— Если это правда, — медленно произнёс я, — то вряд ли король Артур был адептом Порядка, как утверждает Книга Пророков Митры.
— Между прочим, — заметила Диана, — нет ни одного убедительного свидетельства, что твой прадед обладал Знаком Янь. Я вообще считаю, что человек неспособен овладеть силами Порядка или Хаоса, не потеряв своей человечности. А король Артур, без сомнения, был человечным человеком.
— Значит, он обладал Силой иного рода. Силой, рождённой у истоков Формирующих.
— Силой Равновесия, — добавила Диана. — Возможно, она ещё опаснее, чем Порядок и Хаос вместе взятые. Недаром твой прадед скрыл её существование.
— А Враг приподнял завесу тайны, — подхватил я. — И не думаю, что он сделал это с искренними намерениями. Наверное, рассчитывает, что Источник, вмешавшись в противостояние между Порядком и Хаосом склонит чашу весов в пользу последнего. Но этого нельзя допустить. Сила Равновесия должна и дальше служить Равновесию.
Диана встревожилась:
— Артур, неужели ты…
— Да, — решительно ответил я. — Можно не сомневаться, что в ближайшее время появиться немало желающих найти путь к Источнику и овладеть его Силой. Среди них наверняка найдутся безумцы и фанатики, стремящиеся перекроить мир на свой лад. Поэтому я должен опередить их и взять ситуацию под свой контроль. Иначе я не могу.
Диана обречённо вздохнула и погладила меня по щеке.
— Ты сумасброд, Артур, — сказала она. — Ты безрассуден… Но за это я тебя и люблю.
Вот так начиналась эта история…
Глава 12
К вечеру настроение Дейдры, испорченное неосторожной фразой Кевина, ничуть не улучшилось. Она едва дождалась завершения торжественной части пира, после чего попрощалась с присутствующими и ушла к себе. Выдержав необходимую паузу, продиктованную правилами приличия, Кевин последовал за ней и тайком пробрался в её покои. Он застал Дейдру лежавшую в постели, но ещё не спавшую. Она листала толстенную книгу — это был «Альмагест» Птолемея.
— Убирайся, — сказала Дейдра с болью и мукой в голосе. — Я не хочу тебя видеть.
Кевин присел на край кровати, забрал у Дейдры и положил её на столик.
— Прости, родная. Прости, что обидел тебя.
Дейдра отвернулась.
— Ты здесь ни при чём, Кевин. Просто я… я тебе не пара.
— Глупости!
— Вовсе нет, это правда. Мы долго обманывали себя и друг друга, но нельзя бесконечно бежать от действительности — она всё равно будет дышать нам в спину. Моя неполноценность когда-нибудь встанет между нами, и ты проклянёшь тот день, когда связался со мной.
Кевин вздохнул:
— Сейчас ты не в настроении, Дейдра. Давай поговорим об этом завтра.
— Завтра я скажу тебе то же самое, Кевин МакШон… или, вернее, Артур Пендрагон. Принц из Дома Света.
Кевина вдруг зазнобило. Сердце его учащённо забилось, а в висках запульсировала тупая боль.
— Что ты сказала? — через силу прохрипел он.
— Я назвала твоё настоящее имя. Твой приёмный отец, лорд Шон, был прав. Прежде чем стать ребёнком, ты был взрослым мужчиной — принцем Артуром, сыном Утера Пендрагона.
— Что за чушь! — произнёс Кевин, однако нарастающая боль в висках подсказывала ему, что это не такая уж и чушь. Слова Дейдры пробудили в его памяти какие-то смутные образы, настолько смутные, что он не мог понять их значение. Тем не менее, в них было что-то очень знакомое, мучительно-узнаваемое, близкое и родное, бередящее душу, приводящее в смятение рассудок… — Что за чушь! — настойчиво повторил он. — Утер Пендрагон был отцом короля Артура.
— То был другой Утер, твой предок по линии отца. А твою мать зовут как языческую богиню — Юнона. Принцесса Юнона из Дома Сумерек.
ЮНОНА! МАМА!..
Голова Кевина разболелась не на шутку. Он сжал ладонями виски и протяжно застонал:
— Великий Митра!
— Вот именно, — отозвалась Дейдра.
— Что? — спросил Кевин. — Что «вот именно»?
— Ты сказал: «Великий Митра».
— Да? — удивился Кевин и тут же вспомнил, что действительно это сказал. — Да, — произнёс он уже с утвердительной интонацией. — Так я и сказал. Не понимаю, с какой стати…
— Зато я понимаю. Это лишь подтверждает мою правоту. Король Утер — наш Утер — был ярым почитателем бога Митры, Князя Света. Его сын, король Артур, хоть и был крещён, не без оснований подозревался в тайной приверженности культу Митры. Вот и ты, их потомок…
В этот момент голова Кевина будто раскололась от нового приступа адской боли. Он вскрикнул, свет в его глазах померк, и он потерял сознание.
Очнувшись, Кевин обнаружил себя лежащим в постели. Боль прошла и напоминала о себе лишь лёгким ознобом, полной опустошённостью мыслей и чувств, слабостью во всём теле.
Чья-то рука бережно вытерла с его лба испарину. Кевин повернул голову и увидел рядом с собой Дейдру. Её изумрудные глаза смотрели на него виновато и с беспокойством.
— Извини, дорогой, — сказала она. — Я такая дура, я всё выболтала. А ведь ты предупреждал, что не должен ничего знать, пока сам не вспомнишь.
— Я предупреждал? Когда?
— Помнишь, Колин проверял, способен ли ты овладеть своим Даром? Тогда-то он и пробудил твою прежнюю память. Ты немного рассказал о себе, расспросил о своей нынешней жизни, потом велел ему всё забыть и сам забыл обо всём.
— Что я ещё рассказал? — спросил Кевин, с тревогой и трепетом ожидая, что вот-вот у него снова разболится голова.
К счастью (или, может быть, к сожалению), этого не случилось.
— Не очень много, — ответила Дейдра. — Как я уже говорила, ты сообщил, что зовут тебя Артур, ты принц из Дома Света, твой отец — Утер Пендрагон, мать — Юнона из Дома Сумерек, а король Артур из Авалона был твоим прадедом — отцом твоего деда Амброзия, чьим сыном был твой отец Утер.
Теперь слова Дейдры, хоть и находили живой отклик в его сердце, уже не вызывал мучительной боли в голове. Кевин чувствовал себя так, точно ему рассказывали о событиях его детства, которых он совершенно не помнил, зная, однако, что они происходили в действительности.
— А дальше?
— Дальше ты сказал, что превратился в грудного младенца, потому что пересёк бесконечное число миров… Знаешь, монсеньор Корунн МакКонн утверждает, что наш мир не единственный сущий, что Бог сотворил неисчислимое множество разнообразных миров. Кое-кто считает его взгляды ересью, но, оказывается, он прав.
— Да, да, конечно, — согласился Кевин. — Продолжай.
