И их опыт общинной жизни также был важен, ибо они сберегли общину благодаря сохранению тайн народной медицины. В новое время эти тайны они стали раскрывать методами университетской науки. Они также вписались в светскую жизнь.
Светская жизнь, в коей наш род жил все годы советской власти, на мой взгляд, весьма способствовала очищению традиции, освободила мысль от «хлыстовских» и прочих догм, от отжившей обрядности. Ведь это – не так важно во что человек одет, какие обряды исполняет. Вера, традиция – не в обряде. Она глубже – в душе.
И потому вне зависимости от власти, от времени, местности, люди празднуют и Колядки, и Масленицу, и Купалья. На этих праздниках стираются и религиозные, и даже национальные границы.
Наш Дед Мороз – он и в Японии Дед Мороз! И наша Снегурочка также может легко преодолеть все границы – помогите ей, и будет так! Ведь она – не только сказка. Она и в самом деле, пусть иначе, но существует.
И мы этими праздниками занимались, как и все. Потому эти праздники и стали общенародными, светскими уже во времена советские…
Ведославие, русское язычество и современность
В последние годы по городам и селам России и всех стран, что не так давно жили вместе, а ныне отгородились наспех сооруженными границами, все чаще стали являться люди, коих чаще всего именуют язычниками или неоязычниками.
Так кто же мы? Прежде всего мы – люди, граждане своей страны, и у нас есть обычная жизнь, семьи, работа и т. д., но также мы те, кто избрал особый духовный путь. И мы – разные.
Возможно, со стороны мы представляемся чем-то единым, мы в самом деле схожи своим стремлением к возрождению старых традиций – обрядов, одежд, имен, трепетным отношением к природе. Однако сходство сие – внешнее, ибо есть между нами и немалые, глубинные различия.
Среди нас есть верующие и неверующие. Да, есть люди, убежденные, что «народная вера» была атеистической и исчерпывалась восхищением природой, пением народных песен и ношением традиционных одежд. Эти люди тоже тянутся к «народной вере», симпатизируют некоторым идеям (экологическим, патриотическим), но иначе толкуют самую ее суть.
Есть также различие между традиционными, «деревенскими язычниками», и «городскими неоязычниками». Но в действительности это разделение зыбко. Между сиими полюсами немало промежуточных состояний. И часто случается, что тот или иной деревенский хранитель какого-то осколка старой традиции более вовлечен в страсти современной жизни, чем иной «асфальтовый язычник», изучавший древние вероучения в читальных залах библиотек.
И ныне, при продолжающемся «умирании деревни», центр возрождения народной культуры переместился из деревни в город. Особенно мощно возрождение древних славянских православно-ведических традиций идет в малых старинных городах России, где многие люди чувствуют свою связь с землею, с природой, где чтут историю своего края.
Но, разумеется, есть и «неоязычники», которые именуют себя так осознанно, ибо ушли «в язычество» не для поисков духовных путей, а потому, что не принимают православие, католицизм или ислам.
Таковые люди чаще всего не признают и нашу духовную традицию, и прежде всего «Велесову книгу», и потому не могут считаться традиционалами. Есть среди них те, кто отвергают традицию в запале, следуя предвзятым мнениям. Есть и те, кто хочет все начать сначала и пойти своим «шуйным путем», не думая о том, что сей путь может оказаться слишком длинен, да и вообще ведет не в ту сторону. Другие принимают часть учения, иные же просто запутались и не ведают куда податься. Жизнь, как всегда, многообразна.
И я бы посоветовал тем, кто «сомневается», но тем не менее берет на себя смелость выступать от имени традиции, а также звать за собой иных, подумать о своей ответственности. И не стоит переоценивать свои успехи, часто мнимые, именно потому, что за плечами нет традиции, не слышен голос предков.
Обычно я стараюсь не задевать людей, которые находятся в пути, может быть заблуждаются, но по крайней мере не равнодушны к традиции. Но все же здесь я должен остеречь тех, кто прислушивается к главе одной неоязыческой секты, именуемой «церковью инглингов». Следовать за авантюристом, нарушающим законы, в том числе и закон авторского права (имеется в виду плагиат «Саги об инглингах», да и многое иное), это значит ходить кривыми, левыми путями.
Обернитесь к традиции, не стойте на ее окраине, и помощь придет оттуда, откуда вы и не ожидаете…
Неоязычники чаще всего принимают за «традиционное язычество» то, что об этом писали «антиязыческие» церковные и светские писатели разных веков. Доходит и до курьезов, когда за «русское язычество» принимаются домыслы некоторых немецких писателей трехсотлетней давности, кои, ненавидя все славянское, представляли славянских богов в виде разного рода демонов, полукошек, полупетухов и пр. Этот «исторический сор» ныне также выплеснут на страницы печати.
Но безусловно радует то, что люди, берущие на вооружение подобные идеи, имеющие даже научные степени в области истории и филологии, не принимают «Велесову книгу». Так и должно быть.
Отрадно и то, что так сама «Велесова книга» не подпускает к себе людей случайных, а то и падших. Она так и говорит: «идущий ко злу, со злом до конца пребудет», и «он не будет иметь с нами счастья», и «будет ходить как слепой» (Крынь:7). Духовную слепоту насылает она на людей, распространяющих ложные теории о русской культуре, истории, по сей причине они и не могут принять «Велесову книгу».
А кто принимает «Велесову книгу»? Тут следует напомнить о том, о чем обычно умалчивают наши противники из научной среды.
Уже среди первых сторонников подлинности, публикаторов текстов и толкователей «Книги Велеса» был выдающийся историк церкви, богослов, протоиерей отец Стефан (С.Н. Ляшевский). Многие его книги, посвященные агиологии, богословию, распространяются Русской православной церковью и переиздаются у нас чуть не каждый год. И есть две его книги, которые также уже переизданы у нас (они выходили в США в 70-х годах), в которых он отстаивает подлинность «Велесовой книги».
Именно к нему, как к крупнейшему богослову и историку, обращались наши эмигранты, у коих оказалась копия этого памятника. Они, люди глубоко верующие, спрашивали его: не будет ли противоречить работа с этим памятником православию? И он не только благословил публикацию «дощечек», но и сам включился в работу и сделал немало замечательных и глубоких открытий. Так, он первым нашел имя создателя «Велесовой книги», волхва IX века Ягайлы Гана.
Так что глубоко неправы те, кто полагает, что существует глубокая рознь между православными русскими, придерживающимися христианских и ведических взглядов. Это вовсе не так.
Следует сказать и о якобы имеющихся у нас симпатиях к национал-социализму. К сожалению, есть «неоязыческие» группировки, придерживающиеся подобных взглядов, но пока они крайне малочисленны. Однако речь здесь не о них, а о нас.
И в моей семье есть люди, которые погибли на фронтах Второй мировой войны. И я занимался историей, в том числе и историей Второй мировой, и организовывал работу краеведческих музеев боевой и трудовой славы еще с 70-х годов, много работал с ветеранами, имею немало публикаций, выходивших к очередным годовщинам Великой Победы (у меня 20 лет стажа работы журналиста и литературоведа). Странно, что мне вообще приходится говорить на эту тему!
