Пламяпоганиум, уже соображая, что его точно «надули», пришёл в неописуемую ярость! Он раскалился так, что из тёмно-красного с сиреневым оттенком стал ослепительно белым, от него во все стороны полетели искры и потоки пламени, а клешни задвигались в бешеном темпе, пытаясь схватить шар. Но тот только вертелся на месте, как будто смазанный маслом. Потеряв рассудок от злости, Ифрит подпрыгнул в надежде всей массой тела преодолеть непонятную магию и просто раздавить противника. С жутким грохотом обрушился вниз и… рассыпался на несколько отдельных, быстро остывающих кусков, которые уцелевшие руки-клешни тут же принялись лихорадочно сгребать в кучу — под оставшуюся невредимой голову.
Но когда работа была почти завершена, земля на мгновение разошлась и с громким чмоканьем поглотила остывшее до черноты тело Пламяпоганиума — адское порождение стихийной магии огня. А потом снова плотно сомкнулась. И лишь закопчённые развалины напоминали теперь о визите непрошеного гостя.
Вот так всё и закончилось. Валькирика вернулась в свою башню и обобрала меня, что называется, «до нитки». Снуль получил вечные гарантии свободы, которые после того, как подробности битвы с Ифритом распространились в волшебном сообществе, были торжественно подтверждены всеми людьми-волшебниками и даже закреплены в их законодательстве. Многие, по глупости своей, действительно восхищались «благородством и самоотверженностью», которые зверь проявил к своим товарищам по несчастью. Другие (их было больше) в душе над простодушным животным посмеялись, но возражать не стали, чтобы не потерять репутацию (а она для магов — первое дело!).
Мы, драконы, наученные горьким опытом, тоже с тех пор предпочитаем держаться от этих сонь подальше. Видимо, есть у вас, снули, где-нибудь на небесах собственный покровитель, благодаря которому любые козни не могут причинить вреда даже столь глупым созданиям.
Дранг примолк и, сладко потянувшись, растопырив лапы и крылья и сощурив от наслаждения глаза, неподвижно распластался на горячих изразцах каминной полки.
— А как же княжна Цветослада? Что с ней стало? — после длительной паузы спросила Принцесса-Королевна. — Это ведь она изображена на портрете Предков?
— Она осталась у меня ещё надолго! — раззявил пасть в глумливой ухмылке Дранг Драчливый. — Обмениваясь клятвами, Валькирика и снуль про неё как раз и забыли, а я, само собой, напоминать не стал. Потом волшебница заикнулась: мол, отпусти её. Но тут уж фигушки! Не было такого уговора! Уж с ней-то я натешился всласть.
— А что, я правда на одну шестнадцатую драколюдина? — в голосе Фаэтины звучало искреннее беспокойство.
— Конечно. Несомненно. Все короли и князья — драколюды и драколюдины! Хоть немного, — охотно встрепенулся Дранг, после чего для пущей убедительности изогнулся, прижал лапы к груди и хищно сверкнул глазами. — И я сам, и все мои собратья-драконы за свои долгие-предолгие жизни похитили тысячи принцесс и сотни волшебниц. Почти никто из них не избежал наших крепких объятий.
— ДА ХВАТИТ УЖЕ ВРАТЬ!!! — громкий мужской голос, в котором чувствовались, что называется, «железные нотки», заставил заворожённых слушателей разом вздрогнуть и обернуться. — За такую наглую ложь я тебе второй раз голову оторву! И никакие гарантии предыдущие, полученные от моего любезного потомка, тебе не помогут! За новое оскорбление, нанесённое нашему роду, тебе непременно придётся заплатить! Вот вернётся Ординарус — мы тебя немедленно вместе изловим и ты сильно пожалеешь о сказанном.
