Он поправил ремень автомата, и скомандовал радисту:
– Держи волну федералов. Как только «чехи» появятся, немедленно нужно вызвать вертолеты поддержки. Так что будь начеку, понял?
Сержант-радист пожал плечами.
– Я всегда начеку. А с ментовской волны уходить? Я же не могу сразу несколько диапазонов держать.
– Ментов слушать смысла нет, – отмахнулся старлей. – Они позади нас, ничего интересного от них мы не услышим.
– «Композитор», я «Бархан». Наблюдаю три «Урала», – ожила рация. – Следуют на высокой скорости. В кабинах вооруженные люди в милицейской форме.
Вэвэшник возбужденно потер руки. Начинается! Он ждал этого сообщения, и не стал уточнять, откуда идут машины. А милицейская форма и вовсе ни о чем не говорила. Разведданные как раз и сообщали, что бандиты действуют под видом местного ОМОНа.
– Всем расчетам! – крикнул старлей в микрофон рации. – Готовность номер один! Огонь по моей команде! Только по моей команде, поняли?!
Согласно плану, машины следовало остановить и проверить документы. Это было самым опасным заданием. Проверяющий – считай, смертник. Если в грузовиках боевики, то тех, кто потребует документы, будут держать на мушке с полсотни опытных головорезов.
Два сержанта-«контрабаса» с деланной ленцой вышли на дорогу, семафором отдавая приказ машинам остановиться. По хребтам парней стекал холодный ручеек пота. Несколько десятков глаз припали к прорезям прицелов, фокусируясь на трех приближающихся машинах. Стволы крупнокалиберных пулеметов двинулись с места, отслеживая свою цель…
…Командир отряда архангелогородцев сам вышел встречать смену. Два месяца безвылазного дежурства на блокпосту могут сделать психопата из любого увальня. Это тебе не регистрацию на базарах проверять.
– Едут, вроде, – с плохо скрытой радостью сообщил его заместитель, разглядывая дорогу в бинокль.
– А чего там «вованы» делают? – почесал щеку командир. – Тормознуть, что ли, пытаются? Вот придурки! Приказ не останавливаться до них не доводили, что ли?
После нескольких нападений на колонны, и военным, и милицейским машинам было запрещено останавливаться вне стационарных пунктов проверки. А наспех слепленный блокпост внутренних войск на стационарку ну никак не тянул.
– Слушай, скажи им по радио, чтобы прекратили фигней заниматься!
– Никак, – развел руками зам. – Наши рации в их частотах не работают. А они сами с нашего диапазона ушли.
– Не нравится мне это, – помрачнел командир. – Быстро выходи на штаб группировки. Как бы тут чего плохого не случилось!…
…Лейтенант Лосев был старшим головной машины. До Хаджи-Юрта оставалось не больше километра, когда впереди показались бетонные блоки вэвэшного поста, из-за которых навстречу колонне вышли два бойца, и дали указание остановиться.
– Тормозим, товарищ лейтенант? – с сомнением спросил водитель.
Лица «контролеров» заросли бородами – контрактники позволяли себе такие вольности. С ходу от боевиков и не отличишь. Форма-то у всех одинаковая!
– Притормози, но не останавливайся, – сказал Лосев, подтягивая и перехватывая автомат поудобней. – И ногу с газа не убирай. Будь готов, на всякий случай.
– Понял, – насупился водила.
Машина медленно подкатила к проверяющим. Лосев высунулся в окошко, приглядываясь к парням.
– Документы! – требовательно скомандовал один из контрактников.
– Только после вас, – парировал лейтенант.
Контрактнику не понравилась такая несговорчивость, он привык к беспрекословному подчинению. Строптивого лейтеху стоило бы проучить. С другой стороны, было понятно, что это совсем не те, кого они ждут.
Лосев тоже по «тамбовским» физиономиям контрактников понял, что это свои. Дежурная шуточка уже готова была слететь с его губ. Но не успела.
Негромкий шелест пронесся над головами, а в следующее мгновение по бетону блокпоста что-то шваркнуло, как тяжеленный молот. Дурным голосом заорал раненый солдат. Сержанты-контрактники ящерицами метнулись в спасительный кювет, а на милицейскую колонну обрушился шквал огня…
…Умирать никому не хочется. Умирать от огня своих – тем более. Убивать своих – тоже не самое приятное занятие. Вот только во всем этом кровавом безумии только контрактники, лежащие в кювете, знали, что «вэвэшники» бьют по своим. Но из-за плотного огня они не могли даже поднять головы, не то, что кому-то что-то сообщить.
Засада была организована грамотно. Пулеметные точки выстроились вдоль шоссе в ряд, полностью накрывая своим огнем колонну. Гранатометчики обездвижили машины первыми же выстрелами. Спрятанные за постройками бронемашины выдвинулись вперед, и поддержали бойцов внутренних войск огнем своих автоматических пушек.
Подбитая из гранатомета машина Лосева вильнула, и неуклюже повалилась в кювет, переламывая кости тех, кто был в кузове. Лейтенант попытался выбраться из кабины, и тут же получил несколько пуль в грудь. На таком коротком расстоянии не помог и бронежилет. Лосев вывалился наружу, хрипя и задыхаясь.
Сознание отказывалось верить в то, что все это происходит на самом деле, а не в затянувшемся ночном кошмаре. Сотни стальных пуль, отлитых на русских заводах русскими мужиками и женщинами, остервенело рвали в клочья тела русских парней, выпущенные из стволов таких же русских солдат, только в форме другого ведомства.
Второй «Урал» полыхал – граната попала ему прямо в бензобак. Горящие заживо ОМОНовцы катались по земле, пытаясь сбить пламя, но здесь их настигали пули «вэвэшников». Третья машина попятилась, но смогла отъехать только метров на двадцать, когда был поврежден ее мотор, а колеса превратились в резиновые лохмотья.
– Не стрелять! – едва слышно прохрипел разорванными легкими Лосев. – Не стрелять, это свои!
Но уцелевшие в огненной круговерти сибиряки, уверенные, что попали в засаду боевиков, начали огрызаться из своих автоматов. Но шансов не было. В считанные секунды колонна перестала существовать. А попытки сопротивления только уверили «вованов», что им противостоят моджахеды…
… – Да что же они творят, сволочи! – орал в бешенстве майор архангельского ОМОНа, тщетно пытаясь выйти на связь с постом внутренних войск.
– Товарищ майор! – предложил радист. – Может, связаться с армейцами? У них должна быть связь с «вованами».
– Давай! – рявкнул майор. – Быстро, пока они всех не перебили!
Через две минуты майор выплеснул в сторону армейцев все известные ему ругательства. На блокпосту федералов отказались верить сообщению ОМОНовцев об обстреле собственной колонные. Тамошний капитан решил, что под видом милиционеров на их волну вклинились боевики, и пытаются, таким образом, спасти своих. Такое уже случалось, поэтому, его решение было оправданным. Вот только сибиряки в это время гибли под пулями.
Единственное решение, какое смогло прийти в голову майору, было открыть огонь по позициям внутренних войск, чтобы отвлечь их от истребления колонны сибирского ОМОНа. Лишь чудовищным усилием воли он отказался от этой затеи, хотя не сомневался, что его бойцы с готовностью ее выполнят. Не хватало еще на радость бандитам устроить бойню между своими…
