– Патрончики, сотня штук, душу хотел отвести на стрельбище, – сообщил он, складывая пачки одну на другую.
– А с навеской как? – поинтересовался у него Чужинов.
– Нормально там все и с порохом, и с картечью – я на таких вещах не экономлю, патроны заводские.
– Прокоп, – начал Глеб, – наверху, эта дверь… на хрена мы там время теряли? Благо что все обошлось.
План дома, нарисованный поэтажно хозяином, Глеб помнил отлично, и за дверьми должна находиться какая-то жилая комната. Отсюда напрашивался вопрос: для чего они там задержались, вместо того чтобы сразу отправиться в цоколь?
– Понимаешь, Глеб, там детская. – Лицо Киреева на мгновение приобрело виноватое выражение. – Ленка просила по возможности туда заглянуть, кое-что из вещичек для дочи взять. Ну кто мог знать, что все так обернется? Да еще и дверь оказалась запертой, черт бы ее побрал.
«На наше счастье оказалась, – подумал Чужинов. – Зажми нас твари в детской, еще неизвестно, чем бы все кончилось».
Они сидели, прижавшись спинами к двери, и буквально кожей чувствовали, как за тонкой металлической преградой толпились создания, вся сущность которых заключается в том, чтобы нести смерть.
Гуров по собственной инициативе держался около единственного окна, забранного решеткой, достаточно частой, чтобы сквозь нее не смогла протиснуться тварь.
– Ладно, чего уж… хорошо все, что хорошо заканчивается. – Прокоп поднялся на ноги. – Олег, помоги достать то, для чего, собственно, мы сюда и заявились.
Киреев прошел за отопительный котел, как определил Чужинов – газовый, достал откуда-то из сплетений труб пару гаечных ключей и вручил один из них Гурову.
– Вот эти гайки откручивай. – Прокоп указал на стену, где висел распределительный электрический щит. – И не бойся, током не шарахнет – он бутафорский.
Олег фыркнул – мол, чего тут бояться? – но теперь приблизился к щитку почти вплотную.
Некоторое время в котельной раздавался лишь лязг от прикосновений ключей к гайкам, когда снаружи донесся крик Алексея:
– Андреич, вы там живые?
– Живые, – буркнул Прокоп, но ответно кричать не стал, вместо этого несколько раз сильно ударив ключом по трубе, уходившей куда-то вверх. Затем, помедлив, стукнул еще.
– Я азбуку Морзе знаю, – сообщил вдруг Олег. – Может, передать ему что?
Прокоп пожал плечами:
– Можно и передать. Только поймет ли он, вот в чем вопрос. Не отвлекайся, крути.
– Андреич, если у вас все нормально, стукни три раза, – снова донеслось снаружи.
– Куда уж нормальней: сидим здесь в осаде, как выбираться – хрен его знает, – но Лехину просьбу послушно выполнил.
– Так, принимай, братва, подарки, – наконец объявил Прокоп, когда распределительный щит повис на кабелях, а откуда-то из ниши за ним были извлечены куски минеральной ваты и лист железа.
– Глеб, тебе на выбор, смотри, что у меня есть. – И он поочередно извлек на свет пару автоматов Калашникова, а затем пистолеты ПМ и ТТ.
– А сам что? – поинтересовался Чужинов.
– Сам я к нему как к родному привык, – указал тот локтем на стоявший у стены карабин «Вепрь». – Не война, против этих уродов – самое то, да и патронов к нему теперь хватает.
– Ну а к этим что с патронами?
– Пять сорок пять на три магазина наберется, а для сорок седьмого все, что было, я вам еще в кабинете отдал. Ну и к пистолетам по паре обойм. А вот эту волыну, – и Прокоп извлек из ниши «Глок» девятнадцатой модели, – вы уж извиняйте, я, как хозяин, себе оставлю.
Одним из автоматов оказалась так называемая «Ксюха» – АКС-74У, модель «калашникова» с укороченным стволом. Его Чужинов даже в руки брать не стал, хотя Прокоп прав – не война, с тварями и его характеристик достаточно.
Глеб поднял с пола другой, судя по форме приклада – АК. Или АК-47, как чаще и не совсем правильно его называют. Различий с АКМ
[29]
у него не так много, и все же их вполне достаточно, чтобы узнать модель даже с беглого взгляда.
«Ствольная коробка фрезерованная, – определил он, едва взглянул на выемку над гнездом магазина. – И судя по расположению антабок, такие выпускали непосредственно перед тем, как перейти на АКМ».
– Ну так что? Со своим останешься? – поинтересовался Прокоп.
Разглядев автомат более внимательно и убедившись в его идеальном состоянии, Чужинов раздумывал недолго.
– Нет, его-то я себе и возьму – калибр уж больно подходящий. Да и патронов к нему побольше.
– Тогда держи. – И Прокоп протянул ему пару магазинов.
Магазины были современные, пластиковые, от известного зарубежного производителя. И вместительность порадовала – оба они оказались емкостью на сорок патронов.
– Ну а ты что выберешь, Олег? Тебе СКС лучше поменять. И удобней будет, и Глебу патронов больше достанется. Хочешь, бери себе этот огрызок, желаешь – возьми у него помповик, он и так уже, как Рэмбо, обвешан.
Гуров покосился на висевший за спиной Чужинова АК-74.
– Не вопрос, – тут же откликнулся Чужинов, протягивая его Олегу.
– Его и пристреливать не надо. – Гуров явно обрадовался. – Вон как Глеб из него метко палил!
– Пристреливают загнанных лошадей, – назидательно произнес Прокоп. – А оружие приводят к нормальному бою. Причем каждый под себя. Пистолеты – кто что возьмет?
Чужинов пожал плечами: без разницы. Патронов бы ко всему побольше, да так, чтобы с земли вдвоем подниматься помогали, и он улыбнулся, представив эту картину.
– Тогда я возьму себе ТТ? – вопросительно взглянул на него Гуров.
– Бери, – кивнул Глеб. Если бы ему все же пришлось выбирать, «токарева» он бы точно себе не взял, при всем уважении к оружию, с которым деды такую войну выиграли. – Стрелять из него приходилось?
Тот махнул головой: нет.
– Сейчас я тебе объясню некоторые особенности. – Глеб взял пистолет. – Смотри. Взводить его как обычно – оттягиваешь затворную раму. Вот эта кнопка – защелка для магазина, или кнопка сброса, такой на ПМ нет. Чтобы поставить на предохранитель, отводишь курок чуть назад. Снять с него – отводишь еще. Кстати, давай я тебе и неполную разборку покажу, заодно и лишнюю смазку уберешь. Видишь сбоку эту скрепку?
Помимо всего прочего Чужинову хотелось убедиться, что удерживающая ударник шпилька держится на своем месте хорошо. Приходилось ему однажды видеть, как ударник через ствол на землю вывалился. Редкий случай, но не приведи господь, не к месту он произойдет. Вернув пистолет Гурову, Глеб занялся своим новым оружием. Его тоже предстояло снять с консервации – на смазке Киреев, укладывая оружие в тайник, не экономил.