— Ну, тогда я могу безмятежно отдыхать, потому что Ординарус никогда не вернётся, — глумливо осклабился Дранг, однако его хвост нервно задёргался, а глазки беспокойно забегали. — Впрочем, вы мне все уже надоели, да и камин теперь не так хорошо греет. Я, пожалуй, на сегодня вас покину. Счастливо оставаться, — змей встряхнул крыльями, презрительно зашипел на прощанье и исчез.
Рыцарь-с-Портрета, которому и принадлежала приведённая угроза, встав с колен в полный рост, ласково и бережно обнял рыдающую у него на груди даму, а потом, заслоняя её от зрителей собственной спиной, принялся утешать вполголоса:
— Дорогая, мы с тобой оба прекрасно знаем, что эта тухлая ящерица всё соврала. Не надо расстраиваться. Грязный лжец не останется безнаказанным. А пока я обязательно расскажу нашим гостям правдивую историю и твоя честь нисколько не пострадает. Присядь в кресло и отдохни…
Проводив супругу куда-то за пределы портрета, Рыцарь вернулся, церемонно поклонился замершим в ожидании гостям (отдельный поклон достался Принцессе-Королевне) и, предварительно откашлявшись в расшитый монограммами платок, начал собственный рассказ.
Сказка Рыцаря-с-Портрета
В древние времена, о которых вам, уважаемые гости, уже немного поведали предыдущие рассказчики (хотя дранговым россказням стоит верить едва ли на четверть), драконы, рыцари и принцессы действительно встречались гораздо чаще, чем нынче. Хотя бы потому, что княжеств и королевств имелось значительно больше. Если какому-нибудь удачливому рыцарю удавалось собрать под своей рукой три-четыре десятка деревень, он немедленно основывал город и объявлял себя принцем, а если таких городов у него оказывалось два или три — то сразу королём. Вот и подумайте, разве может уважающее себя королевство обойтись без собственного могучего волшебника и хотя бы одного завалящего дракона?
Как наяву вспоминаю тот день, когда тогдашний наш повелитель — князь Хитрохват Третий Свет-Пчелинский снаряжал в Драконьи Горы охотничью экспедицию, главной задачей которой являлась поимка и доставка в наши края пернатого (или хотя бы бескрылого) змея. Ведь если его нет, то о каком авторитете у соседей можно вообще заикаться? Опять же, с кем посылать биться молодых амбициозных рыцарей? Если их не занять работой, они начнут воевать между собой, разорять купцов, горожан и крестьян, а то, глядишь, и на престол позарятся! Так что князь заранее выбрал на границе с недругом-соседом болотистый лес погаже, приказал местным крестьянам отселиться от него подальше и (в надежде на успех своих ловких охотников) всех заранее оповестил, что в наших краях невесть откуда завёлся страшный и злой дракон.
Слухи, если их умело распускать, обладают удивительной особенностью: самому первому рассказчику никто не верит и все над ним смеются как над откровенным вруном, а спустя всего несколько дней та же самая выдумка становится общепризнанной истиной и повсеместно находит горячих сторонников и защитников. Так и тут получилось. Дракона еще только предстояло изловить, а всё княжество, а также население двух соседних графств и трёх королевств пребывало в твёрдой уверенности, что в Дремучем Лесу проживает жуткое и опасное чудовище. Десятки людей его уже видели лично, несколько «чудом выживших» жертв нападения (отиравшихся по городским кабачкам) встречали всеобщее сочувствие, а список погибших уже через пару недель перевалил за полсотни. Окрестные селяне теперь были свято уверены: пропала овца или корова — значит, виноват дракон. Немногих скептиков высмеивали и предлагали сходить в лес и проверить лично, но никто не решался. Да и стражу князь на всякий случай на дороге выставил. Хитрохват, когда ему докладывали про «очередные преступления дракона», только посмеивался и руки потирал, в полном восторге от собственной хитрой выдумки пребывая. Теперь, даже если никого ловчие в скалах не поймают, можно и вообще без летучей рептилии обойтись.
