Местность, окружающая меня, была настолько мало изучена, а сведения о ней были настолько разнородны, что о составлении карты данной территории не могло быть и речи. Лес непрерывно жил, изменялся, эволюционировал, делая любые попытки картографов пустой тратой времени и сил. А приблизительные рисунки, составленные редкими путешественниками, которых судьба забрасывала время от времени в эти жуткие места, были настолько противоречивы, что их использование становилось подобным смерти. Поэтому я мог полагаться только на те сведения, которые выдал мне Бучи Бас, да и то не зная, к чему это приведет. Устье древней реки стало первым ориентиром из тех, которых я должен был придерживаться, чтобы отыскать лагерь Чати Пока, и точность моего выхода на этот ориентир сильно приободрила меня, что в моем удрученном состоянии было крайне немаловажно. Мне следовало двигаться, повторяя причудливые изгибы русла, до тех пор, пока слева от меня не появится высокий каменный столб, похожий на колонну древнего храма.
Я достиг границы леса и стал углубляться в чащу. Глиссер, подвывая двигателями, с каждой минутой уносил меня все дальше и дальше в дремучую неизвестность. Края русла неуклонно сужались, лес как бы затягивал меня в свою пучину. Через несколько минут полета я полностью оказался в окружении гигантских деревьев, хищных лиан и непроходимых зарослей, где за каждым сучком, пнем или опавшим листом подстерегала смертельная опасность. Я нутром ощущал, что весь этот мир настроен против меня.
Стало совсем темно. Чтобы не напороться на стволы деревьев или поваленные бревна, пришлось включить фары, которыми я до сих пор не пользовался для экономии заряда маго-люминисцентныx кристалов. Конечно же, подсветка могла привлечь излишнее внимание разнообразных тварей, но возможность столкновения с деревом на моей и так не в меру побитой машине радовала меня еще меньше.
Мой глиссер скользил в тоннеле голубоватого света фар, выхватывающего из окружающего вязкого мрака причудливые силуэты уродливых деревьев, мечущиеся тени низкого кустарника, рои неизвестных насекомых, которые колыхались живым маревом над проблескивающими зеркалами луж в болотистых низинах. То тут, то там вспыхивали яркие огоньки глаз разнообразной мелкой живности, попадавшей в лучи фар. Но самое жуткое ощущение вызывали у меня низкие утробные звуки и оглушительный вой, раздававшиеся довольно часто то слева, то справа от меня, и которые не могло заглушить даже гудение двигателей глиссера. Эти звуки пробуждали во мне первобытный ужас, который заставлял шевелиться и вставать дыбом волосы на загривке и подавить который я не имел ни малейшей возможности.
Так я двигался около трех часов, пока за очередным резким поворотом русла не возникла высоченная стрела исполинской стелы. Это произошло столь неожиданно для меня, что мой глиссер едва не врезался в широкое основание каменного столба. Только быстрота реакции и наработанные за годы навыки пилотирования избавили меня от возможности дальнейшего путешествия пешком.
Я приглушил двигатель, чтобы рассмотреть столб получше. Его грандиозность поражала. Несмотря на то что окружающие деревья карликами тоже не назовешь – высота некоторых из них приблизительно метров тридцать-сорок, – высоту стелы определить вообще было невозможно. Ее верхний конец устремлялся в черное ночное небо и растворялся среди многочисленных мерцающих звезд. Стела напоминала колонну какого-то древнего храма, вернее, она именно ею и являлась. Этот обелиск отшельников Дикой Магии был возведен Шинтай знает какую уйму времени назад, еще в те времена, когда Дикая Магия не была вне закона и ее приверженцы жили в этих местах, а этот лес еще не был непролазной территорией монстров.
В свете фар я рассмотрел основание колонны. Оно было украшено резным барельефом каких-то древних магических текстов. Когда-то контур изображения был четким, но время, ветры, дожди и многочисленные сколы сделали его едва различимым на замшелом камне. Думаю, что едва ли найдется пара-тройка ученых в Университете Истадала, которые смогут прочесть эти письмена.
От колонны тянулась гряда высоких, острых каменных пластин, очень похожих на спинной гребень легендарных исполинских драконов, какими их изображали в старинных книгах. Вдоль этого гребня я и должен был продолжать путь, чтобы достичь развалин заброшенного храма отшельников – третьего ориентира из имеющихся у меня. В нем я мог определить дальнейшее направление.
Пока я рассматривал колонну, низко паря над обширной лужей, рой мелких насекомых активно атаковал меня со всех сторон. Дело в том, что при движении глиссера их сдувало сильным потоком воздушного барьера, и я был защищен от полчищ этих маленьких кровососов. Но стоило мне остановиться, и я сразу же в полной мере смог ощутить всю свою беспомощность перед этими мелкими тварями – не будешь же расстреливать их из кастера или отмахиваться энергоклинком. Моя одежда надежно защищала большую часть тела. Но руки, голова и шея оставались открытыми, и, несмотря на мое активное отмахивание, я все же успел получить несколько довольно болезненных укусов. Вот где я впервые серьзно пожалел об отсутствии в машине стекол!
Оставаться на месте не имело смысла, к тому же мне не терпелось поскорее избавиться от назойливых насекомых. Поэтому я решительно развернул глиссер, направляя его вдоль каменных пластин, и наступил на рычаг акселератора.
Теперь я несся в самой гуще зарослей. Тьма вокруг была непроглядной. Лес полностью поглотил меня, сомкнувшись раскидистыми кронами над головой и тем самым лишив последнего естественного, пусть и ничтожного, источника света – холодных хрустальных звезд. Единственную возможность ориентироваться обеспечивали фары глиссера, свет которых тоже начинал тускнеть – заряд маголюминисцентных кристаллов медленно таял.
Деревья здесь росли значительно гуще, и их толщина порядком превосходила те стволы, что изредка попадались мне в русле древней реки. Все это сильно усложняло управление, приходилось без конца маневрировать, чтобы избежать столкновения. Нельзя было упускать из вида и нагромождение каменного хребта дракона, чтобы не сбиться с курса. А это в условиях практически нулевой видимости было крайне затруднительно, если учесть, что для облета деревьев и многочисленных завалов мне приходилось довольно сильно отклоняться в сторону.
Я был настолько поглощен лавированием в лабиринте чащи, что незаметно для себя стал терять ощущение времени. Вдруг турбодвигатели машины прерывисто взвыли, глиссер несколько раз дернулся и, резко потеряв скорость, мягко уткнулся передними обтекателями в невысокую мохнатую кочку на небольшой вытянутой поляне. Стрелка указателя заряда кристалл-кассеты намертво приросла к нулевой отметке. Я тупо смотрел на прибор, несколько раз ударил кулаком по панели, отказываясь верить в реальность произошедшего и осознать всю катастрофичность перспективы, ожидающей меня теперь. Но это была последняя кассета из запасенных Бучи, а других у меня попросту не было. Путешествие по лесу ночью для пешего человека, при моем-то вооружении, однозначно обрекалось на провал. Возвращаться назад также не имело смысла – обратный путь был не менее длинным и не менее опасным, чем ожидаемая дорога до лагеря ящеров. К тому же Арда Коди осталась бы в плену, а эту ситуацию я должен был исправить во что бы то ни стало. Выбора у меня не было. Нужно продолжать путь. Поэтому усилием воли я попытался избавиться от шока, охватившего меня в первый момент, и начал собираться в путь.
