– И все равно, я считаю, что ты спешишь. У них и без того масса затруднений будет иметься. Зачем их вот так, почти в поле заставлять работать? Воробьев дворец ведь совершенно непригоден для этих нужд. Да и мал.
– Анют, вот скажи, – с улыбкой произнес Петр, – поехали бы вы с отцом в Россию, если бы у вас все хорошо было в Англии? Вот! И я о том же. Это называется выход из зоны комфорта. Если у человека все хорошо, то он не стремится к развитию или какому-то нестандартному решению проблемы. Он… хм… просто функционирует. Только столкнувшись с трудностями лицом к лицу, он начинает шевелиться и развивать бурную деятельность. Не нужно создавать тепличных условий. У них будет все, что потребуется, и даже более того… включая серьезные задачи. Бездельничать они отлично могут и в Сорбонне с Оксфордом.
Глава 5
1 июня 1694 года. Москва. Кремль
Татьяна
[47]
проснулась довольно рано, но Петра уже не было. И что самое удивительное, она не помнила, когда он ушел. А ведь засыпали вместе… да еще как… От этих мыслей совсем юная полька покраснела и на несколько минут зависла в воспоминаниях.
– Государыня? – донесся от двери голос этой ненавистной рыжей ведьмы, вырвавшей царицу из грез.
– Что тебе? – с легким раздражением отозвалась Татьяна. Она бы и рада ее просто выгнать, но ее влияние на супруга и уважение при дворе пугали. Хотя, конечно, сдерживаться было непросто.
– Я хотела бы с тобой поговорить.
– О Петре?
– О нас.
– О нас?! – искренне удивилась царица. – Ну что же… изволь.
– Я понимаю, что ты ревнуешь ко мне супруга, но… нам не нужно ссориться. Он не простит ни мне, ни тебе.
– Он не простит то, что его законная супруга злится на его измены?!
– Измены? – улыбнулась Анна. – Ну что ты, какие измены. Я родила ему первенца восемь лет назад. Тебе тогда десять лет от роду было. И уверяю, ничего, угрожающего твоему положению, в этом нет.
– В самом деле? – усмехнулась царица. – Ладно. Чего ты от меня хочешь?
– Стать подругами.
– Что?!
– Тебе это нужнее и важнее, чем мне.
– Вот как? И почему же? – с легкой издевкой отметила Татьяна.
– Давай я зайду слегка издалека. Хорошо. Тебе интересно, почему твой отец так неожиданно изменил свое желание относительно твоего брака?
– Да, но как это связано?
– Как ни странно – напрямую. Дело в том, что успех Петра в Тавриде вызвал обеспокоенность как в Вене, так и в Париже. Поэтому Людовик решил… хм… вывести на какое-то время его из игры, заодно постаравшись укрепить свое влияние.
– И что с того?
– Слишком быстрые и решительные успехи Петра в Тавриде заставили Людовика переживать из-за его возможного союза с Веной против османов, которых вместе они могли совершенно разгромить. А значит, лишить Париж своего главного козыря – давления на Священную Римскую империю с двух сторон. Но увести нашего царя от желания развить успех можно было только одним способом – вовлечь в такое дело, которое отнимет у него все силы и время. А именно распрю за престол Речи Посполитой. Ведь твой отец уже немолод. Не будем лукавить – ему осталось недолго. И после него начнется совершенно традиционная смута. Людовик решил, что если женить Петра на его дочери, то есть тебе, и оформить из своих сторонников пророссийскую партию в Сейме, то…
– Вот оно что… – покачала головой Татьяна. – Но зачем это понадобилось моему отцу?
– Петр – хорошая партия. Беда в том, что он к тому моменту был уже женат. Ты даже не представляешь, какая тут была опасная и интересная игра. Париж стремился Марию отравить, Вена этому пыталась помешать. А Петр – аккуратно наблюдал, собирая материалы и время от времени вмешиваясь и направляя ситуацию в нужное русло. И в итоге смог добиться того, что и волки оказались сыты, и овцы целы, то есть развязал гордиев узел.
– Почему же он вообще допустил эту опасную игру?
– Ты знаешь, сколько за тебя заплатили Петру?
– Приданого?
– Да.
– Пятьсот тысяч талеров.
– Два миллиона.
– Сколько?!
– Пятьсот тысяч дал твой отец. Еще полтора миллиона – Людовик. Кроме того, Петр смог в качестве дополнительных приятных моментов заключить очень выгодные контракты на поставку меди, свинца, селитры, серы и прочих стратегически важных товаров. Он отлично знал, что хочет Париж и что желает Вена, а потому вполне сознательно стремился добиться максимальной выгоды. Ведь он никогда не ставил свои личные отношения выше государственной целесообразности. В сущности, он и не стал бы спасать Марию, если бы не две вещи. Во-первых, об этом его просила я. Во-вторых, она не была бесполезным балластом и старалась в меру своих возможностей продвигать искусство и культуру.
– Ты? Но как? Ты же просто… эм… – осеклась Татьяна.
– Шлюха? – усмехнулась Анна. – Отнюдь. То, что я рожаю Петру детей, – это не более чем приятная награда. На самом деле у меня намного более приземленная роль – я его личная помощница. Адъютант. И задач, которые я решаю, довольно много. Обычно я его ни о чем не прошу, понимая, что, если что-то будет нужно, он сам даст и сам предложит. Но если уж попросила, то он не отказывает, зная о моем подходе.
– Хм… но зачем ты о ней просила?
– Потому что она была и есть моя подруга, – спокойно и твердо глядя в глаза Татьяны, произнесла Анна. – И даже более того. Мы вместе с ней делили ложе одного мужчины, любя и уважая его, рожая от него детей.
– Не понимаю…
– Петр принадлежит только высшей цели, – пожав плечами, произнесла Анна. – Добрые семейные принципы ему чужды и непонятны. Он легко пожертвует всеми нами, если этого потребует благополучие России.
– Ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, что у тебя сейчас две задачи. Первая – стать подругой мне и Марии. Вторая – придумать, чем ты сможешь быть полезна. Потому что в ином случае, когда волею судьбы и интриг окажешься под ударом, он совершенно не обязательно станет спасать твою жизнь.
– А мне сейчас что-то угрожает?
– Петр – сильный правитель с большими амбициями и великой целью. Рядом с ним тяжело и опасно. Стрелять, конечно, не стреляют, но регулярно выносят безвременно усопших. Конкретно тебе сейчас смертельно угрожает Вена. Пока, я повторяю, пока Петр с ней смог договориться. Но кто знает, как начнут развиваться события. Ведь во всей этой идее ты узкое место. Твоя смерть поставит точку в планах Людовика по вовлечению Петра в распрю Речи Посполитой.
– А как вы стали подругами с Марией? – спустя пару минут задумчивого молчания спросила Татьяна.
