Есть и причины номер три, четыре, пять, десять… вплоть до выжигающего здравый смысл чувства вины честных землян за действия своего правительства по отношению к несчастным нам. Но эти страдальцы обычно на Эстебане задерживаются ненадолго…
– А вы решили бежать – ещё там? – я показал глазами вверх. – Или уже здесь?
– Там, – сказала она. – Давно. Решила, что при первом удобном случае…
– Тогда я разъясню две вещи, хорошо? Во-первых, на Эстебане практически нет социальных программ. Обязательно надо работать, зарабатывать на жизнь. Иногда работать приходится очень много… Во-вторых, вы сразу вступаете в конфликт с законом, поскольку действуете в обход оккупационной администрации, а они такого не любят. Значит, вам придётся контактировать с криминалом – хотя бы для того, чтобы убрать из тела идент, получить липовые документы… ну и так далее. И вы попадёте к ним в кабалу. Все услуги придётся отрабатывать…
– Э-э… А как?
– Не знаю. Вряд ли проституцией, если вы об этом подумали. Этот рынок занят китайцами… Нет, честно, не знаю. Может быть, отправят собирать незрелую пыльцу. Может быть, задействуют в контрабанде – вас-то Стена должна пропускать…
– Но если идент убрать…
– Всё равно пропускает. Проверено. Пока не попадётесь – можете проходить свободно… Чем вы занимались на Земле?
– Я была смотрителем заповедника. Разводила крокодилов. Увы, оказалось, что биботы справляются с этой работой лучше… Но если я попадусь с контрабандой, то меня?..
– Три года общественных работ, – сказал я. – Обычно на фермах. Зато потом… Подождите. Крокодилы же откладывают яйца?
– Да. В песок или в ил. Потом…
– Тогда вы наверняка сможете работать с драконами. Нет?
– Не знаю… А что?
– Может получиться интересный вариант… У нас есть такая элитная профессия – драконщик. Даже не профессия, а искусство. Видите ли, драконы – очень трусливые твари, и если их ненароком спугнуть, они бросают отложенные яйца и улетают, так что приходится собирать такие яйца в инкубаторы и потом выхаживать детёнышей. Про роль драконов я вроде бы уже говорил…
– Вы думаете, я бы смогла?..
– Не знаю. Но это хоть какая-то зацепка, верно? Эх, был у меня хороший приятель-драконщик…
– Умер?
– Не знаю. Пропал без вести в позапрошлом году… Впрочем, это не самое главное, не этот, так другой. Слушайте…
И я рассказал ей про банзу. Да, мне часто говорят, что я идеализирую банзу, что-де это давно те же серые, только в профиль. Или что банза ничего не решает, слабаки они и так далее. И это правда, но это только часть правды, и я сейчас попробую объяснить… Банза – образование очень давнее. С традициями такими, что нашим кланам и не снились. Если описать банзу формально, то это такая добровольная сеть взаимовыручки. Причём не только между соседями – это у нас настолько естественно, что даже не обсуждается. Самый простейший пример: завелась у вас вещь, которая вам не нужна, торговать ею на рынке у вас времени нет, а просто выбросить жалко. Сообщаете по сети, и обязательно где-то находится человек, который второй год именно эту вещь разыскивает по всей планете. Раньше, когда связь была нормальная, всё это делалось моментально… Разумеется, банза занимается не только товарообменом. Проблемы с детьми, со стариками, найти врача, лекарства, уговорить хорошего шамана – с этим в банзу. С подросшими детьми: опасные игры, дурные компании – и здесь банза поможет, иногда исподволь, так, что никто не заметит, иногда жёстко. Но поможет. Проблемы с синими или серыми… Тут бывают коллизии: скажем, какой-нибудь шериф и по совместительству хабан (ну, это такой довольно высокий чин в иерархии банзы) занимается, скажем, соседскими разборками: кто-то у кого-то межевой знак перенёс, или драконов напугал, или что-то ещё; и вот как шерифу ему надо найти виновного и примерно наказать, стряся ещё и штраф в пользу администрации, а как хабану – всё загладить и привести к примирению. И он обычно приводит к примирению, получая (в облике шерифа) втык от начальства. То же касается и серых…
Банза, что характерно, никогда ничего не навязывает. Тебе что-то предложили, о чём-то попросили – и ты со спокойной душой можешь отказаться. И даже не обязательно, что если потом сам обратишься с просьбой – тебе откажут. Могут отказать, да. Но могут и помочь. Там уже нюансы будут решать.
