Любопытно, что именно его гробница интересовала Роберта Лэнгдона из романа Дэна Брауна «Инферно». Это после посещения Айя-Софии и поисков у пустой гробницы Дандоло Роберт Лэнгдон отправился в Еребатан-сарай, то есть, как мы помним, Цистерну Базилику, о которой рассказано выше.
На втором этаже собора лежит каменная плита с могилы венецианского дожа Энрико Дандоло – инициатора разграбления Константинополя крестоносцами в 1204 году
В 2010 г. турецкий кинодокументалист Гёксель Гюленсой получил разрешение на исследование подземной части храма-собора-мечети, в результате были выявлены затопленные помещения и тоннели, которые соединяют Айя-Софию с дворцом Топкапы.
В подземельях также обнаружили украшения, человеческие кости и две плотно закрытые двери. Известно также, что американские ученые для исследования нижнего яруса строения хотели выкачать воду, но оставили работы, так как не смогли понизить уровень воды.
Уже не раз предпринимались попытки «вызволить» Айя-Софию, вернув ей статус первой и главной христианской церкви. «Мы стремимся, чтобы собор Святой Софии Премудрости Божией снова занял подобающее ему место как храм, священный для всего христианства, как мать всех церквей, как царственный храм Православия – чем он и был до захвата турками-османами в 1453 году», – заявлял президент международного движения «Совет по освобождению Святой Софии» Крис Спиру. Но, похоже, этого уже никогда не произойдет…
Интерьер внутри Айя-Софии
Храм-собор-мечеть Айя-София в Стамбулe (как сказал Рейхан: «Если при сдаче экзаменов ты не скажешь эти слова в таком порядке и полностью, ты не получишь «корочки» быть гидом») своими размерами, величественной архитектурой, роскошью внутреннего убранства внушает мысль о былой мощи Византии. На память об этом месте на моем столе стоит небольшая «точная копия старинной Византийской иконы» (как гласит сертификат), купленная в простой турецкой лавке прямо у стен Айя-Софьи…
Глава 12
ПО ЭТИМ УЛИЦАМ ХОДИЛА СУЛТАНША, или ЧТО ПОСТРОИЛА В ИСТАНБУЛЕ ХЮРРЕМ
Вдоль Айя-Софии трамвайные пути поворачивают влево и спускаются вниз по улице Алемдар (Alemdar Caddesi) к воротам парка Гюльхане (Gülhane Parki), являющегося продолжением первого двора Топкапы.
В день, когда мне довелось гулять по этому парку, была холодная погода, с дождем и ветром. Но и в такую непогоду чувствуется величие пространного парка, ожидающего приход весны. Кругом чертятся и ровняются клумбы, приводятся в порядок кусты и навесы, наверху кружат неугомонные чайки, залетающие сюда с находящегося совсем рядом Босфорского залива. И только белые изваяния львов, кажется, намертво застыли на дорожках, отдавая молчаливое приветствие каждому, кто осмелился гулять здесь под дождем. Туристы, надо отдать им должное, не обращают внимание на холод, ведь не каждый же день можешь посещать Гюльхане. Таким же безучастным ко всему происходящему кажется и сидящий в кресле памятник главному турку Ататюрку, неизменному национальному герою, затмившему всех султанов и их невольниц. Этот товарищ также встречает туристов недалеко от входа в султанские сады.
В парке Гюльхане. Фото автора
Прямо на входе, недалеко от остановки трамвая, в высокую парковую стену вклинился изящный Павильон парадов (Alay Köskü). Через зарешеченные окна такого же павильона (нынешний – новодел XIX века) султаны, оставаясь невидимыми, могли любоваться парадами цехов – процессиями разных городских гильдий. «A полюбоваться было на что: например, в XVII веке парад капитанов Белого (то есть Средиземного) моря продолжался от рассвета до заката, над процессией несли макеты кораблей чуть не в натуральную величину, а ближе к вечеру под грохот фейерверка перед окнами павильона разыгрывались театрализованные морские сражения. Можно было использовать окошки павильона и для вовсе экстремальных развлечений: например, любимой забавой султана Ибрагима (1640–1648) была стрельба из арбалета по прохожим (впрочем, это была не единственная странность монарха, вошедшего в историю под именем Ибрагим Безумный)»
[14]
. Очень красочно парады гильдий описаны в популярном романе Павло Загребельного «Роксолана». Думаю, большинство тех, кто держит эту книгу в руках, читал роман украинского писателя, и потому приводить пространные цитаты не буду. К тому же я и так в других своих исследованиях о Великолепном веке времен жизни Сулеймана и Роксоланы часто цитирую П. Загребельного (имею такую слабость).
Наискосок от трамвайных путей видны изукрашенные ворота с красивой деревянной выгнутой кровлей в стиле рококо. Это и есть Высокие, или еще Блистательные врата (Bab-i Ali) – парадный вход в резиденцию великого визиря. Через них во времена Хюррем хаживал ее враг Ибрагим-паша, с которым ей, как считают историки, удалось расправиться.
Паша был правой рукой султана, и многие повседневные государственные дела вершил сам, не напрягая повелителя. Таковы были его полномочия.
Постепенно название Высокие/Блистательные врата перенеслось на весь дворец, в котором работал паша. Затем так начали называть дипломатическое ведомство империи (иностранных послов величали: «посланник при Высокой Порте»). В итоге сама Оттоманская империя стала именоваться «Высокой Портой», «Блистательной Портой». Сейчас за воротами находится резиденция стамбульского губернатора. Но как и прежде, при дверях стоит вооруженная охрана.
Памятник Кемалю Ататюрку в парке Гюльхане
От помпезных врат можно подняться по улице Алай-Кёшкю (Alay Köskü Caddesi), повернуть на перекрестке направо и через два квартала добраться до бань Джаалоглу (Cagaloglu Hamami) – одного из самых популярных стамбульских хаммамов. Бани построены в 1741 году султаном Махмудом I с благородной целью, вернее, двумя сразу: подданные соблюдали чистоту и одновременно поддерживали просвещение. Вся выручка от общественных бань направлялась на содержание библиотеки, устроенной Махмудом в Айя-Софии.
Хаммам как повод устроить девичник
Хаммам – так называются общественные бани в Турции и на Востоке. Турецкая баня, или «хаммам», своим происхождением обязана римским термам. Название «хаммам» произошло от арабского слова «хам» – «жарко».
Первые публичные бани появились на Востоке. В Европе же эта традиция сначала не прижилась, потому что европейцы запускали «на помывку» одновременно лиц обоего пола. Но церковь быстро закрыла эти «гнезда разврата».
