— Двести сорок четыре целковых, — упорно повторила я.
— Вспомнила! — подпрыгнула собеседница. — Это была Люська! Точно, она! Ей девять лет, живет в Безбожном с матерью. Верка хорошая женщина, не пьянчуга, не за коммунальные долги выселенная, просто не везет бабе — муж у нее от какой-то болячки умер. Вера дочери запрещает сладкое есть, а Люська сюда прибегает, когда у матери ночная смена, покупает конфеты. Не часто приходит, деньги девчонке редко достаются. В последний раз гору мелочи из карманов выгребла. Как на паперти насобирала, одни монеты высыпала.
— Дайте мне мармеладных «Куколок» с наклейками, — попросила я.
— Сколько? — деловито уточнила торговка. — Если хотите альбом собрать, то картинки еще есть в вафлях и коробочках с пастилой.
— Давайте по пятнадцать штук каждого товара, — решила я. — Получится сорок пять экземпляров для коллекции?
— Верно. Повторные, конечно, попадутся, но их у меня обменять можно, — оживилась работница заправки, — по рублю штука. Вам за большую покупку подарки положены. За «Куколок» календарь с их фото, за вафли постер с ними же, если его на стену повесить, красиво будет, а за пастилу пенал. Вот если б у вас пятьдесят штук коллекционного товара набралось, я вручила бы вам настоящую куколку в платье. Она подарочная, о ней все девочки мечтают.
— Тогда добавьте еще пять вафель, — попросила я, — и давайте эту самую вожделенную куклу.
Несмотря на установленный за полкилометра от населенного пункта щит, поворот к поселку Безбожное я проглядела. В нужном месте на шоссе не было никакого знака, а проселок, засыпанный серым щебнем, оказался неприметным. О том, что мне нужно повернуть направо, я сообразила уже после того, как миновала узкую дорожку; пришлось тормозить и пятиться задом, слыша недовольные гудки проносящихся мимо машин.
Дома в населенном пункте выглядели близнецами: двухэтажные покосившиеся строения с облупившейся штукатуркой. Вокруг них расстилался квадрат голой земли безо всяких признаков цветов или травы. Здесь не было ни детской площадки, ни садика с лавочками для старушек, ни стола со скамейками, где по вечерам собирается молодежь или мужчины режутся в домино-карты. Чуть поодаль от первого барака стояли две некогда зеленые, а сейчас ободранные дощатые будки, на одной белой краской чья-то рука криво вывела букву «М», на другой «Ж».
Мне стало не по себе. Над Безбожным словно нависла туча неприятностей, нищеты, безнадежности… Жаль обитателей поселка, трудно жить в такой обстановке.
Я припарковала машину, открыла дверцу, увидела мелкий грязный щебень вперемешку с брошенными бычками и горестно вздохнула. Из-за того, что ночевать пришлось в чужом номере, на моих ногах была та же обувь, что и вчера, — новые, очень красивые мокасины розового цвета. Представляю, во что они превратятся после прогулки по такой дороге. Но делать нечего.
Старательно обходя мусор, я двинулась к подъезду, открыла дверь и закашлялась — в нос ударил отвратительный запах. Похоже, некоторые жильцы ленятся добежать до дощатых будок и используют в качестве сортира лестницу. Пришлось зажать нос рукой. Я повернула налево, где расстилался длинный коридор с давным-давно не мытым полом, обшарпанными стенами и мутным окошком вдали. На смену жалости пришло негодование. Ладно, вы, местные обитатели, глушите горькую, не платите коммуналку, поэтому и очутились здесь, у вас из-за беспробудного пьянства мало денег, но кусок самого простого хозяйственного мыла стоит дешево, на тряпки можно пустить старую вещь. Что мешает отмыть коридор и окно? Стекло легко освежить, разведя в воде копеечный зубной порошок.
И сколько стоят семена травы на рынке? Помнится, пару недель назад мы с Димоном купили для его фазенды здоровенный мешок посадочного материала за четыреста рублей. Вот только не надо говорить: «Для нищего человека это большая сумма». Я не спорю, почти полтысячи — это деньги, но давайте переведем их в самые дешевые бутылки водки. Понятия не имею, сколько надо отдать за «беленькую» в Лоскутове, но в Москве за четыре сотни можно купить две поллитровки. Ну да, всего две, но, судя по запаху, витающему в загаженном помещении, местное население не отказывает себе в горячительных напитках. Почему никому из жильцов не приходит в голову несколько дней походить трезвым, а на сэкономленные средства приобрести семена и облагородить двор? Или им просто нравится жить по уши в дерьме?
Я постучала в первую дверь. Высунулась девочка с личиком, усыпанным веснушками.
— Здравствуй, милая, я ищу Люсеньку и ее маму Веру. Подскажи, где они живут, — спросила я.
В глазах ребенка заплескался ужас.
— Кто вам нужен, тетенька?
— Люся и ее мама, — терпеливо повторила я.
Малышка судорожно сглотнула, на ее шее запульсировала венка.
— Ой, тетенька, они в соседнем доме на втором этаже, последняя комната по коридору. Но их сейчас нет, ушли в магазин. Честное слово, я видела из окна! Не вру, правду говорю! Вы из полиции, да? Люся и мама скоро не вернутся. Они, если за покупками отправились, то на целый день. На автобус сели! На рынок подались! Он огромный-огромный! Долго ходить надо, чтобы нужную вещь недорого купить. Они завтра вернутся. К вечеру!
Глава 18
Я посмотрела на покрасневшую и даже вспотевшую девочку и нарочито вздохнула.
— Жаль, я принесла Люсеньке подарок.
Малышка открыла рот.
— От кого? За что?
— Ты угадала, я работаю в полиции, — сказала я, — а хорошим детям, таким, как Люся, мы приносим сувениры. Вот в этом пакете пятьдесят упаковок лакомств с наклейками, а еще календарь, постер и коллекционная куколка. Увы, Люся это теперь не получит.
— Почему, тетенька? — жалобно пропищала девочка.
— Ее же дома нет, — пожала я плечами, — а завтра я уже сюда не приеду.
— Оставьте мне, — догадалась предложить малышка, — обязательно передам ей. Честное слово, я не вру!
— Не могу, — ответила я.
— Почему?
— Ты не Люся, а нужно, чтобы получательница расписку дала.
Ребенок зашмыгал носом.
— Люсенька, с кем ты разговариваешь? — раздался за моей спиной усталый голос.
Я обернулась и увидела худенькую женщину с двумя ведрами, полными воды, в руках.
— Вы кто? — спросила она.
— Татьяна Сергеева, — представилась я. — А вы Вера, мать Люси? Разрешите войти?
— Мамочка, она из полиции, подарочки принесла, — пролепетала дочка, снова краснея, как бакинский помидор.
— Заходите, — испуганно предложила хозяйка.
Я придержала дверь.
— Вам помочь с ведрами?
— Спасибо, сама справлюсь, — отказалась Вера.
* * *
Услышав от меня историю о том, как я нашла Люсю, Вера схватилась за сердце.