Ты можешь пользоваться банзой, не входя в неё, это не возбраняется. Большинство населения так и делают. Но если ты активен, если то, о чём тебя попросят, выполняешь весело и охотно – к тебе начнут присматриваться. И, может быть, пригласят – и тогда ты станешь зерком, это низшая ступень в иерархии, ты собираешь просьбы от людей, передаёшь их наверх, серву; и организуешь людей на какие-то действия, которые спускает тебе серв. В общем, служба твоя в основном почтальонная, с толстой сумкой на ремне.
Став зерком, ты сразу обнаруживаешь, что проблемы твои решаются значительно быстрее и проще, чем раньше. И здесь главное – не увлечься, соблюсти баланс: если ты жадничаешь, то скоро вылетаешь из системы, как мелкая фракция из сепаратора. И наоборот: если ты просишь для себя мало, а отдаёшь много, то моментально сам становишься сервом, гардой, хабаном, квотером…
Выше я не поднялся. Потом началась война.
Землюки были уверены, что банза – одна из организаций сопротивления. Они почти разгромили её.
Через несколько лет после войны мне предлагали вернуться на квотерский пост. Банза восстанавливалась…
Я отказался. По многим причинам.
Прежде всего потому, что перестал любить людей. Мне не хотелось ничего для них делать. Со временем это постепенно проходило, но до конца так и не прошло…
Лампа снова померкла, и вдруг на меня накатил сон – наверное, сработали травы: ушла боль, и что-то расслабилось внутри. Я ещё сказал пару связных фраз, потом извинился, пробормотал, мол, договорим позже, и провалился, было именно ощущение падения куда-то вниз, к подножию всего. Я увидел Кумико и понял, что всё будет хорошо.
Проснулся я в одиночестве. Было светло. Ещё не солнечно, но уже светло.
Люсьен
Люсьен? Хорошо, пусть пока будет Люсьен. Не совсем моё имя, но я им буду пользоваться, пока рассказываю эту часть истории. Иначе вообще всё запутается. В общем, так: зовите меня Люсьен.
У меня не сохранилось никаких записей (в отличие от Гагарина), мне просто в голову не могло такое прийти: что-то записывать, – и у меня нет такой феноменальной памяти, как у Севера. Я точно знаю, что многие события в голове у меня перемешались. Никто бы не смог предвидеть, что всё пойдёт так стремительно, с такими поворотами и нырками…
Да.
Это как собирать яйца. Долго-долго ползёшь-карабкаешься на вершину, продираешься через колючки – и вот оно, кожистое и ребристое, хватаешь… и тут папаша (обычно именно папаша, мамаши гораздо глупее) выныривает на полном размахе крыльев из-за обрыва, он уже видит тебя, он уже весь на тебя нацелился, и надо успеть сунуть яйцо в мешок на пузе, подскочить к обрыву и, дождавшись момента, когда родитель коснётся лапами камня и начнёт складывать крылья, чтобы догнать тебя всухопутную и распустить когтями вдоль, как овцу (видели ведь наверняка овец, не уберёгшихся от дракона?), – прыгнуть с обрыва плашмя, раскинуть руки и ноги, поймать собой поток, отрулить от скальной стены – а она рядом, метрах в трёх, в пяти, – и раскрыть парашют так, чтобы оказалось и не поздно, и не рано. Неизвестно, что хуже.
