– Ты понимаешь, что на все это нет времени?
– Понимаю, – сочувственно вздохнул Кемеж. – Поэтому будем думать…
Глава 28
Дуреха
– Павленко Екатерина! – внимательно и, как показалось, с затаенным страхом вглядываясь в лицо Балуна, повторила женщина и устало улыбнулась: – Конечно, знаю! Хорошая девочка была!
– Почему была?! – ужаснулся Балун.
– Потому что она у нас больше не работает, – объяснила женщина. – Брат у нее здесь в колонии сидел, вот она и жила. Все надеялась, что отпустят… Дуреха.
– Какой брат? – Балун ничего не понимал. От недосыпания голова гудела.
– Точно говорю, – вздохнула она. – Горемычная… В начале недели в колонию несколько снарядов попало. Заключенные подняли бунт и сбежали.
– Так при чем здесь бунт и Катя? – никак не мог взять в толк Балун.
Просидев несколько суток в подвале разрушенного дома с какими-то стариками, сегодня он опять решил прийти к больнице. В отличие от прошлого раза, набрался смелости и занял позицию рядом с проходной. Рискуя быть снова схваченным, вглядывался в уставшие лица спешащих на работу врачей и медицинских сестер. Две остановленные им женщины не слышали фамилии Павленко, хотя утверждали, что несколько девушек по имени Катя среди медицинских работников есть, но все они работают давно и по возрасту старше. Он уже решил, что ошибся с больницей, когда остановил эту женщину.
«Какой еще брат, что она несет? Может, однофамилица? – думал он, глядя в добрые глаза женщины, и тут до него дошло: – Ну, конечно! А что Катя могла еще сказать? Кругом кровь, разруха и смерть, а она – любовь!»
– Катя к бунту никакого отношения не имеет, – улыбнулась женщина. – Просто братец ее вместе со всеми сбежал.
– Он сбежал, а она?
– Два дня безвылазно доработала и уехала…
– Куда? – упавшим голосом спросил Балун.
– Вот этого не знаю.
– Понятно, – не зная, радоваться новости или нет, протянул он.
Неожиданно женщина воровато оглянулась по сторонам и слегка наклонилась к нему:
– Значит, ты и есть Петр?
– Да, – кивнул он и тут же спохватился: – Какой Петр? Нет! Я Сергей…
– Брось! – отмахнулась она. – Я сразу поняла, кто ты…
– Что, если так?
– Господи! Кто бы мог подумать?!
– Да что случилось? – Балун уставился ей в глаза.
– А то и случилось, что поехала она к тебе домой, надеясь там с тобой встретиться…
– Да вы в своем уме? – набросился он на женщину, словно в том, что Катя уехала, была ее вина. – Какого… Как она только додумалась?! Как раз домой мне и нельзя!
– Чего кричишь? – одернула она его. – Совсем девчонку извел! Думай хоть, что говоришь! Она ведь из-за тебя здесь была.
– Извините! – стушевался Балун.
– Ничего, я же понимаю. Знаешь что, – вдруг спохватилась женщина. – А ведь я совсем забыла. Она еще раз приходила!
– И что?
– Не моя смена была, Таисия дежурила. Раненых много было, она толком с ней и не поговорила. Одно только поняла, будто в колонии считают, что убило тебя.
– Меня? – Ошарашенный известием, Балун ткнул себя пальцем в грудь и тут же вспомнил, как надевал на труп Чернявщука свою куртку. – Так, может, после этого все же домой, а не ко мне поехала? – не унимался он, надеясь, что женщина вспомнит еще какую-то мелочь, которая поможет пролить свет на все эти события.
– Она или не поверила, или решила твоим родителям сообщить…
– Этого еще не хватало, – упавшим голосом проговорил Балун. – Как же она одна?
– С сестрой они…
– С какой еще сестрой?
– К ней в начале месяца сестра приехала. Ритой зовут!
– Странно, – растерялся Балун. – Это выходит, еще до того, как я в ШИЗО попал! Почему она мне ничего не сказала?
– Расстраивать не хотела, Рита ведь ее забрать собиралась.
– Может, и забрала?
– Нет, – категорично покачала головой женщина, – Катя как раз и расспрашивала Таисию, как можно в Днепропетровск попасть…
Глава 29
Новое амплуа
– Работаем быстро. – Кемеж развернул ноутбук экраном к Никите. – Интернет через модем сотовой связи. У нас это небывалая роскошь.
– Русский Фронт Освобождения «Память», – прочитал Никита вслух. – Монархизм, фашизм, православный фундаментализм… – Он поднял взгляд на Кемежа: – Почему именно «Память»?
– Это единственная организация, которая в открытую признает себя фашистской, – пояснил тот и показал взглядом на ноутбук: – Ты читай, потом поговорим.
Кемеж примчался на бронетранспортере ранним утром и сразу вызвал Никиту в штаб бригады, под который приспособили уцелевшее крыло здания почты. Еще раз убедившись в твердости его намерений, он сообщил, что руководство дало на проведение операции «добро».
– Наша контрразведка проверила, в твоем городе есть филиал этой организации. – Дождавшись, когда Никита закончит изучать текст, Кемеж развернул ноутбук к себе. – Руководит им некто Лунев.
– Лунев, – эхом повторил Никита. – Значит, я его должен знать лично.
– Фотографий в свободном доступе нет, – посетовал Кемеж. – Описаний внешности тоже. Поэтому, если предложат составить словесный портрет, смело соглашайся. Только используй какой-то шаблон.
– Как это? – не понял Никита.
– Я ведь раньше в милиции работал, – не без гордости признался Кемеж, – и знаю, как ведется допрос. Не надо иметь много ума, чтобы вывести человека на чистую воду. Достаточно несколько раз задать на протяжении дня один и тот же вопрос и сверить на него ответы. Легче всего это сделать на описании чьей-то внешности.
– С этого места поподробнее, – попросил Никита.
– Взять хотя бы скупщика краденого, он редко когда с ходу сдаст продавца и зачастую утверждает, что купил, например, ту же икону у случайного человека. Так вот, утром он у него может быть высоким брюнетом, а уже к вечеру становится лысым коротышкой…
– Я понял, – догадался, к чему он клонит, Никита и вспомнил лицо Павлика-Терминатора. – Есть одна физиономия, которую точно никогда не забуду. Если потребуют рассказать про Лунева, возьму ее за образец.
– Тебя наверняка спросят, почему ты не остался у ополченцев. Что ответишь?
– Пока не думал, – признался Никита.
– «Укропы» хоть и заявляют, будто у нас одни уголовники служат, на самом деле знают, что это не так, – опуская крышку ноутбука, сказал Кемеж. – Люди с уголовным прошлым, конечно, есть, но таких, чтобы в розыске… – Он покачал головой.
