До замка отсюда было четыре километра по прямой — через лес и луг. Но могло быть хоть четыреста, потому что уже светло, а через час взойдет солнце. Хочешь не хочешь, а день придется проторчать здесь… длинный жаркий день. Потому что сутки здесь, хоть и делятся на две дюжины долей, в пересчете на земные длятся почти тридцать часов. И летний день в этих широтах — это двадцать земных часов…
На Тироне никогда не бывает сплошной темноты: шесть лун, хоть и мелких сравнительно, но одна-две на небе есть всегда, так что при хорошем ночном зрении можно что-нибудь рассмотреть. Сейчас конфигурация лун такая, что самый темный час — сразу после заката. Темнеет здесь стремительно, сумерек почти нет…
На ночное зрение Серегин не жаловался никогда — даром что дальтоник и некоторые оттенки красного и зеленого казались ему одним цветом. Вот и сейчас — всмотревшись, он различил между стволами множественное небыстрое движение.
— Костя, — позвал он. — Кость…
Что-то вроде всхлипа…
Он резко обернулся, вскидывая автомат. Санчес оседал, держась обеими руками за голову, а через стену плавно, как в замедленном кино, переплывали три черные фигуры. Серегин повел стволом, вжав спуск до максимального темпа стрельбы. С визгом электропилы, врубившейся в суковатый дуб, поток игольчато-тонких (три целых семь десятых миллиметра) пуль срубил всех троих. Не теряя времени, Серегин сорвал с ремня и перебросил через парапет циркониевую гранату, потом вторую. Они взрывались вроде бы не сильно, но осколками секли все живое в радиусе полусотни метров. С той стороны перемахнул еще один черный, его Серегин молча ударил прикладом и выкинул обратно. Несколько секунд было тихо… десять секунд было тихо… Потом началась пальба — со всех сторон. Пришлось присесть на корточки. Тяжелые пули врезались в гребень парапета или с паровозным гудением проносились над самой головой.
Что ни говори, а стрелять чапы научились…
Санчес весь напрягся, задрожал и вытянулся.
— Эх, Кость, — упрекнул его Серегин. — Что ж я теперь — один?
Он собрал все оружие, которое было: два автомата, четырнадцать магазинов к ним, пистолет Санчеса, который он непонятно зачем всегда таскал на поясе, и три обоймы к нему, два десятка гранат: циркониевых осколочных — и пластиковых, которые взрываются так мощно, что ими можно подрывать танки. Танков у чапов, слава Всевышнему, пока нет… но скоро будут наверняка. Бронепоезда, говорят, уже появились… В общем, согласно правилу номер шесть: без еды протянешь три недели, без воды — три дня, без гранат не проживешь и часа. У мертвых чапов при себе оказались только ножи и эти их метательные штуки, похожие на бритвенно-острые бумеранги, изогнутые в виде буквы S. Летали они довольно далеко и точно, если уметь бросать. Серегин не умел. Вот Санчес умел, и что? Ею же ему и в висок…
Лежа на боку, он поднял автомат над стеной и дал наугад короткую очередь — в медленном темпе. Затихший было обстрел возобновился с утроенной силой.
Пока стреляют — не полезут…
Еще было три с половиной фляги воды, фляга коньяка и два рациона: толстые двухсотграммовые плитки, по консистенции похожие на шоколад, а вкусом напоминающие хорошо пропыленный сальный войлок. Считалось, что целой плитки хватает на обеспечение суточной потребности во всем. Серегин обычно растягивал ее на двое суток и явно без вреда для организма.
Еще была коробочка с рыжими квадратными таблетками, позволяющими не спать. Таблеток было шестнадцать. Он сомневался, что израсходует хотя бы половину из них.
Аптечки — то есть перевязочные пакеты плюс два шприца: один с обезболивающим, другой с сильнейшим антибиотиком. Лучше бы к ним так и не прикасаться.
Еще были осветительные и сигнальные ракеты. Это пока ни к чему. Сигналить своим? Придите и заберите меня? Когда их в замке осталось человек шестьдесят…
Говорят, что должно прибыть пополнение. И что с юга пробивается генерал Чин с огромной армией. Но мало ли что говорят.
Если ребята услышат пальбу и сами придут — хорошо. А звать не буду.
Замок Кретчтел, Сайя, планета Тирон.
Год 468-й династии Сайя, 46-й день весны, час Серой Цапли
— Вы вообще не ложились, — сказал адъютант с укором. — Нельзя же так.
— Надо, браток, себя заставлять, — подхватил полковник. — Ладно…
Он хотел сказать всегдашнее: «В морге отоспимся», — но подумал, что сегодня шутка не прозвучит. Слишком много нынче у всех шансов отоспаться — и уж конечно, не в морге. Свалят в ров и даже песочком не присыплют…
— Простите, Игорь Николаич, не понял?
— Что? А… Это анекдот. Старый. Тебе растолковывать придется, в чем там соль. Сходи-ка еще к мозгозвону, вдруг новости есть.
— Да они бы сами прибежали…
— Я что сказал?
Адъютант угрюмо потопал вниз, гремя огромными ботинками по чугунным ступенькам. Он был у полковника сравнительно недавно, пришлось взять взамен помершего от осиных укусов Старикова. Стариков умел делать все, этот — только препираться. Неуклюжий, неопрятный, упрямый… И фамилия — Дупак. Только в армию с такой фамилией. И что его понесло в Легион? Сидел бы в своем Нижнеудинске…
Полковник посмотрел на карту. Пропавшая разведгруппа должна была угодить в переделку где-то здесь. Исходя из примерной скорости движения и последнего пеленга, который взял мозгозвон. Плохо то, что в группе только Пилипенко мог отвечать мозгозвону, остальные были глухие, как полосатые тюфяки. И то, что мозгозвон не засек момента смерти, говорило об одном: эта самая смерть наступила мгновенно. Пуля в лоб. Или — что невероятно, но нужно принимать в расчет, — в затылок…
Двое в группе были гвардейцами герцога, неотесанные ребята, их взяли за знание местности. И чтобы двое этих положили троих наших? В страшном сне не приснится. Нет, не верю.
Другой вариант — Серегин и Санчес сговорились и дезертировали. Этим положить троих в полсекунды — раз плюнуть. Что тот головорез, пробы негде ставить, что другой. А смылись… да черт их знает почему. Чапы — или кто за ними стоит (а кто-то стоит, теперь никаких сомнений) — предложили больше денег. Не золото, а бриллианты. Или что-то еще.
Кто-то здесь же, в замке, и предложил…
Но почему-то полковник знал, что на самом деле все обстоит как-то совсем иначе.
В конце концов, ребят попросту могли ждать. Что в замке были шпионы, он не сомневался. Герцог по его требованию уже менял всю прислугу, но скорее всего среди новых тоже были шпионы — заготовленные заранее. Проклятая страна… Попали в засаду… и это тем более вероятно, что вчера на военном совете обсуждали, а не послать ли к объекту, обозначенному на карте как «Сахарная голова», не разведку, а сразу штурмовую группу. Но этот герцог, перемать-перемать-перемать… А жаль. Получалось куда как изящно: по-тихому отдать уже ненужный и в общем-то обреченный замок — проскочить за спинами ликующих победителей и разнести к чертовой матери эту «Сахарную голову». Потом, не задерживаясь, — марш-бросок к морю… и вот только грызли невнятные сомнения: а не ложный ли это объект, не приманка ли?
