– Когда он мне сообщил о своих намерениях, я ему сказала: «Если ты на ней женишься, то забудешь, как открывается дверь в мой класс!» Почему я так отреагировала? Да потому что ко мне приходили дирижеры и рассказывали: «Она такая-растакая, со всеми спит! Причем, и с тетеньками, и с мужиками»! Переживали все: ну зачем же Димочка с нею связался. Вот я ему и сказала. Он выбежал из класса, психанул, потом вернулся, встал на колени: «Простите меня! А можно я женюсь, когда закончу учебу?» «Доживем до понедельника», – ответила я. Влюбился он в нее, потому что был неопытный еще! Да нет, не влюбился он! Он просто занимался искусством, а не бабами, а эта проститутка его обработала! Слава богу, сейчас Дима нашел себе порядочную».
Грязь, однажды вылитая на человека, может остаться на нем навсегда; не нам с вами судить, что происходило между молодыми людьми, и какими интересами и страстями была наполнена их личная жизнь. Как говорится в умной Книге: бросьте в меня камень, кто сам без греха… Нашлись защитники и у той, что покорила сердце поющего льва. Заведующая балетной труппой Красноярского театра оперы и балета Людмила Щапина, также говорившая с журналисткой Ондиван, утверждала:
– Светочка была очень интересной девочкой, такая вся статуэточка с раскосыми глазами – очень пикантная особа! Рукодельница, все умела делать! Раз Дима ее выбрал, значит что-то в ней было. Ведь за ним очередь из девушек стояла – как пройдется по фойе – красавчик, спортивный, галантный – как тут устоять! Да и нравились ему брюнетки, а вот женился на блондинке. Большая любовь, значит, была. И могу сказать, что для него не существовало других женщин, кроме Светы – на руках ее носил, букетами цветов задаривал. Как в Диму была влюблена его концертмейстер Реха Дравина – жгучая брюнетка, евреечка – она боготворила его! Выбери он ее, все бы у него было, весь мир был бы у его ног: она как раз собиралась эмигрировать в Америку, там у нее были большие связи в музыкальном мире. Но Дима – настоящий мужик, не карьерист. Помню, мы с балетными были на гастролях в Чите, так Светочка ко мне прибегает и говорит: «У Димки на конкурсе золотая медаль! Только что позвонил и говорит: «Ну, что, мать, венчаемся!» И радуется, танцует, светится вся от счастья!».
С супругой Светланой Дмитрий пережил настоящие шекспировские страсти…
Впрочем, эйфория влюбленного певца была недолгой: настал момент, когда слухи об изменах молодой жены подтвердились самым нелепым, почти анекдотичным образом, когда «Пришел муж с работы, а там…»
Глава 7. Почему «сибирский самородок» не хотел работать в Большом театре
Молодому певцу только исполнилось двадцать семь, когда слава о нем начала со скоростью тайфуна распространяться по миру искусств. Как мы помним, перемены настали после конкурса Би-би-си в Кардиффе, а до этого были Всероссийский и Всесоюзный конкурсы имени Глинки, еще – конкурс во Франции, в городе Тулуза. И везде наш герой получал только первые места! Ну а в Кардиффе и вовсе – «Гран-при», подтвердивший, что на тот год наш молодой талант, соревновавшийся с 200 участниками, имеет лучший певческий голос в мире.
Еще до этой знаковой победы Дмитрия можно было увидеть на страницах отечественной прессы в качестве «восходящей звезды». Ведь каждый музыкальный конкурс посещали десятки журналистов, готовивших интервью и репортажи. К примеру, журналистка Марина Истюшина встречалась с участниками фестиваля в Казани, где проходил первый конкурс имени Шаляпина, собравший молодых профессиональных певцов во всей страны. Материал, в котором Истюшина вспоминала о своей встрече с Дмитрием Хворостовским, был напечатан в журнале «Музыкальная жизнь (№ 16, 1990 год) под названием «Как стать звездой в родном Отечестве».
«Появление 24-летнего певца из далекого Красноярска перед московской публикой стало подлинной сенсацией, вызвало самый живой интерес к его творчеству.
– Я коренной сибиряк, – рассказывал мне в ту пору Хворостовский. – Родился в Красноярске, на берегу Енисея. Любовь к пению привил мне отец, который сам прекрасно пел. Мои родители всеми силами поддерживали во мне желание посвятить себя искусству. В 15–16 лет у меня определился баритон, а в 19 я стал студентом Института искусств. Учился у Екатерины Константиновны Иофель. Это большое счастье. Моему педагогу понадобилось много труда, чтобы сформировать не только мой голос, но и воспитать культуру пения, развить чувство стиля. Третьекурсником дебютировал на сцене Красноярской оперы в «Фаусте», пел Валентина. Быстро вошел в репертуар. Все партии готовил с Екатериной Константиновной, которая стала для меня второй матерью, у нее я всегда нахожу поддержку и внимание по сей день. Екатерина Константиновна готовила меня к Всесоюзному конкурсу молодых певцов имени Глинки в 1987 году. Здесь меня ожидала победа – я стал лауреатом первой премии.
Дмитрий Хворостовский произвел огромное впечатление на этом конкурсе. Несмотря на юный возраст, он продемонстрировал все качества профессионала – хорошую школу, высокую исполнительскую культуру, артистизм. Победа на глинкинском конкурсе открыла перед ним двери концертных залов и театров Москвы Ленинграда, Новосибирска, Казани, где во время традиционного Шаляпинского фестиваля он блестяще спел партию Елецкого в «Пиковой даме». Видимо, не случайно через год Дмитрий дебютирует перед европейскими слушателями именно в этой партии. Но этому спектаклю в Ницце предшествовала первая победа певца на международном конкурсе…
– Почему-то о моем Красноярском крае, который я объездил вдоль и поперек с концертами, принято говорить, что он равняется четырем Франциям. Может быть, поэтому меня и отправили на очень престижный конкурс молодых певцов в Тулузу. У меня остались самые чудесные воспоминания о том времени, но мне кажется, я чувствовал бы себя еще лучше, если бы не условие, запрещающее публике аплодировать во время конкурса. Возглавлял жюри директор «Гранд опера» Рольф Либерман. Он и организаторы конкурса явились инициаторами спектаклей в Ницце с участием лауреатов…»
Ко времени победы в Кардиффе Дмитрий Хворостовский профессионально пел уже около шести лет, попав на сцену Красноярского оперного театра в двадцать один год. Так что по всем параметрам практику оперного и концертного певца Хворостовский начал рано. Получив признание в Кардиффе, он тут же оказался засыпан приглашениями для работы в разных театрах и концертных залах мира; среди приглашающих сторон значились самые престижные залы: Театр Ла Скала, театр Ковент-Гарден, Концертгебау в Амстердаме… Не удивительно, что у многих возникали вопросы: неужели наши отечественные ведущие театры забыли пригласить «сибирский самородок»?
В уже упоминаемой книге Натальи Черновой есть интересный диалог журналистки с Д. Хворостовским. Цитаты будет достаточно, чтобы понять подоплеку взаимоотношений певца с «отечественной сценой».
«Журн. – Простите, а Большой театр Вас не приглашал?
Д.Х. – Два года назад, после конкурса Глинки, когда был концерт лауреатов конкурса в Большом театре, такое приглашение я получил, в стажерскую группу. Но я отказался.
