– О да, дитя мое, – вздохнула королева. – Вот что, покуда мы ждем врача, расскажи-ка мне по порядку, как случилось с тобой это чудо.
Нисада откинулась на спинку стула и начала свой рассказ…
Прошло почти три четверти часа, прежде чем дверь комнаты переписчиков снова распахнулась, пропуская даму Аэссет и пожилого толстяка в черном простом камзоле недворянского покроя.
– К вашим услугам, государыня, – поклонился он неожиданно легко для своих лет и комплекции. – Мне сказали, что ничего с собой брать не надо, и я слегка в недоумении…
– Здравствуй, Ренн, – кивнула королева. – Ты прав, на этот раз никого спасать не придется. Надо освидетельствовать вот эту девицу, которая уверяет, что вернула себе способность ходить менее месяца назад. Подними платье еще раз, дитя мое. И не смущайся – врач мужчиной не считается, кроме того, почтенный Ренн уже в летах.
Не вставая со стула, Нисада снова задрала подол – и снова увидела, как меняется в лице человек, увидевший ее ноги.
– Разрешите, сударыня, – врач проворно опустился на колени и начал ощупывать голени девушки. – Так… поднимите-ка юбку еще чуть-чуть повыше… Невероятно!
– Каково твое мнение? – нетерпеливо произнесла королева. – Это врожденное уродство или что-то иное?
– Невероятно! – повторил Ренн, вставая с колен. – Ноги действительно недоразвиты, но при этом костная система в полном порядке. Значит, то, что мы видим – последствия паралича, причем очень давнего, еще детского, иначе конечности успели бы сформироваться должным образом. Однако, судя по обследованию, чувствительность в них имеется в полной мере… Встаньте и пройдитесь немного, госпожа, – приказал он Нисаде.
Та встала со стула и с готовностью пересекла комнату туда и обратно.
– В общем, ваше величество, если вам угодно знать мое мнение, подвижность ног этой девушки действительно восстановилась менее месяца назад. Сложно сказать, из-за чего это произошло – случай редкий, но не невозможный. Иногда чувствительность может вернуться в результате сильного потрясения, например, во время пожара или иного бедствия. Иногда того же удается достичь простой силой внушения, если внушающий достаточно авторитетен для больного – именно так порой совершают свои исцеления неграмотные сельские знахари. Теоретически возможен и третий путь, но только не у нас, в богоспасаемой Вайлэзии, – он быстро провел сложенными в щепоть пятью пальцами от лба до живота. – Воздействие целительской магии школы Солетт… храни нас Единый!
– Не пугайся, Ренн, это явно не наш случай, – чуть улыбнулась королева. – Скорее уж то, что ты сказал о силе внушения. Все, можешь идти. За вознаграждением подойдешь завтра, раньше я вряд ли успею распорядиться. Анта Аэссет, не поможешь ли княжне Нисаде привести платье в порядок, чтобы не звать слуг?
Королева и девушка, назвавшая себя Нисадой Лорш, отсутствовали уже больше часа. Что они там делают так долго? О чем разговаривают? С каждой утекающей минутой Лаймарт, личный секретарь его святейшества патриарха Вайлэзского, находил складывающееся положение все более зыбким.
Едва эта Нисада приблизилась к королевскому возвышению, как он отчетливо уловил лежащий на ней отсвет магии Хаоса – совсем слабый, как запах духов, задержавшийся на плохо выстиранной рубашке, но тем не менее несомненный. Лаймарт не брался даже определить, какого профиля эта магия – впрочем, это у Солетт воздействия четко делятся на группы, сила же чистого Хаоса нерасчлененно едина по самой сути своей, и все зависит лишь от того, кто и куда ее направляет…
Тем временем Тарме Веннан, тоже истомленный ожиданием, подозвал к себе светловолосого юношу по имени Танберн Истье и о чем-то спросил у него. Тот ответил, чуть блеснув улыбкой, после чего лицо Тарме сделалось необыкновенно кислым. Сейчас выразительность черт Веннана явно оказывала ему дурную услугу.
