– Благодарю вас, Вимс, – оборвал его папа тоном, в котором не чувствовалось ни капельки благодарности. – Я сам отправлю опись Совету.
Вимс недовольно поджал губы, холодно сказал «Хорошо, сэр» и пошел к выходу из холла. Интересно, как он умудряется не споткнуться, так высоко задирая свой нос при ходьбе?
– Теодосия?
Упс! Приехали!
– Да, папа?
– Ты закончила опись в подвале?
– Почти, папа. Осталась одна, самая последняя, полка.
– Хорошо, поторопись. Я хочу, чтобы все описи были у меня к концу рабочего дня, тогда я смогу завтра утром завезти их Чадли.
– Да, папа.
Работа над описью в музейном подвале была для меня одновременно удовольствием и мукой.
(Придумать такое задание, пожалуй, под силу только папе!) Подозреваю также, что папа отправил меня в подвал для того, чтобы я все время была занята хоть каким-то делом, раз уж бабушке Трокмортон никак не удается найти гувернантку, которая сможет задержаться у нас.
А вот с исследованием ритуалов оракула придется подождать. Я развернулась и вместо библиотеки пошла в свою комнатку-кладовку, чтобы взять блокнот, в котором я вела опись.
В последнее время подвал был заполнен удушливыми испарениями темной магии, но определить, от какого именно артефакта – или артефактов – расходятся эти волны, я пока что не смогла. Поскольку времени у меня было в обрез, я решила использовать все свои запасы воска и провести массовый тест второго уровня по всему подвалу.
Придя к себе в комнату, я первым делом взяла брошенный на умывальнике блокнот, потом запустила руки в свой саквояж с припасами для снятия проклятий и выудила оттуда полную пригоршню кусочков воска – в основном это были свечные огарки. Вооружившись воском и блокнотом, я отправилась в катакомбы.
По дороге я все время тихонько звала Исиду, недоумевая, куда она могла подеваться. Обычно Исида всегда выходит приветствовать тех, кто приходит в музей, и мне казалось очень странным, что она не пришла поздороваться с Генри.
Увы, до самого входа в подвал кошка мне так и не встретилась. Это плохо, потому что я всегда предпочитаю спускаться в катакомбы не одна, а с кем-нибудь.
Главная проблема с проклятиями в подвале в том, что забытые древние предметы навалены здесь грудой друг на друга, поэтому практически невозможно определить, от какого именно артефакта расходятся во все стороны волны темной энергии.
Жезл Осириса, который я нашла в катакомбах, был «чистым», а это значит, что обладающие магической силой артефакты не обязательно должны быть проклятыми. Ну, и как отличить такой артефакт от обычного не проклятого предмета?
Я открыла подвальную дверь, зажгла газовые рожки и ненадолго задержалась, почувствовав волны темной магической энергии. Затем вздохнула, потрогала висевшие у меня на шее амулеты (все три на месте!) и уже занесла ногу, чтобы начать спускаться по лестнице, когда услышала за своей спиной голос Генри:
– А можно, я тоже пойду?
Мое сердце подпрыгнуло от радости. Я уже говорила о том, что всегда чувствую себя намного лучше, если спускаюсь в подвал не одна, а с кем-нибудь, даже если мой компаньон – всего лишь Генри.
– Конечно, можно, – ответила я. – Если хочешь, конечно. Только я думаю, что в подвале тебя мало что заинтересует.
– Все равно мне в этом старом сарае делать нечего, – пожал плечами Генри.
– Ну, хорошо, пойдем. Только ты должен надеть вот это, – я сняла со своей шеи один из амулетов и протянула его брату.
Генри отпрянул так, словно я предложила ему выпить рыбьего жира.
– Я не надену твое дурацкое ожерелье, – твердо заявил он.
– Это не ожерелье, Генри, – терпеливо объяснила я. – Это защита. Помнишь, я дала такой амулет Стоуксу, когда его ранили во дворе храма Святого Павла?
– Прекрати, воображала, – тряхнул головой Генри. – Никого ты не обманешь своими разговорами про тайны, волшебство и прочую чушь. Только сама выглядишь от этого дура дурой.
И прежде, чем я успела остановить его, Генри протиснулся мимо меня и сбежал вниз по ступенькам. А я так обиделась на Генри, что даже подумала: «Ну и ладно! Вот подцепит здесь какое-нибудь проклятие, будет знать, кто здесь воображала и дурак!», но тут же опомнилась, спохватилась и бросилась вслед за братом. Соскочив с лестницы, я не остановилась, но пролетела вперед и врезалась в спину Генри.
– Глаза протри! – буркнул он, отпихивая меня.
– Прости, – пробормотала я, ухватилась за брата, делая вид, что потеряла равновесие, и в этот момент незаметно сунула в карман Генри один из своих амулетов. Сделав главное на тот момент дело, я перевела дух и осмотрелась вокруг.
Свет газовых рожков не долетал до дальних углов подвала, там лежали густые тени. Непростые это были тени, непростые. В их глубине что-то явно шевелилось – я поежилась, представив, что могло бы случиться с Генри, не положи я ему в карман амулет-оберег. Сам Генри в это время принюхался, наморщил нос и сказал:
– Мокрой псиной воняет.
Мои глаза тут же повернулись к статуе Анубиса, сидевшей на жертвеннике с канопами. Нет, слава богу, шакал оставался каменным и неподвижным, не шевельнул ни усом, ни кончиком хвоста. Собственно говоря, шакал ни разу не оживал с того дня, когда я спрятала в его жертвенник золотой шар Ра, но я все время приходила сюда одна, а сегодня со мной был Генри, и его «ка» – дух второго человека – мог повлиять на Анубиса самым непредсказуемым образом.
У некоторых людей «ка» обладает способностью пробуждать проклятия, остававшиеся до этого не активными десятки и сотни лет. Но вот появляется такое «ка», и древняя магия оживает в волнах его энергии, расцветает, как бутон под лучами весеннего солнца.
– А что здесь делает твоя кошка? – спросил Генри, указывая на лежащую между вытянутыми передними лапами каменного шакала Исиду.
– Действительно, что ты здесь делаешь, Исида?
Она подняла голову, посмотрела на меня своими золотистыми глазами и приветственно мяукнула.
А Генри присвистнул, и этим отвлек мое внимание от кошки. Я увидела, какими округлившимися глазами уставился мой брат на стоящие у стены мумии.
– Да, – сказал он, наконец, – теперь я понимаю, почему ты называешь это место катакомбами. Просто мурашки по коже.
Меня слегка порадовало то, что Генри наконец-то почувствовал себя в подвале не в своей тарелке. Раньше за ним этого не водилось.
– А что я тебе говорила, – сказала я, направляясь к полкам в дальнем углу подвала – именно там я нашла в свое время жезл Осириса. С тех пор я успела узнать, что жезл был частью целой партии артефактов неизвестного происхождения, и теперь собиралась разобраться со всей этой кучей. Именно поэтому я так и тянула с описью этих полок. Если там обнаружатся еще какие-нибудь магические предметы, я не буду торопиться кричать об этом на весь мир. Лучше припрячу до тех пор, пока можно будет переправить их в Братство избранных хранителей.
