– Теперь на ремонте стоим. Командир просил передать тебе привет, ну и другие члены экипажа – тоже.
Они поговорили о здоровье Володи, потом – о флотских слухах. Саша был человеком общительным, имел на базе много приятелей и знал все сплетни, только Володю это мало интересовало.
Через три недели пребывания в госпитале Владимира выписали, предоставив две недели отпуска по болезни. Ехать ему было решительно некуда, а оставаться на базе не хотелось. Но неожиданно Володя вспомнил о продавщице Кате из Молотовска. А не махнуть ли к ней? Тем более что Саша на днях говорил о том, что в Молотовск для ремонта идет «морской охотник».
Как удалось узнать, МО туда действительно шел. Командир его сначала упирался, не хотел брать Владимира.
– Не пассажирское судно у меня.
– Я же к родным, отпуск после госпиталя дали, – слегка приврал Володя.
Командир смягчился:
– Ладно, поднимайся на корабль.
«Охотник» шел до Молотовска сутки и за это время вымотал качкой всю душу. То ли отвык Володя за три недели от качки, то ли кораблик всегда так болтало, но он спустился на пирс Молотовска зеленым от качки. А может, просто после болезни ослабел.
С трудом Володя нашел знакомую улицу и дом, постучал в дверь.
– Кто там? – раздался знакомый голос.
Володя помедлил с ответом. Вот ведь приперся нежданно-негаданно. А вдруг она не одна? Он ведь ей не законный муж – даже не любовник в полном смысле слова.
– Это я.
Катя распахнула дверь.
– Саша? – удивилась она. – Заходи.
Володя снял бушлат.
– Ты теперь в военном флоте? Помнится, ты плавал на «Софье Перовской»?
– Было. А теперь на подводной лодке, старший матрос. Ты одна?
– А кого ты ожидал увидеть?
– Извини.
– А кушать нечего, только чай.
Володя достал из тощего «сидора» две банки консервов – американской консервированной колбасы, упаковку яичного порошка, прозванного «яйцами Черчилля», и булку черного хлеба, выданных в госпитале сухим пайком. А главное – ему дали продовольственный аттестат на четырнадцать суток, на время отпуска.
– С голоду не помрем. Мне отпуск дали на две недели. Приютишь?
– Конечно, милый!
Володя ножом вскрыл банку колбасы, Катя развела водой яичный порошок, зажгла керосинку и вылила на сковороду болтушку. Получился довольно неплохой омлет. С колбасой и черным хлебом вполне съедобно и вкусно, а по полуголодным тыловым меркам – так почти царский стол. Не спеша выпили пустого, без сахара, чаю.
– Вспоминала я тебя, Саша, а тебя все нет и нет. Полгода ведь прошло.
– Я же не на курорте был, воевал.
– Понимаю. А ты вспоминал обо мне?
– Иногда. Некогда просто было, выматывались так, что до койки едва добирались. На войне не до женщин, в живых бы остаться.
– Досталось тебе… – Катя неожиданно погладила Володю по голове.
После бурных ласк оба сразу уснули – Володя был еще слаб, а Кате с утра надо было на работу.
Володя проспал до утра. Проснувшись, встал, умылся и оделся – надо было получить по продовольственному аттестату продукты. Денег у него на этот раз не было совсем.
Он снял с гвоздика запасной ключ, прихватил пустой «сидор» и отправился искать продовольственный пункт. Отстояв в очереди, он получил продукты сразу на все дни отпуска, набив ими полный «сидор» – кое-что пришлось даже по карманам распихивать. Конечно, выглядело все скромнее, чем на лодке, где давали фронтовые сто граммов, заменив ими положенный стакан вина, но прожить можно было. И больше до самого убытия он из квартиры не выходил. На улице уже морозновато, чего там нос и прочие части тела морозить? Пока Катя была на работе, он отсыпался, чтобы ночью отдать должное женскому телу. Только удивлялся – откуда у женщины бралось столько сил? Днем на работе, вечером еду готовит на убогой керосинке, а ночью… В общем, две недели пролетели, как один день.
Утром они обнялись на прощание. Катя уходила на работу, а Володя – в порт, искать попутную посудину.
В Мурманск из Молотовска и Архангельска корабли ходили часто, и Володя уговорил капитана сторожевого корабля взять его на борт, показав документы. Во время перехода он отсиживался в матросском кубрике. На море непогода, моросил дождь, периодически – с мокрым снегом, и лишний раз мокнуть ему не хотелось.
Они прошли уже половину пути, как взревела сирена и объявили боевую тревогу. Матросы разбежались по боевым постам.
Володя вышел на палубу. Если есть какая-то опасность, лучше видеть ее самому и приготовиться. А в иллюминатор только волны из кубрика видны.
Сторожевик резко сменил курс, матросы к бомбосбрасывателям подкатили глубинные бомбы, похожие на бочки. Наверное, засекли немецкую подлодку, догадался Володя.
Командир боевой части, лейтенант, дал отмашку, и сбросили первую бомбу. Раздался приглушенный водой взрыв, и в полусотне метров за кормой вздыбился водяной фонтан.
За первой бомбой последовала вторая, третья… Сторожевик менял курс и бомбил.
Пробегавший мимо матрос бросил на ходу:
– Перископ видели, лодку бомбим.
Володя мысленно удивился. Ну ладно, сбросили несколько бомб на то место, где лодку видели. Это понятно – вдруг уйти не успела? Но потом-то зачем идти галсами и бомбы швырять? Постоять надо, акустикам послушать, что творится под водой. Где слышны шумы, туда и бомбы сбрасывать. Или лодка осуществляет под водой маневр, уходя от бомб? Только командир владеет всей информацией и решает, какие действия предпринимать.
Но кто такой Владимир на борту сторожевика? Случайный пассажир, хоть и в морской форме. И его подсказки, даже если они дельные, командир может игнорировать, а то и вовсе выгнать Володю из рубки. Не может краснофлотец давать советы командиру!
С правого борта со стороны моря Володя заметил след торпеды – с надстройки, где он стоял, было видно далеко. Не мешкая ни секунды, он взлетел по трапу на ходовой мостик:
– Торпеда справа, курс девяносто!
Командир рванулся к иллюминатору, выматерился, увидев надвигающуюся опасность, подбежал к машинному телеграфу, рванул ручку на «полный вперед», прокричав «Полный вперед!» в переговорную трубу.
Сторожевик начал набирать скорость. За кормой вспенилась вода, взбитая винтами. Судно медленно сдвинулось. Но уж очень медленно – инерция корабля давала о себе знать.
Володя смотрел то на торпеду, то на корму судна – успеет ли судно увернуться от нее или нет? И других кораблей поблизости не видно. Если торпеда попадет, долго в ледяной воде не выжить – уж он-то это знает, испытал лично.
Успели, повезло! Торпеда пронеслась за кормой.
