Не скажу, что голос был мне знаком, но какая-то нотка в нем затронула яркий образ в памяти. Настолько ясный, что я коснулся горошины пальцем, переведя рацию в активный режим.
– Простите… – произнес я в эфир, пренебрегая всеми правилами радиопереговоров. – Могу я узнать, кто кроме меня работает на этой частоте?
Мой вопрос остался без всякого ответа, а женский голос в эфире продолжал бормотать что-то о грибковых посевах, о питательных растворах и магнитных полях. Через минуту я догадался, что рация находится не в ухе таинственной незнакомки, а где-то на теле, может быть в кармане, как у меня. Так что я ее слышу, а она меня нет.
Честно говоря, аппетит у меня поубавился. Я хоть и называл ворвавшийся в эфир голос голосом незнакомки, но сам в этом сомневался все больше. Тембр, манера чуть растягивать слова на концах – все это было мне не просто знакомо, а заставило сердце биться в два раза чаще.
– Черт… – произнес я, допил пиво и встал из-за стола.
Подумав секунду, я твердым шагом направился в кухню, где Док, как обычно, орудовал своим разделочным ножом. За соседним столом работали повара калибром поменьше.
– Привет, Док, – окликнул я его.
– Хай? – обернулся он. – Рад тебя видеть. Что-то давненько не появлялся… Недельку? Неважно выглядишь, кстати. Опять проблемы?
– Нет. Точнее не те, о которых ты подумал, – отмахнулся я. – У тебя случайно нет… э-э-э… высокочастотного пеленгатора?
Док глянул на меня искоса.
– В меню его точно нет, – наконец сострил он.
– А под частный заказ?
– Странно, Хай… С твоими деньгами… Мог бы раздобыть давно.
– Мне он нужен сейчас, – произнес я с нажимом.
– Нда… Затейник, ты, Хай. Ну, найдем, если надо.
– Так есть или нет?
– Есть.
Он, не моргнув глазом, назвал цену. Столько у меня при себе не было.
– Док, мне этот пеленгатор нужен на час. На час, а не насовсем. Верну!
– Дурная примета давать что-то в долг. Можно не получить обратно.
– Док, я тебя очень прошу. Ты же меня знаешь!
– Знать-то знаю, да только фиг тебя выковыряешь из ваших штолен, если что. Что вы там, кстати, задумали?
– Это долго рассказывать. И не очень интересно.
– Не умеешь ты торговаться, Хай. Я меняю пеленгатор на ваш секрет.
Это меня остудило. Выдавать наши намерения повару было как-то не очень умно. Тем более без особой надежды на то, что из затеи с пеленгатором выйдет хоть что-то путное. Док смотрел на меня, не отводя взгляда.
– Говорят, вы подводный корабль строите, – сказал он.
– Черт, Док, это не только моя тайна. К тому же я не знаю, позволит мне пеленгатор найти то, что я хочу, или я ищу просто несбывшуюся мечту.
– Интересно… Не менее интересно, чем подводный корабль. Ладно. Я дам тебе пеленгатор. Но с тем условием, что ты расскажешь мне обо всем, если найдешь, что искал. Если не найдешь, просто вернешь. Все по честному.
«Дурацкая игра», – подумал я, но согласился.
Док вышел минуты на три, затем вернулся в кухню с приборчиком.
– Пользоваться умеешь? – спросил он.
– Разберусь, – ответил я, осмотрев шкалу расстояний и электронный компас. – Через три часа я тут.
– По счету расплатиться не забудь, – усмехнулся Док.
– Обижаешь! – погрозил я ему пальцем.
На выходе из ресторана пеленгатор показал расстояние до высокочастотной рации восемьсот метров. Почти строго на север. Занятно. Брать такси на такую дистанцию не имело ни малейшего смысла, так что я не спеша направился вдоль улицы. Она вела не строго на север, так что мне пришлось озаботиться поисками переулка. Народу вокруг было много, начинались обеденные часы, во время которых большинство служащих средней руки растекаются из офисов по ресторанчикам и кафе центральной части города. Но голос в эфире продолжал бормотать что-то, явно относящееся к работе. Похоже, его обладательница не имела ни малейшего намерения покидать свою лабораторию – то ли у нее было с собой что перекусить, то ли она так заработалась, что забыла про обед.
Это наблюдение навело меня на забавную мысль. Сверив направление на источник сигнала по пеленгатору, я усмехнулся и завернул в маленькую пиццерию. Взяв там большую пиццу с ветчиной, грибами и сыром, я направился дальше, проталкиваясь через встречный поток прохожих. Расстояние на индикаторе пеленгатора сокращалось с каждой минутой, и вскоре я оказался перед массивной композитовой дверью, над которой красовалась голографическая надпись: «Лаборатория микробиологических исследований».
Учитывая, что голос в эфире говорил преимещественно о питательных растворах и грибковых культурах, я предположил, что попал по адресу. Однако я понятия не имел, что сказать охране на входе. К кому я пришел, кого ко мне вызвать? У меня было лишь до крайности смутное предположение, да и то настолько невероятное, что у меня язык бы не повернулся поделиться им хоть с кем-то.
На удачу потянув на себя дверь, я обнаружил, что она не заперта. Охранник в вестибюле сидел, но скорее на случай каких-нибудь беспорядков, просочившихся с улицы, чем ради соблюдения пропускной системы. Увидев меня, он не только не попытался проверить наличие оружия, но даже не поинтересовался куда я направляюсь. Хотя на самом деле ничего удивительного в этом не было – после войны наука вне Европы находилась в таком упадке, что ученым едва хватало средств на поддержание работоспособности стареющего оборудования. Профессионалтьные и эффективные охранные услуги им были попросту не по карману.
Поднявшись на второй этаж, я глянул на показания пеленгатора. Цель моей странной экспедиции находилась всего в тридцати метрах, причем прямо по коридору. Улыбнувшись возможной реакции на мое появление, я перехватил коробку с пиццей поудобнее и бодро зашагал вперед, не сводя взгляда с индикатора. Одна дверь, вторая, третья… Стрелка указателя направления постепенно поворачивалась, пока не заняла положение, перпендикулярное коридору. До источника сигнала оставалось пять метров.
Передо мной белела обычная пластиковая дверь – тут все двери были такими. Набравшись наглости, я распахнул ее и шагнул через порог, оказавшись в не очень большом помещении, уставленном автоклавами, вакуумными боксами и стеллажами с химической посудой. У самого окна за мраморным столиком колдовала над пробирками девушка в белом халате. Она стояла ко мне спиной, но с первого взгляда я понял, что не ошибся в самых безумных предположениях и надеждах. У меня перехватило дыхание, но я все же нашел в себе силы произнести по-русски:
– Оль, привет! Заработалась? Я тут пиццу тебе принес.
Она вздрогнула и медленно обернулась. Да, это определенно была она – повзрослевшая, оформившаяся, невероятно, просто ослепительно красивая, но все та же девчонка с храбрым взглядом, так поразившим меня при первом знакомстве.
