– Стой! – выставил руки комендант. – Не стреляй!
Никита направил ему в грудь автомат и, отойдя к двери, выглянул наружу. В коридоре никого.
– Как думаешь, я могу теперь уйти отсюда?
– Можешь, – тряся над головой руками, прохрипел комендант. – Уходи! Только не стреляй!
– У‑уу! – простонал Донченко и перевернулся на бок.
– Тебя никто преследовать не будет, – трясущимися губами продолжал комендант. – Я случайный на войне человек. У меня дети, семья…
– Случайных на войне не бывает, – тяжело дыша, проговорил Никита и опустил ствол. – Надо было бы, ушел. Но не за этим я здесь. – С этими словами он подошел к коменданту и протянул автомат: – Забери.
Произошедшее должно было ошеломить карателей и одновременно убедить их, что он не врет. Иначе почему не воспользовался случаем и остался? С другой стороны, такой ход может иметь обратный эффект. Как ни крути, но Никита не рассчитывал вот так с ходу стать здесь своим.
По изменившемуся выражению лица коменданта он в последний момент понял, что за его спиной что-то произошло. Еще он понял, что за прошедшее после службы время подрастерял навыки и чутье, потому что не почувствовал сразу приближение человека.
А комендант двумя руками успел схватить автомат.
Никита сделал попытку развернуться, но глаза словно лопнули болью и брызгами ослепительно-белого света. Он услышал свой собственный крик и звук падения тела.
Пришел в себя Никита уже со связанными за спиной руками.
– Ловко он тебя! – гремел над головой возбужденный голос коменданта.
– Не говори, прыткий попался, – пыхтел Донченко.
– Куда его теперь?
– К Хитруку отведи, – принял решение комендант. – Он сейчас за штабного остался.
– Я утром его видел, – отряхивая куртку, заговорил Донченко. – Злой, как собака, и морда вся исцарапана.
– С чего бы это? – удивился кто-то.
Никита весь превратился вслух.
– Шева с ним был, – продолжал Донченко. – Тоже не лучше. Чего это они?
– Как всегда, – хмыкнул комендант, – с девкой побаловались слегка…
– Судя по их мордам, это она с ними баловала, а не они с ней, – заметил Донченко.
Никиту подхватили с двух сторон под руки, поставили на ноги и, не дав опомниться, поволокли к выходу. Кривой, Тарас и Алешко остались лежать на полу.
Глава 32
Освободители
– Крым! – Толчок в бок окончательно привел Балуна в себя, и он открыл глаза. Хитрук стоял на фоне окна, за которым брезжил рассвет.
– Чего тебе?
– Вставай!
– Куда так рано? – натягивая кроссовки, проворчал Балун.
– Узнаешь!
Балун делал вид, будто хочет спать. На самом деле его беспокоили незапланированные события. Например, вчера никто не говорил, что его поднимут на рассвете. А вдруг наступление? Воевать он не собирался. По крайней мере, до тех пор, пока не найдет Катю. Для этого надо попасть в Днепропетровск, а как это сделать, если его официально зачислили в штат батальона «Украина»? Прав был комендант ополченцев, что украинская армия ставит в строй всех без разбору. Командир батальона пообещал, что, если Балун проявит себя, после войны он будет ходатайствовать о его освобождении.
– Давай быстрее! – торопил на улице Хитрук. Воровато озираясь по сторонам, он нервно курил.
– Что случилось? – Балун забросил ремень автомата на плечо и подтянул штаны – форму выдали на два размера больше, и они постоянно сваливались.
– Мне тут шепнули, что в селе еще подпольщики остались! – Хитрук бросил на землю окурок и растоптал. – Сейчас на адрес сходим.
– Вдвоем? – насторожился Балун.
Накануне он принимал участие в зачистке. «Боевое крещение» оставило гадкий след в душе. До сих пор в ушах стояли плач детей и вопли женщин. Забирали двух мужчин, на которых донесли, будто они помогали ополченцам ремонтировать технику. Один до войны работал трактористом, второй инженер. Их избили и посадили в железный гараж во дворе приспособленного под казарму дома. Хитрук сказал, что утром обоих увезут в СБУ.
– Шева Тащенко еще пойдет, – пританцовывая от нетерпения, пообещал Хитрук, глядя на вход в казарму.
Наконец появился Шева. Круглоголовый амбал водрузил на голову панаму и вопросительно уставился Хитруку в глаза:
– Где?
– Недалеко, – махнул рукой вдоль улицы Хитрук. – Через два дома…
– Кто таков?
– Ветеринар.
– А что он делал?
– Какая разница? – скривился Хитрук. – Сказано, сочувствующий, значит, сепаратист.
Двери открыла худенькая женщина в накинутом на плечи платке.
– Что случилось? – отчего-то шепотом спросила она. Губы ее тряслись.
Ничего не говоря, Хитрук отодвинул ее в сторону и шагнул через порог.
– Господи! Мы ведь никого не трогаем! – причитала она. – Только за водой выходим!
«Бедные люди», – подумал Балун, проходя вслед за Хитруком в коридор.
– Хозяин дома? – пророкотал Шева.
– Зачем он вам? – семенила следом женщина.
Но Хитрук уже прошел в комнату. Послышался грохот и вскрик. Заплакал ребенок. Балун устремился следом.
Похожий на тень мужчина лежал на полу. Несмотря на ранний час, он, как и жена, был одет.
«Неужели ждали?» – удивился Балун.
Хотя за эти несколько дней он успел понять, что украинский спецбатальон для жителей села что-то вроде немецкой зондеркоманды в годы Второй мировой войны. Бойцы батальона к вечеру перепивались и начинали безобразничать. Самое безобидное – это выяснение отношений между собой. Но зачастую тянуло на подвиги, и тогда в селе начинался кошмар. На улице почти не было видно девушек и молодых женщин. Их попросту прятали от разбушевавшейся толпы. Молодые мужчины тоже старались не попадаться на глаза разгулявшимся бойцам, над ними начинали глумиться. Хорошо, просто оскорбят или изобьют, а были случаи, когда и убивали. Не брезговали бойцы и обычными грабежами. Балуну казалось, что это просто сдают нервы, и в какой-то степени даже про себя оправдывал такие действия своих сослуживцев. Кто заставлял юго-восток браться за оружие? Они сами раскрутили этот маховик войны и теперь заслуженно страдают.
– Где дочь? – рявкнул Хитрук.
– Зачем она вам? – раздался позади голос жены.
Хитрук двинул ногой мужчину:
– Я тебя спрашиваю!
– При чем дочь? – пытаясь подняться, кряхтел мужчина. Из разбитого носа шла кровь.
– Здесь я… – На пороге комнаты появилась девушка-подросток.
