Не доходя до зарослей кустарника и мелких деревьев, Грек остановился. Все последовали его примеру. Это была как раз половина пути между передним краем украинской армии и подразделениями ополчения. Хруст прекрасно видит, что навстречу переговорщикам никто не идет. В свою очередь, и ополченцы не могут взять в толк, как им быть.
– Точно между двух огней, – проговорил Форос.
Делая вид, будто ждет переговорщиков, Грек сосредоточенно вглядывался в даль. Было ясно, он решает, как быть дальше – рвануть в лесополосу и потом спасаться там от мин с обеих сторон, или, на свой страх и риск, продолжить движение.
– Может, попытаться связаться по радио? – предложил Тайшет.
– Пробовал, – поморщился Грек. – Мало того, что частоты тех, кто здесь, не знаю, так еще у всех батареи в ноль разряжены.
– Моя сдохла еще вчера, – с горечью в голосе сказал Тайшет. – Кто же знал, что настолько застрянем?
– В общем, так, – начал было Грек.
Тут раздался голос Якута:
– Наши начали движение…
– Вперед! – Грек оглянулся и смерил взглядом расстояние до позиций батальона Хруста. – Все-таки я что-то недосмотрел…
– М‑мм! – Балун сделал шаг в сторону, чтобы Греку было лучше его видно.
– Форос, сними с него скотч, – догадался, чего хочет пленный, Грек. – Чувствую, сейчас жарко будет.
Балун обливался слезами, когда Форос рвал вместе с лентой щетину и волосы на голове. Едва он закончил, как раздался свист пули и шлепок в ствол росшей у дороги березы.
– Оба-на! – присел Тайшет. – Эсэмэска прилетела.
– Неужели снайпер работает?
– Балуется, – сделал вывод Грек. – Хотел бы, завалил.
Разведчики двинули навстречу ополченцам. Нельзя было допустить, чтобы они далеко отошли от своих позиций.
Теперь Балуну идти стало легче. До ополченцев оставалось совсем ничего. Уже можно было различить их напряженные лица. Грек остановился, поднял правую руку вверх и громко произнес:
– Я – командир разведывательной группы «Ночной охотник». Возвращаемся с задания. Перешли передний край под видом карателей из «Азова». Нам удалось убедить командира батальона «укропов», что сейчас здесь произойдет обмен пленными.
– Грек, ты, что ли? – раздался чей-то возглас.
– Со стороны должно выглядеть все так, будто мы передаем друг другу бойцов, – уже с большим оптимизмом продолжил Грек. – Местность пристреляна, и надо думать, как всем вместе уйти без потерь.
– Не понял тебя. – Коренастый ополченец в каске посмотрел сначала в сторону позиций украинской армии, потом на Грека: – А в чем, собственно, проблема?
– Проблема в том, что отсюда мы должны пойти обратно, – стал объяснять Грек. – Этого и ждут «укропы». Как только увидят, что мы двинули в сторону окопов ополчения, сразу поймут, в чем дело.
– Да мало ли зачем отморозки из спецбатальона могли пойти к «ватникам»! – не удержавшись, выпалил Балун. – Они армейцев в грош не ставят. Сами все решают. Побоится этот Хруст давать команду стрелять на поражение!
– Это где ты тут «ватников» видишь? – возмущенно проговорил кто-то из бойцов, и в глазах Балуна вновь лопнуло солнце. В себя он пришел на земле.
– …автоматом парень ляпнул, а ты сразу бить! – услышал он обрывок фразы и сел. Тряхнул головой, тронул челюсть – вроде целая. Странно, но куда-то пропала боль в ребрах. Он медленно поднялся и виновато произнес:
– Случайно вырвалось.
Немного посовещавшись, разведчики вместе с вышедшими к ним ополченцами двинули обратно. Какое-то время украинские военные действительно молчали. Однако когда до позиций оставалось совсем ничего, раздались выстрелы из минометов, и послышался свист мин.
Все как по команде бросились в лесополосу. Перепрыгивая через завалы, прикрываясь от веток плечом, Балун бежал вслед за Тайшетом. Наконец где-то справа ахнуло. Балун присел, и в тот же миг на него навалился Форос.
«Упал, наверное», – подумал Балун, пытаясь выбраться из-под ополченца. Однако тот сгреб его в охапку и по-борцовски придавил своим телом. Земля заходила ходуном. Мины ложились беспорядочно. Одни совсем рядом, осыпая землей и сбитыми ветками, другие дальше. Балун вскрикнул, почувствовав, что Форос вдруг резко потяжелел. Стало трудно дышать.
– Ы‑ых! – Пытаясь выбраться из-под ополченца, он лишь приподнялся на руках. Как оказалось, сбоку, навалившись на Фороса, лежит Тайшет. «Они что, раздавить меня решили? – Балун снова рухнул на грудь, и тут его осенило: – Они меня собой закрыли! Но зачем? Неужели я такой ценный информатор?»
Звуки разрывов стали удаляться в сторону позиций ополченцев, откуда, судя по канонаде, тоже ударили в ответ.
– Встаем! – раздался голос Фороса. – Ты чего, Тайшет?
– Нога, – прохрипел тот.
Балуну стало легче, Форос, наконец, слез с него, столкнув в сторону Тайшета. Превозмогая боль в ребрах, он сел. Было понятно, ему на лицо текла кровь, но чья? Он перевел взгляд на Тайшета. Бледный как мел, тот лежал, скривившись от боли. Штаны на правом бедре были распороты и алели кровью.
– Сейчас! – Форос стал сматывать с приклада автомата жгут.
– Развяжи руки! – потребовал Балун.
– Что? – не понял его Форос.
– Развяжи руки, помогу!
– Ага, сейчас! – хохотнул ополченец и стал перетягивать Тайшету ногу. – Помнится, раз уже я попался на эту удочку.
Послышался шум шагов и голос Грека:
– Все живы?
– Тайшета в ногу, – лаконично ответил Форос, ловко бинтуя рану поверх штанов. – Кость вроде цела, артерии, вены не перебиты.
«А ведь этот осколок летел мне в голову! – неожиданно понял Балун, примерно представив траекторию и место, где была нога ополченца. – Выходит, они мне жизнь спасли».
Глава 55
Пикник
– Ехали почти всю ночь, а дошли за пару часов! – недоумевала Катя, глядя на остов танка, за которым виднелись среди деревьев лагерные палатки лазарета.
– Ехали мы не всю ночь, – возразил Никита. – К тому же это тебе из-за темноты казалось, что быстро, а так едва тащились. Вернулись же по прямой и почти с той же скоростью.
– Зачем? – спросила она и тут же сама ответила на свой вопрос: – Чтобы «укропов» запутать!
– Молодец, – похвалил он. – Здесь они нас точно искать не будут.
– И что дальше? – устало спросила Рита.
Одетая в защитного цвета куртку и штаны, девушка сидела на траве, обхватив руками колени. Взгляд пронзительно голубых глаз был грустным. Черные волосы спутались и разметались. Лицо было серым от усталости и грязи, сквозь которую угадывался бронзовый загар. Странно, Никита как угодно представлял себе их встречу, но кто бы мог подумать, что это случится так?
