– Я не виновата, – попыталась оправдаться девушка. – Пузырь начал лопаться, и Мечислав швырнул меня в проход.
– Он бы успел, если бы не ты! – с ненавистью выпалила командирша. Обвинение прозвучало чётко и ясно, Галя потянулась к пистолету, висевшему на бедре. – Надо было сделать это давным-давно.
– Отставить! – раздался голос Мечислава, который вышел из пустоты прохода.
– Командир? – вопросительно уставившись на него, спросила Галя.
– Всё в порядке, Маха, – подойдя, произнёс Молот. – Просто мой путь оказался чуть дольше, чем я рассчитывал, – он рефлекторно потрогал шрам на щеке. – У вас прошла минута, а у меня сутки. Зато теперь знаю, как работают эти порталы, куда ведут. Там десятки миров, но чтобы достичь их, не хватит и целой жизни. Этот мир ближайший, и мне повезло, что энергии портала хватило почти до конца, иначе я бы и за год не дошёл. Как у вас тут?
Маха нехотя выпустила рукоять пистолета:
– Пусто. Здесь не было людей три тысячи лет.
Файра перевала дух. Ещё немного, и её застрелили бы здесь, и никто бы не узнал, как она погибла. Сначала она почувствовала к Гале ненависть, но потом поняла, что несправедлива: на месте той она бы поступила точно также. К тому же та подошла извиниться. И Файра простила её. На самом деле простила – под влиянием эмоций она делала и более жуткие вещи. «Топор войны» зарыли, но неглубоко, она чужая, и ошибки ей не простят.
Она подошла к майору, который сидел на каком-то пыльном пластиковом ящике и курил.
– Последняя, – с грустью сказал он, – надо было больше брать, но места не осталось.
Она присела рядом.
– Вы опять спасли мне жизнь, – после некоторой паузы произнесла она. Причём девушка чувствовала, что говорит искренне. Она даже не успела испугаться, когда Галя потянулась к пистолету, страх и осознание пришли позже.
– Она бы не выстрелила, – затягиваясь и выпуская колечко в темноту, произнёс Молот, – ребята бы не дали, Рег уже был готов вмешаться.
– Что там было?
– Где? – спросил Мечислав, словно не понял, о чём она.
Но Файра прекрасно знала, что он не хочет говорить, при этом его рука рефлекторно потянулась к толстой царапине на щеке. Поэтому не стала повторять вопрос.
– А каково было в космосе? – неожиданно спросил майор.
– Сначала это меня восхищало, потом стало всё равно, привыкла, а последние месяцы меня давило пребывание на корабле, я стала впадать в апатию, наверное, поэтому я начала интриговать против адмирала, я была зла на него. Мне почему-то кажется, что это было давно, а ведь прошло всего две недели.
– И как ты находишь пребывание в нашей компании? – он повернулся к ней и посмотрел прямо в глаза, больше напоминающие вечернее темно-синее небо, когда день ещё не кончился, но солнце уже скрылось, и наступили сумерки.
– Знаешь, я нахожу тебя странным. Я расспрашивала Рега о тебе, ты отличаешься от всех них, ты другой, они какие-то простые…
– То есть, я сложный?
– Ты другой, и я уже другая, я не та, что бежала с корабля, я не такая, какой ты меня увидел два дня назад, я больше не беглая принцесса. Прошло три тысячи циклов, не существует страны, которой я должна править, нет больше инквизиторши Файры фре Касс.
Мечислав улыбнулся уголком губ: лёгкая ироничная улыбка.
– Ты хочешь сказать, что изменилась за два дня?
– Не хочу, – немного помолчав, ответила девушка, при этом явно нервничала, накручивая серебряный локон на указательный палец. – Я не изменилась, я просто адаптирую себя к новой реальности. Прежней мне нет места в вашем мире, значит, придётся приспособиться или уйти, но идти некуда. Когда мы ждали твоих бойцов из разведки, я составила план, сделала ставку на тебя, хотела приручить, вознестись на вершину, используя твоё влияние, но потом увидела тебя в действии, твою несгибаемую волю. Потом кое-что узнала о тебе, и поняла, как наивны были мои мечты. И я отказалась от этого плана. Если ты позволишь, я постараюсь стать тебе просто другом. Видишь, я говорю с тобой совершенно откровенно.
Молот некоторое время молчал. Окурок давно потух, он бросил его на пол и раздавил каблуком.
– Друг – это человек, которому доверяют полностью. Это нужно заслужить. Я слишком плохо знаю ту, про которую ты говорила, и слишком хорошо ту, которая была до неё. Я дам тебе шанс доказать. Но учти, всего один, никаких вторых попыток.
Файра кивнула и встала. Она собиралась отойти, когда вспомнила один незаданный вопрос.
– Почему ты швырнул меня в арку, ведь мог не успеть сам? Я же растерялась и точно не успела бы.
– Потому, что я такой, – доставая Еву, которая немедленно материализовалась в своём любимом воплощении, но в беседу лезть не торопилась. – Когда-то я был солдатом, и моя задача была спасать людей. Меня так учили: жизнь того, за кого ты отвечаешь или спасаешь, ценнее твоей собственной.
Файра кивнула и отошла в сторону. Она вспомнила Навира, человека, который всегда находился рядом на протяжении трёх циклов, с которым она ни разу нормально и не поговорила, всё на уровне «слуга-господин». А ведь он был точно такой же, делающий свою работу, для него её жизнь оказалась гораздо ценнее, чем собственная. Стали бы её защищать остальные инквизиторы, если бы знали, что она больше не наследница трона, что Империи больше не существует? Но Навир знал. Он знал, что всё погибло, и всё равно пожертвовал собой ради неё.
И тут Файра поняла, что именно эта жертва изменила жестокосердную эгоистичную наследницу Империи. Она повернулась к Мечиславу, хотела рассказать о Навире, но тот разговаривал с Евой. Она не стала мешать и отошла в сторону.
– Значит, связи нет?
Ева отрицательно покачала головой:
– Считай, что это одна из баз Падших, на глубине всегда пропадал сигнал со спутника. Мы сейчас примерно метрах в двухстах под землёй и над нами сплошная скала.
– Ясно, прыгай в коробочку, пора домой. Варк, что с дверью? – переключился он на канал группы.
– Ломаю, думаю, ещё минут десять, я таких замков не видел.
– Делай, – приказал Молот. – Как будешь готов, скажи.
Он откинулся на стену, к которой был прислонён ящик, и закрыл глаза. Если бы кто-нибудь знал, как он устал, но рассказать было некому, поскольку он, скорее всего, единственный из людей, кто видел тропы междумирья. Он мог бы рассказать, но это точно так же, как и с войной: кто не видел – не поймёт.
Он и сам с трудом осознавал увиденное: когда он был в ковчеге, он вылетел в какой-то космос, где были призраки. Тогда он думал, что это и есть пространство между мирами, но, попав на тропы, понял, что это не так. Это напоминало огромный город, в котором он был муравьём, другие миры – это отдельные здания, складывающиеся в кварталы, а те – в районы. И чтобы добраться до следующего дома, потребовалось бы сотня лет. Если взять формат обычной линейки, то он прошёл миллиметр, а нужно пройти метр. Он сразу понял, в какой мир следует идти. И он шёл в этом хаосе и безумстве, в потоке чужих мыслей. Все нереализованные идеи, желания попадают в междумирье, чтобы потом снова обрести хозяина.
