Не одеваясь, Валентин торопливо выскочил на улицу. Солнце уже село, не до конца сдавшаяся зима давала о себе знать ощутимой свежестью. Парень дрожал всем телом, чувствуя, как холодные вздохи ветра забираются под дырявый уже свитер. Он торопливо побежал к парку, словно опаздывал на свидание.
Парк, летом многолюдный и шумный, ныне был практически пуст. На кое-как освещенных аллеях не было людей, так, попадались двое-трое, да и те шли мимо, не задерживаясь. Валентин пробежал мимо одинокого кафе, единственного работающего на центральной аллее, свернул за теннисными кортами и устремился по вымощенной плиткой дорожке к Замку Ужасов. Ему делалось все хуже. Обычно караоке размещалось на возвышенной бетонной площадке, где на раскладном столике стояли телевизор и подключенный к нему музыкальный центр, оснащенный микрофонами. И вечно там кто-то голосил, воображая себя если не Кипеловым, то Кругом точно.
Правда, это было летом… Валентин, словно в ступоре, рассматривал пустые плиты площадки, усыпанные нападавшими за зиму листьями платанов и мусором, оставшимся от периодически распивавших тут пиво подростков. Пусто. Вадика, естественно, нет. И денег — тоже.
К дрожи тела присоединились лязгающие звуки — это затряслась нижняя челюсть и застучали друг о друга зубы. Парень заплакал. Господи, за что ты так?
Словно в бреду, он, шатаясь, направился обратно, судорожно всхлипывая и вытирая грязным кулаком слезы. Внезапно очень захотелось жить… а в том, что он умрет, если не уколется, Валентин уже не сомневался.
Он добрался до центральной аллеи, упал на лавку и уронил голову в ладони. Все. Дальше идти некуда. Мать на своем хлебозаводе до утра, к ней не пустят. А если даже и пустят — не даст она денег, не даст, тварь! На кой черт вообще тогда рожала, скотина бессердечная?! Валентин глухо застонал.
Мимо кто-то прошел. Он оторвал лицо от ладоней, глядя бездумно на женщину и двух девочек лет семи — восьми, идущих рядом с ней. У развилки, делящей центральную аллею надвое, они остановились.
— Ты точно дойдешь, Леночка? — в голосе женщины звучало сомнение.
— Дойду, тетя Света.
— Я твоей маме обещала…
— Да не переживайте, тут до нашего дома три минуты. Мне еще молока купить надо.
— Ну, ладно. А деньги у тебя есть?
— Есть.
Деньги! Валентин выпрямился, словно от укола иглы.
— Тогда прощайся с Риммой, и мы пошли. Позвонишь, как будешь дома, ладно?
Одна из девочек закивала, покачивая помпоном на вязаной шапочке, обняла вторую и направилась по правой аллее. Женщина и вторая девочка пошли по левой. Парень торопливо поднялся и, крадучись, поспешил следом, воровато озираясь по сторонам. Парк был пуст, но аллея, по которой пошла девочка, была слишком ярко освещена.
Идея родилась быстро. Валентин оббежал по кустам, старясь не шуметь, и, помешкав, уселся прямо на землю газона. Шаги детских ножек приближались. Дождавшись, когда они будут совсем рядом, он громко застонал.
— Ой!
Он застонал снова, держась за ногу.
— Дядя? — осторожно спросила Лена, глядя на лежащего на газоне парня, полускрытого кустом остролиста. — Вам что, плохо?
— Да… Я ногу сломал.
— Я сейчас позову кого-нибудь! — пообещала девочка. — Подождите!
— Стой! — не сдержавшись, крикнул Валентин. Если убежит, то все, хана плану. — Подожди… не бросай меня. Мне нужно ногу перевязать, я сам не могу.
— Перевязать?
— Да, перевязать. Я достать не могу.
— Я умею, дядя. — Дочь врача не смогла устоять. — Меня папа учил. А у вас бинт есть?
— Есть, — наркоман резко выбросил вперед руку, хватая приблизившуюся девочку за воротник и дергая на себя.
Лена издала истошный крик, падая на рыхлую холодную землю.
— Заткнись! — яростно прошипел парень, придавливая дергающееся тело ребенка своим весом и пытаясь зажать ей рот ладонью. — Заткнись, сука!
Но девочка продолжала вырываться, издавая сдавленное мычание. Валентин попытался, удерживая ее, шарить по карманам, но не успел — Лена, изловчившись, укусила его за палец.
— А-а, тварь!
— Помо… — снова закричала девочка.
Валентин больше не мешкал. Нащупав лежащий рядом камень, он одной рукой сорвал с ее головы шапочку, а второй схватил его и изо всех сил ударил по темени. Крик оборвался. Трясущимися руками Валентин перевернул ребенка. Лена была еще жива. Из уголка ротика тянулась тонкая нить кровавой слюны, и даже в свете далекого фонаря, неизвестно как проникавшем в темноту кустов, было видно, как медленно стекленеют ее глаза.
Внезапно парень осознал, что стал убийцей. Он с ужасом посмотрел на неподвижно лежащее детское тело, обмякшее в его руках, пока не вспомнил — деньги! Все это из-за денег! Они ему нужны любой ценой. Он начал торопливо расстегивать пальтишко, когда ему в лицо ударил луч фонаря.
— Что тут… ах, твою мать! — раздался изумленный голос. — Ты что же сделал, выродок?!
Валентин рванулся с места, как испуганный выстрелом волк, прямо через кусты. Бежать, спрятаться!
— Стоять!!
Наперерез ему, откуда-то из темноты метнулась рослая фигура. Валентин прянул в сторону, но не успел — страшный удар дубинки с металлической сердцевиной свалил его на землю, ломая ключицу. Он заголосил, скорчившись на холодном асфальте, чувствуя, как от плеча по всему тела расползаются раскаленные щупальца боли.
— Заткнись! — пнул его охранник парка. — Саня, что там?
— Он девочку камнем двинул! — донесся ответный крик. — Вызывай «Скорую», у нее тут вся голова в крови! Я пока в милицию звоню!
— Ах ты, тварюга! — произнес охранник. Он нагнулся над лежащим и коротким, быстрым движением врезал ему в пах. Валентин взвыл, сворачиваясь в клубок от страшной боли. Охранник достал сотовый телефон.
— Добрый вечер, девушка. Это беспокоит сотрудник службы охраны парка «Магнолия». У нас тут напали на ребенка, сильно ударили. Куда? Вроде бы по голове, я не видел. Пришлите врача, побыстрее! Да, будут встречать, у главного входа. Да… хорошо. Возле карусели «Сюрприз». Покажем, конечно.
Спрятав телефон, он приподнял лежащего и стонущего парня за шиворот так, что тот захрипел, и потащил его к месту преступления, где ждал напарник. Там он швырнул его на газон и придавил к земле «берцем».
— Дернешься — покалечу. Сань, как она?
— Да хрен его знает, — нервно ответил напарник. — Кажется, не дышит…
— Черт! Ладно, иди врачей встречай… а, смотри, идут!
Действительно, по аллее торопливо шли двое людей в зеленой форме, нагруженные сумками с медикаментами и оборудованием.
— Сюда! — замахал руками Саня. — Сюда!
— Где ребенок? — быстро спросил Коля, ставя укладку на пол и натягивая перчатки.
