Оставив меня перед большим зеркалом в спальне, Клэр отправилась на поиски полотенца. Я недоверчиво подошел к своему отражению. Честное слово, если бы я не знал, кто смотрит на меня из зеркала, то предпочел бы держаться от этого типа подальше. Да, выглядел я куда хуже, чем думал. Я так исхудал, что кости проступали через шкуру, а сама шкура, несмотря на все мои усилия, выглядела грязной и неопрятной. Клэр была права – без купания не обойтись. Я совсем приуныл.
Клэр вернулась с полотенцем, перекинутым через плечо, подхватила меня на руки и отнесла в ванную. Там она опустила меня на дно и включила воду. Я дернулся и зашипел.
– Прости, Алфи, но тебя надо хорошенько отмыть.
Она нерешительно посмотрела на бутылку шампуня.
– Тут написано, что он натуральный. Надеюсь, вреда не будет. Просто у меня раньше не было кошек, – сказала она, словно оправдываясь. – А ты ведь даже не мой кот! Надеюсь, твои хозяева не слишком волнуются. Этого не должно было случиться. – Казалось, что Клэр сейчас заплачет. Я искренне хотел ее подбодрить – она в этом явно нуждалась! – но в тот момент больше напоминал сугроб мыльной пены и никак не подходил на роль утешителя.
После ванной (я уже перестал надеяться, что пытка водой когда-нибудь закончится!) Клэр завернула меня в полотенце, тщательно высушила, и мы переместились в гостиную. Женщина опустилась на недавно привезенный диван, я устроился на почтительном расстоянии.
Диван оказался именно таким, как я себе представлял, а хозяйка дома не делала попыток меня прогнать. Помня о вежливости, я не надоедал ей. В руках у Клэр снова появился бокал с вином. Она сделала глоток, вздохнула и обвела комнату таким взглядом, будто видела ее в первый раз. Повсюду громоздились коробки с вещами, телевизор торчал посреди гостиной, а маленький обеденный стол со стульями скромно притулился в углу. Только диван стоял на своем месте, но даже с ним дом казался необжитым. Словно прочитав мои мысли, Клэр глотнула еще вина и расплакалась.
– Что я натворила? – проговорила она, отчаянно всхлипывая.
Меня нервировали громкие звуки, но сбежать, оставив Клэр в таком состоянии, я не мог. К тому же я точно знал, что делать. В кои-то веки я почувствовал себя нужным. Быть может, я помогу Клэр так же, как она помогла мне? Перебравшись на другой конец дивана, я осторожно положил лапы ей на колено. Клэр машинально погладила меня; плакать она не перестала, но я почувствовал, что ей стало легче. Именно в этот момент я понял, что обрел родственную душу.
И новый дом.
Глава 7
Прошла неделя с тех пор, как я поселился у Клэр; мы потихоньку привыкали друг к другу, и жизнь постепенно возвращалась в обычную колею, хотя без трудностей не обошлось. Клэр много плакала, а я снова и снова ее утешал, хотя ничуть не тяготился этой обязанностью. Я ничего не имел против объятий, к тому же мне нужно было восполнить несколько месяцев одиночества. Правда, вид плачущей хозяйки меня искренне огорчал; я бы очень хотел ей помочь, но, увы, мог предложить только утешительное мурлыканье.
Клэр еще раз попыталась дозвониться до моих бывших хозяев, после чего связалась с телефонной компанией и узнала, что номер больше не обслуживается. Она решила, что меня бросили, и, кажется, только сильнее ко мне привязалась. Хотя мысль о том, что кто-то выгнал на улицу такого замечательного кота, снова заставила ее разрыдаться. Клэр сказала, что понимает, каково мне, а вот я, признаться, не совсем ее понял. Так или иначе, благодаря Клэр я наконец перестал быть бездомным. Она начала покупать кошачий корм и специальное молоко, поставила лоток (чему я, если честно, не слишком обрадовался) и заговорила о том, чтобы сводить меня к ветеринару. Слава богу, пока она ограничивалась словами! Ветеринары имеют отвратительную привычку тыкать пальцами, куда не следует, и я скрестил когти в надежде, что Клэр благополучно забудет о своих планах.
