– На выход!
– Куда? – поднимаясь, спросил Крым. – На расстрел?
– Успеете, – отошел от дверей ополченец. – Пока к коменданту.
Балун угадал, комендатура располагалась в уцелевшем после бомбежек крыле детского сада. Поломанную мебель и игрушки ополченцы заботливо сложили в углу игровой комнаты. В спальном помещении сохранились кровати. На одной спал ополченец. На входе за столом сидели еще двое вооруженных мужчин.
– Стоять! – скомандовал конвойный в конце коридора.
Крым с Балуном подчинились.
Конвойный прошел вперед и открыл дверь с табличкой «Заведующая».
Они вошли.
Из-за стола поднялся невысокого роста седой мужчина в камуфляже:
– Привел?
– Так точно! – гаркнул от дверей ополченец.
– Хорошо. – Мужчина окинул взглядом сначала Балуна, потом Крыма: – Я – комендант Киевского района. Чтобы не тратить драгоценное время, скажу коротко и ясно, церемониться мы здесь ни с кем не собираемся. Вас задержали ночью без документов в прифронтовой полосе. Убедительных доказательств, что вы местные жители, не предоставили…
– А какие нужны доказательства? – ухватился за соломинку Крым.
– Тебе они не нужны, – подошел ближе комендант, – на руках все есть. Не сомневаюсь, если до пояса раздеть, то и там целый Эрмитаж.
– Это вы вчера сбежали из колонии? – раздался от дверей голос конвоира.
– А что, обратно отведете? – скривился Крым.
– Вот еще, – усмехнулся комендант, – много чести, мы не нанимались зэков ловить. Обезопасить мирное население наша обязанность, это да, а вести вас куда-то больно надо. Только фамилии скажите.
Балун понимал, таков порядок, но почему-то спросил:
– Зачем?
– Вписать в протокол трибунала.
– Какого еще трибунала? – Голос Крыма дрогнул. – Ты, начальник, не пугай! Мы уже осуждены…
– Чего же вам не сиделось? – Комендант вернулся на свое место, открыл папку и вынул оттуда лист бумаги.
– Бомбили, вот и убежали…
– И прибежали. Были бы диверсантами, пришлось бы объявить вас военнопленными. А так… – Комендант посмотрел на оставшегося стоять у дверей конвоира: – Там в яме еще места есть?
– Найдем! – отчего-то обрадовался тот.
По мере того как Балун осознавал смысл сказанного, тело покрывалось горячей испариной, а из комнаты словно откачали воздух. Он стал задыхаться, во рту пересохло, а пол качнулся и поплыл. Он с трудом стоял на сделавшихся ватными ногах.
– Вы чего, парни?! – заволновался Крым. – Мы что, не люди? Мы же бежали, чтобы вам помогать! В ополчение! – Он метнул взгляд на Балуна: – Верно ведь?
– Верно, – подтвердил Балун.
– У нас своих помощников хватает, – усмехнулся комендант. – В Киеве на всех углах трубят, будто у ополченцев одни зэки служат. Утверждают, будто мы приехали в ваш лагерь, забрали всех желающих пополнить ряды ополчения, а остальным прострелили ноги!
– Я в новостях видел, – торопливо подтвердил Крым, пытаясь завязать разговор. – Посмеялся.
– Вы что, там еще и телевизор смотрите? – раздался от дверей возмущенный голос. – Хорошо устроились!
– Слышь, начальник, – взмолился Крым, – не губи!
– Да никто тебя губить не собирается! – отмахнулся комендант. – Больно надо. Сейчас отправлю вас в службу безопасности, пусть там думают, что с вами делать.
– Ну, и шуточки у тебя, начальник, – утирая трясущейся рукой выступивший на лбу пот, прохрипел Крым. – Я и вправду поверил, что в яму…
Конвоир у дверей тихо засмеялся.
Между тем комендант быстро что-то написал на листке и поднял взгляд:
– Фамилия!
– Чья?! – в один голос спросили Балун с Крымом.
– Ну, не моя же.
– Федорчук Григорий Андреевич! – выпалил Балун, придумывая имя на ходу.
– Игнатов Руслан Васильевич, – представился Крым.
«Ловкий, быстро сориентировался!» – восхитился Балун, догадавшись, что Крымский последовал его примеру.
Глава 17
Семейный бизнес
Никита обошел целый квартал и вышел к месту стоянки с другой стороны. Машина продолжала стоять на том же месте, где он ее и оставил, однако за время его отсутствия в салоне появился еще один человек. Было видно, что устроившийся на заднем сиденье мужчина слегка наклонился вперед и о чем-то говорит с Соловьевым.
«Может, он действительно решил использовать поездку, чтобы сразу решить и свои дела?» – засомневался в своих подозрениях Никита.
Между тем собеседник Соловьева резко пропал из виду, видимо, лег на сиденье. «Голова за спинкой водительского кресла. Если подходить к машине с другой стороны, его не будет видно. Ловко придумали! Когда я сяду, злодей окажется как раз за моей спиной. Интересно, они меня за город повезут или прямо в машине будут грабить? – размышлял Никита. – А если решили сначала убить, а потом ограбить? Вряд ли. Зачем рисковать? Сумма-то небольшая. Хотя – для кого как. К тому же где есть две «штуки», найдется еще. Оставляя свидетеля живым, они рискуют попасться, значит, будут реализовывать радикальный сценарий. Скорее всего, и весь этот пункт сбора помощи народу Донбасса тоже фиктивный. Когда набирается полный подвал, они подгоняют машину и вывозят все куда-нибудь на свалку. Надо останавливать этот беспредел. Как? Заявлять в полицию глупо. Соловьев с ходу расскажет, с какой целью я приехал в город. Просто уйти – подло по отношению к тем, кто еще пострадает от рук этих негодяев».
Никита оглядел улицу. Был разгар рабочего дня. Место относительно безлюдное. Лишь по тротуару брела молодая пара, да у одного из подъездов дома стоял, опираясь на трость, какой-то старик. Лучшего места, чтобы нейтрализовать Соловьева и его помощника, не найти. Наверняка и они так считали, только по отношению к жертве.
Он отошел к прорытой вдоль дорожки траншее и подобрал удобно уместившийся в руке кусок старого асфальтного покрытия.
Соловьев если и увидел Никиту в зеркало заднего вида, то лишь в последний момент. Для лежавшего на заднем сиденье парня он и вовсе оказался сродни грому среди ясного неба. Никита рванул дверцу на себя. Парень лишь приподнялся, подставив под удар темя, а кусок асфальта раскололся об его голову. А Никита тут же резко повернулся к Соловьеву.
– Ах! – подпрыгнул тот. – Что?!
– Сиди ровно и не вздумай дернуться! – приказал Никита, обхватив рукой с перочинным ножом его шею так, что любое движение – и лезвие бритвы порежет горло.
Соловьев дернулся было вперед, но тут же замер и подался назад.
– Я же предупреждал, – процедил Никита. – Тихо!
– Если нужна машина, я оставлю ключи, только не убивай! – захныкал Соловьев.
