Пообещав перезвонить через полчаса, Василий отключился. Оставшееся время Никита посвятил восполнению потраченных за день калорий. Он уже допивал чай, когда зазвонил телефон. Номер высветился не тот, по которому он звонил Василию, однако голос оказался знакомый:
– Вы еще там?
– Да, конечно.
– Как я вас узнаю?
– У меня в правой руке будет дорожная сумка.
– Хорошо. Выходите на улицу, повернете направо и идите. Я догоню вас…
Никита уже начал волноваться, когда сбоку возник средних лет невысокий мужчина. Темные волосы, нос с горбинкой и черные глаза делали его похожим на кавказца.
– Я думал, ты постарше. – Отвечая на рукопожатие, Василий оглянулся по сторонам.
– Мне двадцать пять, – зачем-то сказал Никита.
– В армии служил?
– Да.
– Воинская специальность?
– Служил срочную в ВДВ, – соврал Никита. – Командир отделения…
– В боевых действиях участвовал?
– Нет, – не стал кривить душой Никита.
– У тебя есть где остановиться?
– Я бы хотел выехать в самое ближайшее время.
– Есть возможность уже ночью прибыть на место.
– Это значит, выезд в ближайшие два часа?
Такая оперативность не обрадовала Никиту. Имея за плечами опыт общения с выдававшими себя за рекрутеров Соловьевым и его племянником, он был настороже.
– Знаешь, что денег там не платят? – пропустив его реплику мимо ушей, спросил Василий.
– Понимаешь, мне нужно не совсем за тем, о чем ты подумал…
– Ты журналист? – Василий замедлил шаг.
– Не знаю, поймешь ты меня или нет, – ругая себя за то, что заранее не продумал, как объяснить в случае чего причину поездки на войну, колебался Никита.
– Попытаюсь понять, если объяснишь, – заволновался Василий.
– У моей девушки там училась сестра. Когда все началось, она пропала. И девушка… Вернее, ее сестра… В общем, мне надо их найти, – выпалил Никита. – Поможете?
– Отчего же не помочь? – Василий облегченно вздохнул. – Как я уже сказал, в ближайшие пару часов туда выйдет наш транспорт. У тебя есть возможность уехать с ним.
– Сколько?
– Чего? – захлопал глазами Василий.
Никита поднял руку и потер пальцами, словно пересчитывая невидимые купюры.
– О чем ты? – возмутился тот. – Мы денег не берем…
– Странно, – вырвалось у Никиты.
– Имей в виду, к перевозке не допускаются оружие, боеприпасы и наркотические средства…
Глава 20
Второе рождение
Прислонившись спиной к березе, Балун сидел на земле, отрешенно наблюдая, как по залитому кровью лицу Крыма ползают мухи. У него и в мыслях не было его убивать. Возможно, даже и не смог бы. Хотел просто отбросить заточку в сторону, но успел лишь схватить ее. Охладить пыл прокуренного и пропитого, с посаженным чифирем сердцем рецидивиста не составило бы труда. Однако, поскользнувшись на траве, Крым, увлекая его вслед за собой, упал на заточку лицом. По всей видимости, она пробила глазницу и вошла в мозг. Балун с трудом вытащил ее.
Странно, но никаких мыслей в голове не было. Заполнившая тело усталость не оставила места и эмоциям. Сколько прошло времени, Балун тоже не знал. Может, час, а может, все только случилось. Наконец нудная тишина уступила место звукам разрывов и шуму ветра в листве. Обретя возможность думать, он словно очнулся от оцепенения и медленно встал. От долгого нахождения в одном положении ноги затекли, и сейчас, наполняясь кровью, сосуды отозвались ощущеньем звона. Немного постояв, приходя в себя, Балун сделал шаг и замер, неожиданно поймав себя на мысли, что так и не решил, куда теперь идти. «А что, если вернуться? Найти автомат, прийти в комендатуру и сказать, будто я убил Крыма? – мелькнула мысль. – Ведь, как ни крути, уходить сейчас из Донецка без Кати нет смысла, равно как и жить без нее дальше. Она приехала сюда из-за меня, а я сбегу. Чушь!»
Балун понял, что направляется обратно в город, когда оказался на уже знакомой улице с разрушенными домами. Запахи дыма, сгоревшего тротила и пыли окончательно вернули в реальный мир. Он шел, повинуясь какому-то внутреннему чутью и уверенности, что движется в правильном направлении, поэтому не удивился, когда увидел, что в точности повторяет маршрут, которым они с Крымом совсем недавно бежали из города. Вот ряд почерневших печей, памятниками стоявших вдоль дороги, остов грузовика, воронка… А может, это просто кажется, что он уже был здесь? Просто все улицы разбомбленного города похожи одна на другую.
Небо неожиданно побелело и прихлопнуло его всей своей массой к земле, которая вдруг вздрогнула и затряслась…
– А‑аа! – закричал Балун.
Сверху посыпались комья земли, асфальта и прошлогодняя листва.
Он не испугался. Просто в какой-то момент ему вдруг показалось, что он умер. Ужас, от которого вмиг все внутри застыло, казалось, еще немного, и разорвет его на куски. Однако этого не произошло. Балун услышал лязг собственных зубов и понял, что снова стоит на ногах. Кто-то схватил его под руку и поволок в сторону от дороги. Потом толчок, и он полетел…
– Эй, ты чего!
Балун открыл глаза.
– Тебя что, контузило? – прозвучал словно издалека мужской голос.
– Чего? – Балун огляделся и понял, что находится в яме, среди обломков досок и кирпича.
– Обстрел, а ты идешь как малахольный! – Мужчина отстранился от него и сел на склон воронки.
Снова тряхнуло, а сверху посыпался песок.
– Сто двадцатыми лупят! – со знанием дела сказал он. – Задолбали!
– Ты кто? – спросил Балун.
– Серега!
Балун хотел спросить, где ближайшая больница, но не успел сказать ни слова – снова раздался взрыв. Сверху на голову что-то полилось. Он провел по волосам рукой, ощутив ладонью что-то горячее и липкое, а в следующий момент рядом свалился Серега.
– Ак-ха! – вырвалось из глотки Балуна.
Давясь какой-то обжигающей горечью, рванувшейся по пищеводу вверх, он встал на четвереньки и открыл рот. Он давно ничего не ел и был удивлен, как долго его рвало. Несмотря на такую реакцию организма, когда тошнота отступила, он не бросился прочь, а сел рядом с остывающим трупом Сереги. Половину головы мужчине снесло, словно гигантской бритвой, глаз съехал к щеке, волосы торчали кровавой мочалкой в разные стороны.
«Вот так вот, жил, радовался, любил… Наверняка была у него и своя Катя, – думал Балун. – Потом началась война, и в один прекрасный момент какой-то кусок железа поставил точку».
Он поежился, непроизвольно потянулся, чтобы закрыть оставшийся целым глаз, и неожиданно рука его опустилась на нагрудный карман камуфлированной куртки, Балун вытащил испачканный кровью паспорт и вслух прочитал:
