирать жену и принял на руки сына, сияющими глазами взглянул на нее: «Неля, счастливее меня нет человека на свете».
Умел любить, служить, дружить…
Дима Медведев родился в обычной рабочей семье. Отец его был шахтером. Но вот чтобы сын пошел по его стопам — не хотел. Мечтал, видеть сына военным. И тот исполнил отцовскую мечту — поступил в Алма-атинское высшее пограничное училище.
После окончания училища уехал служить на Дальний Восток, заместителем начальника 9‑й погранзаставы. Прослужил год, и его направили в Таджикистан. Здесь он исполнял обязанности замначальника заставы десантно-штурмовой маневренной группы. Как служил? Ответом на этот вопрос может стать рассказ капитана Николая Фархутдинова, опубликованный летом 1994 года в газете «Дальневосточный пограничник».
«Я приехал в Среднюю Азию раньше Медведева. И понимаю, что движет Дмитрием. Хотя словами это трудно передать.
Дима — человек боевой. Таких там уважают. Прибыл он к нам в августе. Попал в десантно-штурмовую группу. А туда брали только добровольцев: ведь задачи ребятам приходилось выполнять самые ответственные, сопряженные с риском.
Дней через десять Медведев добровольно вызвался в рейд на зачистку базы противника. Вместе с товарищами принес в отряд большое количество оружия. Участвовал во всех операциях десантно-штурмовой группы. Больше десяти раз ходил в рейды по территории, контролируемой оппозиционерами.
Тысячами надо считать то количество оружия, которое удалось захватить у моджахедов при участии Медведева. Представлен, кстати, к двум наградам: медалям „За отвагу“ и „За отличие в охране государственной границы“.
Вот такая оценка боевой деятельности молодого офицера.
Через семь месяцев пребывания в Таджикистане Дмитрий вновь возвращается на свою родную заставу на Дальний Восток. Съездит в отпуск, вернется. И затоскует… по Таджикистану.
А вскоре в отдел кадров Дальневосточного пограничного округа поступит его рапорт: «Прошу направить в Таджикистан. Повторно».
Откровенно говоря, не все офицеры-пограничники рвались на таджикско-афганскую границу, под душманские пули. Особенно если на Дальнем Востоке оставалась семья. Тот же капитан Фархутдинов признавался: «Офицеры волнуются за свои семьи. И это вполне объяснимо. Перед тем как уехать в командировку, мне тоже обещали в случае чего помочь семье. Но, вернувшись, я узнал: никто ничего не делал».
Дмитрий же был холостяком. По существу, ничто его на Дальнем Востоке не удерживало. А там, в Таджикистане, не без основания считал, что занимается настоящим мужским делом — защищает рубежи Родины. Пусть и вдалеке от России.
Поэтому вторая его командировка в эту горячую точку затянулась уже на три года.
Вспоминает сослуживец Медведева по Московскому погранотряду Андрей Морозов:
«С Дмитрием мы познакомились еще на Дальнем Востоке, вместе начинали службу в Сковородинском пограничном отряде. Правда, он приехал по выпуску из училища на год раньше меня.
Потом, осенью 1994 года, судьба нас свела в Таджикистане. Я возвратился из отпуска, а Дима уже находился в Душанбе.
Горячие августовские события, когда наших 18 пограничников во главе с Вячеславом Токаревым и Олегом Хмелевым сражались с „духами“, арабами и пакистанцами в количестве 70 человек, были позади. Началась операция „Возмездие".
Понаехали генералы из Москвы, и пошли плановые зачистки, освобождение высот, на которых „духи“ уже свои базы укрепили, пшеницу выращивали. Словом, расположились по-хозяйски. В общем, это давно для нас потерянная земля была. Теперь решили вернуть ее.
Дима, откровенно говоря, очень переживал, что поздно приехал с Дальнего Востока и в те августовские бои не попал.
Мы с ним были в одинаковых званиях, должностях — замами начальников застав в десантно-штурмовой группе, неоднократно участвовали в боевых рейдах.
Запомнился поход на так называемую „канатную дорогу“, которая находилась на стыке 11‑й и 12‑й погранзастав. Почему так прозвали этот участок, не знаю. Никакой там канатной дороги не было, а вот „духовская“ тропа — переправа через реку Пяндж — была. Нога пограничника не ступала там года три, и, как я понимаю, командованию важно было провести демонстрацию силы. Не столько добиться результата, разгромить базу или обнаружить схрон с оружием, сколько показать нашу силу и решимость.
Однако демонстрацию хотелось провести без потерь. Но согласится ли на подобные действия враг?
А это уже во многом зависело от грамотных продуманных решений командира и действий его подчиненных.
Командиром на той операции был старший лейтенант Медведев. Потом разведчики доносили, что „духи“ следили за нами, но в бой вступить так и не решились. Это говорит только об одном — командир оказался на высоте, силы и средства использовал с умом, и потому ни одного выстрела в нашу сторону не прозвучало».
В октябре 1995 года Дмитрия Медведева назначают начальником 11‑й погранзаставы Московского пограничного отряда.
«Эта застава самая сложная, самая взрывоопасная», — скажет тот же Андрей Морозов.
А другой его сослуживец, Валерий К., так и будет вспоминать о встрече с Медведевым:
«Я был начальником 13‑й заставы, а он — 11‑й. Как-то летели мы на сборы на вертолете с начальником штаба погранокруга генералом Юрасовым. Подлетаем к Диминой заставе, а генерал говорит: „Сейчас тебя познакомлю с лучшим начальником заставы нашей группы войск в Таджикистане“.
А что меня знакомить, мы давно знакомы. В общем, приземляемся, Дима в каске, в бронежилете встречает начальство.
„Показывай, Медведев, дело рук своих“, — говорит генерал.
И он показал. Было чему и порадоваться, и поучиться. Ведь застава досталась ему разрушенная, разбитая после тех горячих событий. Он многое восстановил, баню построил, памятник погибшим пограничникам возвел».
