– Знает он, – буркнул капитан. – Ремня она не знает, вот в чем беда! Ладно, командуй строиться у вельбота. Но учти, если по вине этой недотепы я лишусь старшего помощника, лично спасу ее и выпорю после возвращения!
– Слушаюсь, господин капитан! – Жермон Дюприщелкнул каблуками. – Разрешите выполнять?
– Вали к чертовой матери!
Ральф Джей Эриксон дождался, пока закроется дверь в переборке, и рухнул в кресло перед монитором.
– Приказываю не соваться в пекло. Резервная группа не позднее утра будет на месте предыдущей высадки. Включите маяк и ждите подкрепления.
Монитор не замедлил с ответом:
– Если верить аборигенам, завтра может быть поздно. Принимаю ответственность на себя. Приступаю к операции.
«И правда, упертая, как ишак!» – возмутился Ральф Джей Эриксон. Он никогда в жизни не имел дела с ишаками, но так говорил его отец, перенявший эти словечки от деда еще там, на Земле.
Планета Земля проплывала внизу под развернутыми парусами солнечных батарей клипера. Взбешенный командир разведывательного корабля забарабанил пальцами по светлой матовой панели с клавиатурой управления лучевой пушкой. Конечно, эта штуковина предназначена для уничтожения встречных астероидов и всяческого космического мусора, но, если шарахнуть по земному объекту, тоже мало не покажется. Атмосфера хоть и ослабит удар, но не полностью…
Сейчас он понимал тех капитанов далекого прошлого, которые открывали прицельный огонь из бомбард и мушкетов, стоило появиться на горизонте какой-нибудь утлой пироге голопузых туземцев. У него и самого в этот миг руки чесались выдать хороший залп, но он привык выполнять приказы. В отличие от некоторых.
«Не наломай дров, безмозглая тупица! – насупившись, отстучал он, но, просидев в молчании полминуты, стер последние два слова и, скривившись, написал: – Пожалуйста».
…Зависший в небе вельбот был скрыт густыми, серыми, как дым, облаками. В отличие от них, медленно переползавших с востока на запад, звездная колесница оставалась висеть на месте, дожидаясь своего часа. Когда вельбот стартовал, Двузубый с перепугу вцепился в подлокотники кресла и, если бы не пояс, автоматически защелкнувшийся на нем, и противоперегрузочный шлем, моментально опустившийся на голову, сорвался бы с места, чтобы выпрыгнуть за борт. Он впился ногтями в искусственную кожу подлокотника, с ужасом глядя, как вековые деревья уменьшаются и стремительно улетают вниз. Конечно, в горах, если смотреть сверху, и деревья, и люди – все кажется меньше, к этому он привык, но там под ногами был надежный камень, а здесь – странное жилище висело в пространстве само по себе, опровергая его понятия о нормальном устройстве мироздания.
Ему захотелось кричать во весь голос, но прямо напротив сидел Чингиз, спокойный, будто высеченный из скалы. Пожалуй, если бы он скрестил ноги и сложил перед собой руки, очень бы походил на привычного с детства каменного бога. Орать благим матом при нем Двузубый считал непристойным. В конце концов, он же Несокрушимый, а не какой-нибудь мальчишка, увидевший перед собой оскаленную пасть тигра. Поэтому старый вояка лишь тихо подвывал, не умея скрыть ужаса. Наконец вельбот дернулся и остановился, точно прибитый к разреженному воздуху.
– Где мы? – наконец спросил Чингиз.
– Над тем местом, где работают маячки, – ответила Кэйт, не слишком утруждая себя объяснениями.
– Простите, сударыня, если не ошибаюсь, маяк – это сооружение на берегу моря, указывающее мореплавателям на опасность. Никаких маяков в наших краях нет и быть не может.
– Под кожу любого десантника в область затылка вживлен микрочип. – Она откинула пышную копну своих волос. – Видите уплотнение? Он позволяет обнаружить человека практически на любом расстоянии. Чип все время посылает сигнал. Вот, поглядите.
Сын Аттилы подошел к девушке. Нежная кожа под завитками светлых волос чрезвычайно впечатлила его, но все же не отвлекла от вопроса:
– А что такое чип?
– Неважно, – отмахнулась второй лейтенант Кин. – Это такое устройство очень маленького размера. Оно может выполнять множество разных действий, в том числе находить человека, где бы он ни находился. Видите эти красные точки? – она указала на дисплей. – Здесь одиннадцать человек, все они живы. Иначе тут, – она постучала по дисплею, – были бы не красные мерцающие огоньки, а непрерывные белые.
– Очень удобно, – согласился Чингиз.
– Это еще что, – не упуская возможности блеснуть чудесами цивилизации перед странным дикарем, улыбнулась девушка. – Включаем тепловизор. – На мониторе появились разноцветные контуры людей. – Сейчас немножко доведем. – Кэйт включила компьютерную достройку, и цветовые пятна обрели вполне ясные очертания, как будто на людей смотришь через окно. – Они привязаны к столбу! – воскликнула Кэйт. – Все одиннадцать человек!
– Это охота на козленка, – из своего кресла простонал Двузубый. – Там вокруг люди, – запинаясь, продолжил телохранитель. – И ловушки. Засада.
Второй лейтенант Кин расширила захват тепловизора, затем достроила новые образы.
– Да, похоже, что-то копают.
– Точно, охота на козленка.
– Что же нам с этим делать? – Милое лицо второго лейтенанта Кин было серьезно и сосредоточенно.
– Запоминайте дорогу, по которой ходят землекопы. Там останется узкая тропка, петляющая меж капканов, – продолжая недоумевать, как этот тяжеленный дом висит посреди неба, прошептал старый вояка. – Так всегда делается, иначе самим не пройти.
…Двузубый указал в сторону часового, дремлющего около дерева в бронежилете и шлеме с опущенным забралом.
– Так я и думал. Вон, спящая охрана.
– Это еще зачем? – спросил Чингиз.
– Притворяется. Делает вид, будто вокруг все тихо и спокойно. Дорога волка к козленку должна казаться открытой и безопасной. Видишь, как он сидит? Вроде бы спит, но при любом звуке готов уйти в кувырок, автомат точно под руками. Так что стрелять начнет сразу же, как «проснется». Ну, ничего, пусть сидит, нам он не помеха. Ты ловушки-то все запомнил?
– Тут и запоминать не нужно. Все, что мы там видели, Кэйтлин поместила… – Он задумался, как объяснить то, что и сам не слишком хорошо понимает. – В общем, есть такая штука – маршрутизатор. Места всех ловушек, всех стрелков на деревьях маршрутизатор помещает внутрь вот этого. – Он постучал себя по шлему защитного костюма. – Так что, если бы я и захотел провалиться в волчью яму или в скорпионью могилу, эта штука мне не позволит.
– Ишь ты, – удивился Двузубый. – Воистину, хороша шкура демона!
– Да нет, они – люди, – прошептал Чингиз.
– Да какие ж люди? Я своими ушами слышал, у них Ноллан главный. Стало быть, демоны.
Сын Аттилы вздохнул. Он и сам хотел бы знать, что происходит. Но не было времени поговорить.
Оттого, что он, истинный наследник Пророка, заставил демона в образе женщины исполнять свою волю, почтение Несокрушимого выросло до неслыханных высот. Это ли не чудеса? И если пожелал истинный властитель правоверных освободить слуг чудища бездны, то уж верно знает, что делает. А простым смертным вроде него о том судить не приходится.