Хотя глаза у нее все время были на мокром месте, хозяйка не сидела сложа руки. Всего за пару дней она разобрала коробки с вещами, расставила мебель, и наш дом наконец-то стал похож на место, где можно жить. На стенах появились картины; словно грибы после дождя, выросли мягкие пуфики, и в комнатах незаметно потеплело. Я с удовольствием признал, что сделал правильный выбор.
И все-таки этот дом по-прежнему нельзя было назвать счастливым. Пока Клэр занималась вещами, я наблюдал за ней, пытаясь разобраться, что же она за человек. Расставляя в гостиной множество фотографий, она не преминула рассказать обо всех, кто на них изображен: о родителях, младшем брате, друзьях, дальних родственниках и даже самой маленькой Клэр. Это занятие помогло ей развеяться, и я, почувствовав приподнятое настроение хозяйки, благодарно потерся о ее ноги (я знал, что Клэр это нравится). Я часто так делал, поскольку ни на минуту не забывал, что она должна полюбить неприглядного уличного кота – если, конечно, я не хочу снова остаться без крыши над головой. Что до меня, то я легко отдал ей свое сердце.
Как-то вечером Клэр достала из коробки фотографию, которую я прежде не видел. На ней хозяйка стояла в белом платье и держала за руку очень красивого мужчину. Я достаточно разбирался в людских обычаях, чтобы узнать свадебное фото. Свадьба – это когда два человека обещают до конца жизни спариваться только друг с другом. Мы, кошки, такого не понимаем. Клэр прижала фотографию к груди, опустилась на диван и разрыдалась. Я сел рядом и громко мяукнул, выражая сочувствие, но она, кажется, даже не заметила. Тогда я перешел от мяуканья к подвыванию: в конце концов, мне тоже было о чем поплакать. Я не знал, что случилось с красивым мужчиной – может, он бросил Клэр или умер, как Маргарет, – но ясно видел, что она осталась одна-одинешенька. Поэтому я в меру своих способностей старался разделить ее горе.
Еще через пару дней Клэр ушла из дома рано утром, сказав, что ей нужно на работу. По такому случаю она причесалась, надела красивый костюм и стала выглядеть чуть лучше, чем обычно. На лицо даже вернулись краски – хотя в естественности румянца я, признаюсь, сомневался. За неделю сытой и относительно спокойной жизни я тоже похорошел. Шерсть заблестела, я начал набирать вес. Как-то я поймал наше с Клэр отражение в зеркале и подумал, что из нас получится отличная пара. Во всяком случае, у нас были для этого все задатки.
Уходя на работу, хозяйка оставляла достаточно еды, но я все равно скучал по ее обществу. Одиночество по-прежнему угнетало меня. Конечно, Тигрица не давала мне унывать: мы охотились за мухами, гуляли возле дома и нежились на солнце на заднем дворе, но кошачья дружба – это другое. Для счастья мне нужен был человек.
Едва за Клэр закрывалась дверь, меня одолевали тяжелые воспоминания и я снова и снова задумывался над тем, как воплотить в жизнь свой план. Если я хочу быть уверен, что никогда больше не окажусь на улице, одним домом и одним хозяином ограничиваться нельзя. Грустно, конечно, но такова жизнь.
Табличка «Продано» появилась перед домом № 46 по Эдгар-Роуд одновременно с такой же табличкой у дома Клэр, поэтому я приглядывал за обоими, но Клэр въехала первой. Тем не менее, я не выпускал сорок шестой из виду и знал, что в него тоже заселились новые хозяева. Он находился неподалеку от моего нового места обитания, в той части улицы, где располагались «дорогие» дома, как мне объяснили проживавшие там коты. Судя по всему, они гордились данным обстоятельством и не упускали случая им прихвастнуть. Мне эта часть Эдгар-Роуд нравилась, и будь у меня такая возможность, я бы с удовольствием время от времени туда наведывался.
