Хорошо, Ам. Теперь подумай вот над чем: если попробовать вернуться обратно к тому муляжу мозга и сделать так, чтобы прошла команда до самых… в общем, загнать их в депрессию или в кайф. Лучше в кайф. Сможешь?
— Если ни на что не напорюсь, — сказал Амадео. — Там столько ловушек понатыкано…
— На всякий случай держи торпеду наготове, — сказал полковник.
— Обижаете, шеф, — сказал Амадео. — Они у меня увешаны хлопушками, как рождественская елочка. В любой момент — хоть по цепочке, хоть все сразу…
— Давай, Ам, — сказал полковник. — Если честно, то только на тебя и надежда. Постарайся уж не напороться… Кстати, этот гроб ты задействовал? — он кивнул на старый компьютер.
— Нет, — сказал Амадео. — Но в телефонную сеть подключиться можно только через меня.
— Давай так и сделаем, — сказал полковник. — Эрик, дай-ка мне телефоны твоих друзей и прочих.
— Записать? — спросил Эрик.
— Сейчас, — сказал полковник. Он вынул из кармана дискету, ввел ее, дождался, когда на дисплее появится надпись: «Называйте номера». — Диктуй.
Эрик закрыл глаза и стал называть номера телефонов тех, кого он знал в городе. Вспоминать было трудно: как факты давней, другой, прожитой не им жизни. Номеров было шестнадцать. Потом он помялся и назвал семнадцатый — Элли.
Номера светились на экране, а полковник смотрел на них и чего-то ждал. Потом сверху вниз прошел знак оператора, и девять номеров оказались подчеркнуты: пять, начинавшихся с «34», и четыре, начинавшихся с «27».
— Какие это районы? — спросил полковник.
— «34» — это район порта, а «27» — это Пемеж, где я живу. А что?
— Эти номера прослушиваются, — сказал полковник.
— Они? — спросил Эрик.
— Вероятно, да, — сказал полковник. — Ладно. Ждите меня здесь.
Он вышел.
— Доктор, — сказал Эрик. — Помните, я рассказывал, как дрался на станции? Этот, как вы сказали, боевой режим у меня включился сам собой, так ведь? Может быть, попробовать меня активизировать и выпустить в город?
— Надо подумать, — сказал доктор. — Спросим Хенрика.
— В машине, между прочим, целый арсенал, — сказал Амадео, не оборачиваясь. — И при нем два умелых драчуна. Какие могут быть драчуны, подумал Эрик, когда эти волки успевают достать оружие, прицелиться и выстрелить за одиннадцать сотых секунды? У сепаратистов тоже были умелые драчуны… Через несколько минут вернулся полковник.
— Так оно и есть, — сказал он с ходу. — Пеленгуются четыре передатчика УКВ и один КВ. Так что — они здесь, четверо, сейчас. — Он потер ладонь о ладонь, посмотрел на них, обтер о полы пиджака и сунул в карманы. — Ну, господа? Начнем ловлю дьявола на живца? Амадео, как у тебя?
— Никак, — ответил Амадео.
— Ясно. Значит, значит, значит… Значит, так: Эрик, из тех телефонов, которые не прослушиваются, есть ли… короче, кому ты абсолютно доверяешь?
— Да.
— Где живет абонент? — полковник достал карту, развернул. — Покажи.
Эрик нашел на карте квартал Элли, показал пальцем:
— Вот.
— Хорошо. А мы — вот… четыре километра оттуда. Хорошо.
Значит, так…— Полковник задумался на секунду. — Ты сейчас звонишь по этому телефону и просишь своего друга, чтобы он позвонил по одному из прослушиваемых и сказал, что ты находишься у него. Понятно? Возле дома мы устраиваем засаду. У нас есть бомба с газом «МЭНГ» — усыпляюще-парализующий коктейль. Сейчас мы ее там установим — и все.
— А население? — спросил Эрик.
— Через полчаса все проходит, — сказал полковник. — Даже голова не болит. Но за полчаса, думаю, мы сумеем их повязать. Значит, объясни кой-какой минимум и скажи, чтобы позвонил ровно через двадцать минут. Какой дом? Вот этот? Номер дома помнишь?
— Улица Коперника, шестнадцать.
— Звони, через десять минут я вернусь, — сказал полковник и вышел.
Эрик снял трубку и стал медленно набирать номер. Господи, что же я делаю, ужаснулся он. Нельзя же так! Поздно… Дурак, боже мой, какой дурак! На том конце сняли трубку.
— Да, — это был голос Элли.
— Элли, это я, — сказал Эрик.
— Я поняла, — сказала она.
— Элли, я не могу тебе объяснить про все то — это долго, а времени нет. Я в очень сложном положении, и я прошу тебя мне помочь. Пожалуйста.
— Да, — сказала она. — Говори.
— Ровно через двадцать минут позвони по телефону 34-66-18, спроси Лукаса и скажи ему, что я прячусь у тебя и чтобы он обязательно рано утром к тебе зашел. Ты запомнила: 34-66-18, Лукас?
— Да, я запомнила. Я сделаю. А где же ты на самом деле?
— Я приду днем. В худшем случае позвоню. Я тебя люблю, понимаешь? Боже мой, как я тебя люблю…
— Я все сделаю. А если этот Лукас придет?
— Скажи, что я не дождался и ушел.
— Хорошо. Знаешь, я так долго… нет, потом. Все потом. Все хорошо. Я жду.
— Я приду.
— Я жду.
— Да.
— Пока.
— Я скоро приду.
— Я тоже люблю тебя…— Короткие гудки.
Эрик положил трубку. Было страшно оборачиваться и смотреть на доктора и Амадео, которые все понимали. Господи, что я натворил… я натворил… Ловля дьявола на живца, вспомнил он. Вот он, живец, — Элли. Я ее им отдал…
Доктор загородил ему путь.
— Мне надо туда, — сказал Эрик.
Доктор покачал головой.
— У тебя нет оружия, — сказал он. — Сейчас вернется Хенрик.
— Вы не понимаете, — сказал Эрик.
— Я все понимаю, — сказал доктор. — Не усугубляй свою собственную ошибку.
— Это не ошибка, — сказал Эрик. — Это даже не глупость. Это вообще непонятно что.
— Знаешь, дружище, — сказал доктор, — я вообще удивляюсь, что ты еще в более-менее здравом рассудке. Я пытаюсь примерить твою ситуацию на себя… черт-те что.
— Я просто ничего не чувствую, — сказал Эрик.
Зазвонил телефон. Эрик вздрогнул. Доктор, кажется, тоже вздрогнул.
— Не берите трубку, — сказал Амадео. Телефон дал три звонка и смолк. Амадео принялся что-то набирать, посмотрел на экран и сказал: — Влипли.
— Что? — не понял Эрик.
— Где-то я наследил, — сказал Амадео. — На нас вышла их охранная программа. Черт бы побрал…
— Что теперь делать? — спросил доктор.
— Не знаю. И шеф куда-то смылся, холера. Ну что: нападать или защищаться? Что?
