– Ты? – не поверил он. – Прикладом?
Девушка кивнула и сдержанно улыбнулась.
– А они чего? – перевел он взгляд на бородача. – Боцман?
– Прыткий больно «укроп» попался, – ответила за него ополченка. – Не простой. Макар хотел его просто поймать, так по затылку схлопотал. Боцману тоже досталось, думала, умрет. Сразу видно, диверсант…
– Диверсант, говоришь? – Герат поскреб грязными пальцами небритый подбородок.
– Я просто до… – Балун осекся, едва не выпалив «до тюрьмы», и отвел взгляд в сторону. – …до войны занимался рукопашным боем и в институте физкультуры учился…
– Поэтому тебя и взяли в диверсанты, – тут же сделал вывод Боцман.
– Как зовут? – нахмурился Герат.
– Балун… Вернее, Балушин Петр Васильевич…
– Хорошая работа, – похвалил Герат.
– Еще бы, – приосанилась девушка.
– Надо осмотреть его позицию. Может, найдем чего?
– Точно! – оживилась Жанна. – У него радиостанция должна быть и карта!
– Нет у меня ничего! – выпалил Балун. – Отпустите!
– Животное, – прохрипел Боцман. – Чего мы с ними нянькаемся? Стрелять таких сразу надо.
– За что? – взвыл Балун.
– Я тебе покажу стрелять! – строго сверкнул на Боцмана глазами Герат. – Тебе только дай волю! Не разобравшись, человека жизни лишать! Ты же не «укроп»! Это они и своих, и чужих почем зря губят.
«Куда я попал?! – Балун готов был разрыдаться. – Где-то совсем рядом Катя, а эти бандиты играют в войну, сделав из меня игрушку. Какое они имеют право? Сейчас найдут куртку, увидят паспорт… Вот влип! Там я Чернявщук, а назвался Балушиным. Так и расстрелять могут!»
– А я с Боцманом согласна! – спокойно сказала Жанна. – Кстати, у меня в этот садик сестра ходила…
– Люди! – Балун умоляюще посмотрел на бородача, которого ополченцы называли Боцманом, потом на Герата и уставился в лицо Жанне: – Я не диверсант!
– Началось, – скривил рот Боцман.
– Точно вам говорю!
– Так чего тогда убегал? – раздался из-за спины голос.
– Мало того, оказал сопротивление, – нахмурила брови Жанна. – Козел!
– Я девушку свою нашел! Она в госпитале работает, – почувствовав, что ополченцы стали немного отходить, торопливо заговорил Балун. – Я ее в окно увидел. Она как раз туда шла. Катя зовут. Она студентка…
– Во заливает! – восхитился Боцман.
– Какая девушка? – покачал головой Герат. – Нашли время!
– Кого ты слушаешь? – Жанна вздрогнула от грохота разорвавшегося где-то за домом снаряда. – Он кроме своего Бандеры никого не любит!
Балун от такого заявления задохнулся.
– Признайся, обстрел твоих рук дело? – наседал Герат. – Небось ты корректировал стрельбу?
– Нет!
– Врешь! – Боцман насупил брови и стал надвигаться на Балуна.
– Я вчера из колонии бежал! – признался Балун.
– Ты? – округлили глаза ополченцы. – Зачем?
– К вам хочу!
– Во дает! – Герат ударил себя ладонью по бедру. – Ты, парень, наверное, что-то попутал. Мы не «укропы». Это они кого попало в строй ставят. У нас только добровольцы!
– Врет он все! – сделала вывод Жанна. – То девушку искал, то вдруг с зоны убежал…
– Точно говорю! Она в госпиталь шла, – стоял на своем Балун. – Как раз стрельба началась. Увидел и побежал…
– А давай проверим? – неожиданно предложила Жанна. – Где, говоришь, она шла?
Глава 23
Дело вовсе не в привычке
От долгого нахождения в одном положении спина и ноги нестерпимо ныли. Никита разлепил веки. Яркое солнце пробивалось сквозь листву росшего у обочины тополя. Повсюду валялись сбитые ветки, кирпичи, куски арматуры и битое стекло. Спирали упавших проводов перегородили дорогу. Рядом с остановкой чернел обгоревший остов автобуса.
– Как ты ночью здесь проехал? – удивленно спросил он у Гавроша.
– Сам не понимаю, – признался тот, поднимая спинку сиденья.
Никита выбрался наружу.
Машина стояла у руин пятиэтажного дома. В воздухе витал запах кострища и тревоги…
– Куда дальше?
– Лично я уже приехал, – ответил Гаврош.
– Возьми, – протянул ему деньги Никита.
– Зачем? – На лице Гавроша не дрогнул ни один мускул.
– Ты спрашиваешь, зачем деньги? – удивился Никита. – Бензин купишь!
– На бензин у меня есть. – Гаврош оглянулся назад и кивком головы показал на бредущую вдоль стены бабушку: – Ты лучше им предложи…
– Мне в колонию надо, – сказал Никита.
– В какую? – не сразу понял, о чем речь, Гаврош.
– В колонию строгого режима.
– Неожиданно как-то. Хотя чем сейчас можно удивить?
– Довезешь?
– Это та, что в Киевском?
– Вроде как, – подтвердил Никита.
– Конечно, довезу. – Гаврош открыл багажник и достал насос. – Только колеса подкачаем.
– Если мне не изменяет память, туда надо через водохранилище ехать…
– Память тебе не изменяет, и что?
– А мосты целые?
– В последний раз приезжал, вроде целыми были. Сейчас в комендатуре узнаем.
– Может, уже сегодня найду… – задумчиво проговорил Никита.
– Не спрашиваю что, но до жути интересно.
– Не что, а кого, – беззлобно поправил Никита. – Невеста у меня здесь пропала.
– Да ты что! – Гаврош, подкачав задние колеса, перешел к переднему. – Сидит, что ли?
– Скажешь тоже, – повеселел Никита.
– Действительно, чего это я, – смутился Гаврош. – Там зона-то мужская… – Вдруг раздался какой-то противный свист, и он, не разгибаясь, устремился к деревьям: – Твою мать! За мной!
Никита бросился следом. Где-то за стоящими вдоль дороги домами стали раздаваться громкие хлопки. Он бросился на землю.
– Уроды! – морщился от грохота Гаврош. – Посмотри, куда лупят. Ты видел здесь хоть одного ополченца?
Грохнуло совсем рядом. Зазвенели остатки вылетевших стекол. Земля стала дергаться как живая.
– Чем это?! – крикнул Никита.
Вместо ответа Гаврош лишь втянул голову в плечи.
Неожиданно грохнуло так, что Никита подлетел над землей. Сверху посыпался песок и комья земли.
– Черт! – скривился Гаврош. – Надо от стены отойти!
Никита стал отползать к машине. Все заволокло густой и зловонной пылью. В горле першило. Рвануло прямо на дороге. По машине застучали осколки. Он обернулся на Гавроша. Парень стоял на четвереньках и часто, по-собачьи, дышал. Из левого бока хлестала кровь.
