1 сентября Андрюша, как всегда, ушел на службу, на дежурство, и буквально через два часа вернулся, сказал, что уезжает.
Я еще ничего не знала про захват школы в Беслане. А он не обмолвился ни словом. В общем, пришел домой, собрал вещи, сказал, что ненадолго должен уехать.
Обычно перед его командировками мы прощались, долго разговаривали. Знаете, каждый из наших ребят из „Вымпела“ понимает: всякое может случиться. Понимали это и мы и всегда говорили об этом, он давал какие-то советы, как жить, воспитывать детей, если с ним что случится.
А тут даже не прощались. Влад вообще во дворе играл. Андрей сказал: „Наташа, я скоро приеду и мы с тобой все обговорим“ И ушел.
Я ждала, что он позвонит первого числа, второго, но он не позвонил. Третьего штурм, но мне в этот день ничего не сказали. О его гибели я узнала самая последняя из десятерых.
Четвертого утром в квартиру пришла целая делегация, и я сразу все поняла…»
Андрея Туркина, за подвиг, совершенный при освобождении заложников в бесланской школе, удостоили Золотой Звезды Героя. Награду вручал президент России в Кремле.
Ей дали квартиру. Руководство Центра специального назначения помогло с ремонтом, купили мебель.
В ту пору, когда мы беседовали с Наташей, старшему сыну Владиславу исполнилось четыре года. Он все время спрашивал: «Где папа? Куда папа уехал?». Скучал по отцу.
При этих словах у Наташи на глазах навернулись слезы, и она как-то беспомощно, по-детски развела руками.
— На такие вопросы и не знаешь, как ответить…
Действительно, как ответить на подобные вопросы. Почему, спасая чужих детей, лейтенант Андрей Туркин оставил своих сиротами? Потому, что выбрал такую профессию? А может, оттого, что, идя на штурм, не делил детей на своих и чужих? А если все двадцать девять лет он готовился к этому подвигу и, как сказала жена Наташа, «в том его предназначение в жизни»?
Кто знает? Может, оно и так. Важно другое. В этот роковой день и час он, лейтенант Андрей Туркин, боец спецподразделения «Вымпел», не дрогнул, не отступил, не усомнился в правоте своего дела, не оглянулся на своих детей — трехлетнего Влада и не рожденного еще Андрея. И потому победил. Погиб, но победил вместе с товарищами — вымпеловцами.
Такое не объяснишь Владу, но идут годы, и он, его младший брат во всем разобрались сами. И гордятся отцом.
«Душа» второго отдела
Написал высокие слова о подвиге и задумался. Нет, я ни в коей мере не подвергаю их сомнению. Но хочу быть как можно ближе к правде жизни. Прочитав предыдущие страницы, можно ненароком подумать, что Андрей Туркин был чуть ли не ангелом во плоти. Родился, почитай, героем и жил, как герой. Ведь что греха таить, случалось в нашей журналистике и литературе, когда из обычного человека писали едва ли не икону, «лепили» этакого святого, выбрасывая из биографии эпизоды, которые могли бросить тень на светлый образ героя.
Андрей не был таким. Он жил полнокровной, я бы сказал, смелой жизнью и не боялся теней от своих поступков, даже если эти поступки не всегда укладывались в рамки уставов.
Не станем и мы делать из него икону, но попытаемся нарисовать реальный, зримый, осязаемый образ нашего современника, офицера, бойца подразделения специального назначения.
…Туркин хоть и родом из Оренбуржья, но видом своим, право же, походил на черкеса — лицом смугл, будто загар с него не сходил круглый год, нос с горбинкой. Неспроста и позывной у него был «Черкес». Друзья рассказывали, когда отпускал бороду — вылитый кавказец. Оттого и с милицией не раз бывали конфликты. Еще бы: парень — боевой офицер, прошел Чечню вдоль и поперек, участвовал в множестве спецопераций, рисковал головой, а тут московские «менты», не всегда, мягко говоря, отличающиеся культурой и интеллигентностью обращения с людьми, хватают Андрея. Им мерещится совсем другое. И сомнений нет — кавказец, да еще в бутылку лезет, права качает. Пока разберутся, Андрей со своим взрывным характером начинает кипеть. Вот и основа для конфликта.
Он и сам не раз сокрушался по поводу своей внешности. Но тут уж ничего поделать нельзя. Друзья, сослуживцы успокаивали: мол, нам ты именно таким нравишься.
И вправду, его любили сослуживцы. В первую очередь, за преданность дружбе.
«У Андрея очень тонкая, отзывчивая душа, — говорит о нем бывший начальник отдела группы „Вымпел“ Михаил Дроздов. — Если кому-то плохо, он сразу бежал на помощь, пытался подставить плечо. Заботился о друзьях, был вежлив, внимателен. Как человек импульсивный, чувствительный, резко реагировал на несправедливость.
Работой — горел, был по-детски упрям, тщательно учился своей специальности. Конечно, жизненного опыта у него маловато, поэтому мог сорваться на пустяке. Но человек честный, порядочный…»
Да, верно сказал Михаил Дроздов: жизненного опыта у него было маловато. До прихода в «Вымпел» за плечами школа, СПТУ да служба в погранвойсках. По сути, становление его как бойца спецподразделения произошло здесь, в «Вымпеле».
«Андрюха Туркин, — скажет при встрече полковник Сергей К., — был душой компании. Как его только не называли, но всегда по-доброму, ласково. Стреляет он из ПТУРа, над ним шутят: „Птуркин“ ты наш, или „Культуркин“.
Андрей подойдет порой со спины тихо, незаметно, только и скажет: „Доброе утро“, а все уже улыбаются, на душе теплеет».
Здесь, в «Вымпеле», за семь лет службы Туркин вырос от рядового солдата погранвойск до специалиста-спецназовца высокого класса. Ему было намного труднее, чем тем ребятам, которые пришли в подразделение после окончания высшего военного училища. Но он самозабвенно любил свое дело, свою профессию. С удовольствием прыгал с парашютом. На его счету 42 парашютных прыжка.
Виктор Герасимов, в прошлом сотрудник «Вымпела», так вспоминает о Туркине:
«Он всего добился сам. Приехал, прошел все тесты, проверки, экзамены и пробился в подразделение.
Упорно осваивал парашют. Некоторые прыгнут положенное, и всё, а Андрей, как только появлялась хоть маленькая возможность, старался прыгнуть. Знаю: хотел пересесть на парашют-крыло.
У Михаила Кузнецова, прекрасного подрывника, учился саперному делу.
Кстати, к своему обучению в Краснодарском институте менеджмента относился очень серьезно.
В общем, до всего хотел дойти сам, узнать, обрести, освоить…»
К сказанному надо добавить, что Андрей Туркин многое умел делать своими руками. Жил он в станице, с матерью, без отца, так что рано научился мастерить, пилить, строгать. Умел шить. У него в кабинете всегда был творческий беспорядок. Собственными руками дорабатывал, «дотягивал» «фронтовой» камуфляж, в котором выезжал на боевые операции. Нашивал карманы, карманчики, сам придумывал, кроил, пришивал.
В составе подразделения постоянно выезжал в командировки в Чечню. За успешную оперативно-боевую работу в 2000 году награжден медалью Суворова. В том же году, через пять месяцев, удостоен медали «За спасение погибавших», в 2002 году его грудь украсила еще одна награда — медаль «За заслуги перед Отечеством» с изображением мечей.