Нет, Тарме винить не в чем – он, Лаймарт, сам дал ему неправильную подсказку. Но в тот миг просто, по-житейски отречься от Нисады показалось удобнее, чем начать долгое малоосмысленное разбирательство о применении запретной магии. Теперь же, судя по всему…
Лаймарт не успел додумать. В зал заседаний вплыла Зивакут, неся перед собой пергамент, на котором пламенела видимая даже издалека капля пурпурного воска. За ней следовала Нисада, и было видно, какого труда ей стоит не расплыться в ухмылке до самых ушей. Замыкала торжественное шествие Аэссет, избранная в свидетельницы. Увидев этих троих, держатели доменов с видом застигнутых врасплох школьников начали поспешно рассаживаться по местам.
– Я, Зиваада Луррагская, королева и мать короля Вайлэзии, своим словом удостоверяю, что сия девица – истинно Нисада, дочь Эллака анта Лорш и наследница Великого Держания юга, исцеленная с попущения Единого жрицей из Новой Меналии, – торжественно произнесла королева.
– Я, Геринда анта Аэссет из владетелей Запада, подтверждаю сие, – с достоинством добавила свидетельница.
– А потому, – продолжила Зивакут, – я прошу его величество короля Ансейра скрепить эту бумагу своей личной печатью, дабы на законных основаниях объявить сию девицу правящей княгиней Лорш.
Молодой король, все это время просидевший в не меньшей растерянности, чем Тарме и Лаймарт, торопливо потянул с пальца кольцо с печатью, радуясь, что может хоть в чем-то проявить свою королевскую власть. Зивакут услужливо придвинула пергамент с каплей разогретого воска…
– Остановитесь! – вскричал Лаймарт. – Не дайте свершиться непоправимому!
Рука Ансейра с печатью застыла в двух пальцах от пурпурной капли.
– Кто знает, истинно ли чудом исцелилась сия девица? – торопливо продолжил Лаймарт, боясь упустить инициативу. – Вы сами сказали, что исцелила ее нечестивая жрица из земель Хаоса, и я чую на ней отсвет этой магии…
– Так почему же вы лишь сейчас заявили об этом, ваше преосвященство? – сурово бросила Зивакут. – Не потому ли, что лишь сейчас услышали из моих уст слова «Новая Меналия»? Мое мнение таково: кем бы ни была та жрица, княжну Лорш исцелила единственно искренняя вера в то, что ничто в мире не творится без руки Единого. Сын мой, делайте, что намеревались, и не слушайте более ничьих слов.
– Вы рискуете впасть в ересь… – начал было Лаймарт – но Ансейр уже вдавил печать в горячий пурпур, оттискивая на нем литеру А, переплетенную с цифрой 3, в венке из дубовых листьев.
– Сим девица Нисада объявляется правящей княгиней Лорш и в таковом качестве приглашается на заседание Генеральных Штатов, кое будет продолжено завтра в десять утра, – провозгласила Зивакут, передавая пергамент Нисаде. – Тебя же, Тарме анта Веннан, прошу покинуть этот зал отныне и навсегда, – глаза ее метнули две молнии, ясно договаривая то, чего не произнесли уста: «И молись о том, чтоб не принять из моих рук никакой дополнительной кары!»
Тарме встал с кресла и бестрепетно встретил взгляд королевы.
– Ваше величество, как бы глубоко я ни чтил вас – вы не облечены священным саном, чтобы обладать непогрешимостью в делах веры. А потому… – неожиданно для всех, кроме Лаймарта, он вскинул руку и возвысил свой хорошо поставленный голос: – Я требую испытания молнией Единого для себя и этой девицы, и пусть Высший Судия скажет, кто из нас лжет!
