– Боря! – обрадовалась она. – Тебе лучше, да?
– Саш, присмотри за Машкой. За Юлиной сестрой. Пожалуйста.
– Боря! – не поняла Саша. – Как я за ней присмотрю? Ей же не два годика.
– Присмотри, – опять попросил он. – А я потом для тебя все что хочешь сделаю.
– Попробую. – Саша вспомнила, что говорит с больным человеком, которого нельзя расстраивать. – Присмотрю, ты, главное, поправляйся, Боря, и не беспокойся ни о чем. Я все сделаю.
Знать бы еще, что и как требовалось сделать.
Ни у входа в парк, ни на тропинке, вьющейся между островками сныти и старыми деревьями, Ильи не было. И слава богу, одной проблемой меньше. Не нужно будет отгонять лишние мысли.
Сныть была одной из немногих трав, которые Саша знала. Ее показала маленькой Саше бабушка, лекарственные растения были ее хобби. Старушка собирала травы, сушила их, добавляла в чай, готовила отвары и настои, умывалась ими и ополаскивала волосы.
Мама это увлечение раздраженно высмеивала. Сейчас не советские времена, есть великолепная косметика, и заниматься ерундой можно, только когда совсем делать нечего. Бабушка не спорила, она вообще при маме старалась помалкивать.
Она показывала внучке разные травы, а запомнила Саша, помимо общеизвестных, вроде подорожника и одуванчиков, только сныть. Ей было тогда лет пять. Наверное, только начинался май, потому что трава на дачном участке еще не стояла сплошными зарослями. Бабушка срезала ножницами зеленые листья сныти и рассказывала, как много полезных веществ содержится в этой траве, что раньше этими листьями лечили массу болезней и о ней упоминали даже древние целители.
Вечером к приезду родителей бабушка приготовила что-то очень аппетитное с обжаренной снытью. Она была отменной кулинаркой.
– Что это? – не поняла мама.
– Сныть, – объяснила Саша. – Очень полезно. И вкусно.
– Что?! – Мать брезгливо отодвинула тарелку и посмотрела на бабушку. – Господи, гадость какая. Работаешь, работаешь, так даже поесть нормально не дадут. Сейчас что, война? Революция? Завтра ты нам кашу из лебеды предложишь?
Ни бабушка, ни папа ничего не ответили. Папа съел тогда и свою порцию, и мамину, похвалил бабушкину стряпню и уехал куда-то на велосипеде. Мать кричала ему вслед, и даже маленькая Саша понимала, что папа только делает вид, что не слышит.
Потом мама плакала и жаловалась Саше и бабушке, что папа ее не любит. Меня никто не любит, рыдала она, а бабушка в тот вечер ее не уговаривала.
На следующий день родители помирились, папа водил Сашу на пруд, и они долго наблюдали за большой зеленой лягушкой…
Илья догнал ее, когда она уже поворачивала к дому.
– Здравствуйте, – как обычно, поздоровался он.
Он совсем ее не разглядывал и, кажется, смотрел не на нее, а себе под ноги, только почему-то заметил, как сильно она обрадовалась, и что уж совсем удивительно, почувствовал, что она смутилась этой своей радости.
И только тогда он понял, что все время думает о ней, что десятиминутная прогулка с ней стала самым важным событием в его жизни.
«Надо кончать, – с тоской подумал он. – Я не смогу бросить Варю и всю оставшуюся жизнь чувствовать себя подлецом. Этот раз – последний».
Кажется, она прочла его мысли, потому что радости у нее на лице не осталось, а проступили усталость и озабоченность.
На этот раз молчание было тягостным, и Илья заговорил первым:
– Почему вы выбрали такую неженскую профессию? – Его действительно это интересовало.
– Не знаю, – пожала она плечами. – Так получилось. Мне предложили, и я согласилась.
– Любите брать на себя ответственность?
– Терпеть не могу.
Она терпеть не могла брать на себя ответственность. Жаль, что нет никого, кто бы взял на себя все ее проблемы.
– Мне нравится моя работа. И вообще… Времени свободного больше. Добираться удобно.
– А я, – неожиданно признался он, – всю жизнь мечтал заниматься наукой.
– Не получилось?
– Не получилось.
Варя не хотела, чтобы он оставался на кафедре. Ревновала его к студенткам. А Илья ее жалел и пожертвовал собственными интересами, перейдя на, может быть, и более престижную, но уж точно менее интересную работу. Сейчас, на узкой тропинке, покрытой яркими пятнами от пробивающегося между листьев солнца, он впервые подумал, что пожертвовал своими интересами. Раньше ему просто хотелось, чтобы Варе было хорошо, чтобы она не мучилась сама и не мучила его. Впрочем, раньше он вообще об этом не думал. Сделал, как жена хотела, она от него отстала, и слава богу.
Показалась калитка. Саша позвала Тошку, пристегнула поводок.
– До свидания, – кивнул он.
– До свидания, – откликнулась Саша.
Ничего не изменилось, все было так же, как вчера, позавчера, несколько дней назад. Только она вдруг почувствовала себя одинокой на улице, полной машин и пешеходов.
Одной на всем белом свете.
Ей не привыкать быть одной, она одна с тех пор, как умерла бабушка.
Ничего не изменилось. Она будет так же изредка встречать Илью то у метро, то в магазине. Может быть, иногда встретит его в парке.
Он женат, а у нее есть Гоша.
Что-то Ксюшу беспокоило во вчерашнем дне. У нее такое бывало: понимала, что сделала что-то не так, и ей становилось неприятно. Особенно Ксюша мучилась, когда случайно кого-то обижала. Специально она старалась не обижать никого и никогда, а вот непредумышленно, бывало, ляпнет что-нибудь, не подумав, потом переживает.
Последний такой случай был как раз накануне отъезда. Гуляли с подружкой и ее ребенком, обсуждали общую знакомую, которая почти полгода жила в Москве, утрясала дела с наследством. Выглядит хорошо, поделилась Ксюша. Только растолстела очень. Сказала и тут же забыла об этом, а придя домой, поняла, что про «растолстела» упомянула зря. Подруга очень переживала из-за лишнего веса, и хотя совсем некритичная полнота ей шла, и вообще у нее была нормальная фигура, особенно для кормящей матери, упоминаний о чьем-то лишнем весе лучше было избежать, не доставлять собеседнице неприятных эмоций.
Ксюша вообще не любила, когда кому-то становилось плохо, она даже книг с плохим концом старалась не читать. Сначала навязывала их Руслану, но он читать отказывался – к легкому чтению, детективам, дамским романам, муж никакого интереса не испытывал. В напряженный момент заглядывала в конец книги, и если он ее не устраивал, бросала чтиво безо всякого сожаления. Грустного в жизни и так много, не хватало еще расстраивать себя за собственные же деньги.
Что было не так вчера, она поняла сразу, как только проснулась. Она оказалась лишней у постели Ильдара Каримовича. Она мешала ему быть с самыми любимыми, с женой и дочерью. Тактичная Динара Амировна вчера специально ушла от мужа пораньше, вряд ли ей этого хотелось. Приезжать нужно было Руслану, не Ксюше.
