Он молниеносно прокрутил в голове все условия. Вагон СВ, седьмое купе. Девять купе в вагоне. Третье окно слева. Да почему третье?! А туалет?!!! Четвертое окно!
Снайпер чуть двинул винтовку вправо на безупречно смазанном шарнире треноги. И все встало на свои места. Вот он – объект! Стоит в дверях купе, держит в руке пульт управления фугасом.
Снайпер облегченно поместил марку прицела туда, куда ей полагается на настоящую цель, а не на случайного человека. О своей ошибке он решил промолчать. Не стоит портить репутацию лучшего снайпера группы.
– Дистанция семьсот…
– Не стрелять! – выкрикнул Быстров, когда дверь соседнего купе отъехала в сторону, и на пороге появился молоденький парнишка.
Сначала он принял его за еще одного заложника, но через секунду изменил свое мнение. Парень жег их испепеляющим взглядом, воинственно топорща тонкие усики над почти детской губой. А самое главное – в его руке был пульт, примотанный к кисти тряпкой, а за спиной, в чемодане, поблескивало отполированным металлом и посверкивало лампочками устройство, которое они искали. Быстров намеренно не называл его бомбой. Бомба это или нет – можно решить только после осмотра. А пока – устройство.
– Что ты делаешь, Тагир? – ласково позвал Дикаев, медленно перемещаясь вдоль стенки вагона, не забывая тщательно прикрываться заложницей.
– Все хорошо, Руслан, – солидно кивнул мальчишка. – Мы не смогли победить. Но мы и не проиграем.
– Что ты имеешь в виду? Почему ты тут? Где Мурат?
– Мурат умер, – отмахнулся Тагир. – Он оказался не мужчиной. Трус. Он побоялся стать шахидом.
Ольга смотрела своими глазищами в самое сердце Алексея. Он с трудом отвел от нее взгляд и даже едва заметно встряхнул головой, чтобы сбросить гипнотическое наваждение. В глазах Ольги не было страха. В них плыло, дышало, текло безграничное доверие. Она тоже знала – когда он рядом, с ней ничего не могло случиться.
– Не нужно этого делать, сынок, – отечески сказал Руслан. – Правда – не нужно.
Тагир непонимающе посмотрел на него, а потом скривился в разочарованном презрении. Он разглядывал Руслана, будто впервые его видел.
И это тот самый герой? Тот самый человек, которому отец прислуживал за столом, заискивающе заглядывая в глаза? Тот самый овеянный славой и легендами воин, который должен был сделать из Тагира мужчину? Он такой же, как те бараны! Он тоже боится и не хочет умирать! Ничтожество!
Тагир брезгливо плюнул под ноги Руслану.
– Ты такой же, как все! Ты тоже трус! Похоже, здесь только один мужчина.
Руслан устало и насмешливо смотрел на парнишку.
– Дурачок! Ты смелый, но глупый. Ты сейчас все можешь испортить.
– Ты уже все испортил!
Алексей пристально посмотрел на Ольгу, надеясь внушить ей свои мысли. Рука его медленно, не привлекая внимания, поползла за спину. Ольга проследила движение, и чуть заметно кивнула.
– Да, ты все испортил! – выкрикнул Тагир. – Я тебя уважал! Так пусть это уважение сгорит вместе с тобой! И будь ты проклят!
– Дистанция четыреста…
Снайпер сосредоточился на затылке цели. А теперь? Он все учел? Да, он не промахнется. А куда выстрелить? Если пуля попадает в тело, у человека рефлекторно все выпадает из рук. Этот вариант не подходит. Значит, затылок. При мгновенной смерти мозга он не успеет подать конечностям никаких сигналов, и кулак останется сжатым.
– Дистанция триста. Принятие решения.
– Готов.
Снайпер чуть вдохнул, не шевеля руками и даже пальцами. Решение принято. От микровздоха ствол едва заметно, на миллиметр сдвинулся вниз.
– Огонь.
Первая фаланга указательного пальца чуть качнулась назад. У крупнокалиберной винтовки спуск был отлажен так тонко, как не каждый спортсмен отлаживает. Крючок высвободил спусковой механизм, пружина швырнула вперед боек, накалывая капсюль мощного патрона. Огромная пуля пираньей бросилась к цели, отшвырнув назад импульс отдачи. Сложная система компенсации погасила удар, и винтовка вежливо толкнула в плечо снайпера, сообщая о том, что выстрел сделан.
Снайпер передернул затвор, и снова припал к прицелу. Но сделал он это для очистки совести. Он точно знал, что второго выстрела не потребуется.
– Не убивайте его, пожалуйста, – безнадежно попросил Руслан, заглядывая в глаза под масками.
Несколько автоматных стволов смотрели на Тагира, но ему не было страшно. Он улыбался, подняв руку с пультом. Алексей не видел его. Он видел только глаза Ольги и пистолет, ствол которого чуть дрогнул и на пару сантиметров отошел от ее головы, когда Руслан отвлекся.
– Сдохните, сволочи! – выкрикнул Тагир в ненавистные безликие фигуры. – Аллаху Акбар!
– Вниз! – одновременно гаркнул Леха, выдергивая из-за спины пистолет.
Тагир победно разжал пальцы, и радостно услышал треск позади, одновременно почувствовав резкую боль в руке. Но ничего не произошло. Ни огня, ни взрыва – ничего. Он снова сжал и разжал пальцы. Ничего. Тагир вскинул руку, чтобы увидеть, что случилось с пультом – и снова ничего не увидел.
Руки не было! Крупнокалиберная пуля оторвала ее напрочь чуть выше локтя. Точно так, как задумал снайпер – чтобы ладонь не разжалась рефлекторно, и чтобы оставшиеся мышцы предплечья надежно удерживали кнопку спуска.
Тагир взвыл, и бросился на пол, к своей, ставшей чужой и враждебной, руке. Автоматы спецназа загрохотали одновременно, нашпиговав его тело свинцом.
Ольга рухнула на колени, открывая Никифорову цель. «Стечкин» рявкнул три раза. Пули пробили грудь Дикева, припечатав к переборке вагона. Руслан выронил пистолет и сполз по стене на пол.
Майор Быстров подскочил к умирающему террористу.
– Не получилось, – прохрипел Дикаев.
– Как деактивировать бомбу? – выкрикнул Быстров в его стекленеющие глаза. – Как ее выключить?
На миг взгляд террориста стал осмысленным. Он широко улыбнулся, и засмеялся. С этим смехом из него вышла жизнь.
– Тварь поганая! – Быстров вскочил на ноги, и от души пнул труп бандита. – И чего теперь делать с этой гребаной бомбой?
– Будем держать ее тремя руками, – заявил один из бойцов, и хихикнул.
Он сидел в купе рядом с трупом Тагира, и сжимал пульт обеими руками поверх оторванной руки.
Ольга закатила глаза и попыталась хлопнуться в обморок.
Быстров вздохнул, и доложил в штаб:
– Первый, я Сапсан. Противник уничтожен. Изделие обнаружено. Будем с ним разбираться.
24.
Быстров обвел взглядом присутствующих, подумал, и твердо сказал:
– Действуем так. В локомотиве остается один машинист. Остальные десантируются.
