Он был поражен тем, насколько ему важно, чтобы у нее сложилось о нем совсем другое мнение. Собираясь с мыслями, Арам перевел взгляд на бокал с соком.
Хотя он продолжал относиться к сложившейся ситуации с юмором, в глубине души он осознавал всю серьезность происходящего. Впредь ему придется следить за тем, что он говорит. Если это не удастся, второй раунд в битве красноречий может и не состояться.
Арам не хотел расставаться с Канзой. Пока не хотел. Он многое потерял в своей жизни, но ее потерять не должен.
Арам опустил голову и посмотрел на Канзу. И у него перехватило дыхание. Ее глаза словно вобрали в себя всю прелесть этой ночи. Она молча ждала, давая ему шанс защитить себя. Он не испытывал сомнений в том, что шанс был единственным, и надо было постараться не упустить его.
– Я не сделал ничего, в чем ты только что обвинила меня, Канза, – мягко сказал Арам.
Она склонила голову набок, ее роскошные волосы упали на одно плечо.
– Ты не выбрасывал Мэйсун из своей жизни?
– Не так, как ты только что изобразила.
– А как бы изобразил это ты? В черно-белых тонах? Или в коричневатых?
– Кто сейчас умничает? – поддразнил ее Арам. Канза небрежно пожала плечами, и он спросил: – Что ты знаешь о том, что произошло между мной и Мэйсун? Кроме ее версии и твоих наблюдений?
– Почему бы тебе не изложить свою версию?
– Тебе известно, какой была твоя сводная сестра? Может, произошло невероятное, и со временем Мэйсун изменилась, но тогда она была невыносима.
– Но конечно, ты узнал об этом, только когда обручился с ней?
– Я знал об этом до обручения.
– Но все равно обручился, – задумчиво проговорила Канза. – Почему?
– Потому что я был глуп.
Ее глаза расширились. Должно быть, она предполагала, что Арам придумает какое-нибудь оправдание. И он придумал бы, если бы разговор на эту тему состоялся с кем-то другим. Но с Канзой он хотел быть откровенным.
– Я хотел жениться и создать семью, но не имел понятия, как к этому подступиться. В то время я не собирался покидать Зохейд, поэтому должен был выбрать невесту среди знакомых мне женщин. Но на какую бы женщину я ни смотрел, мой взгляд не задерживался ни на одной. Поэтому когда Мэйсун начала преследовать меня…
– Поосторожнее со словами, – вкрадчиво прервала его Канза, и ее тон был холоднее льда. – Если бы тебя преследовали женщины Зохейда, ты закончил бы гаремом.
– А вот теперь ты преувеличиваешь. Не все женщины рассматривали меня в качестве лакомого кусочка. Для Алии и Лейлы, к примеру, я был членом семьи. Ты вообще не считала меня человеком, не говоря уже о мужчине.
В ее глазах отразился лунный свет.
– И что? – насмешливо спросила Канза. – Всего две из двух миллионов?
– Женщины, которые преследовали меня, искали плотских утех. Они оставляли меня сразу, как только я давал понять, что не ищу таких отношений. В то время я думал только о браке.
– Ты хочешь сказать, что ни одна женщина не хотела выйти за тебя замуж? Или Мэйсун была лучшей претенденткой из всех возможных?
– Сравнения с Мэйсун не выдерживал никто. И твоя сестра действительно казалась мне наилучшим вариантом. Подходящий возраст, привлекательная внешность и очень, очень решительный характер. Да, Мэйсун была непостоянной и легкомысленной, но она упорно преследовала меня целый год, и я подумал, что у нее это серьезно.
– Я не верю, что так заставила тебя подумать только Мэйсун. Женщины с глазами и мозгами не могли пройти мимо тебя, ничего не заметив.
В устах Канзы комплимент и в этот раз прозвучал как ругательство. Впрочем, Арам уже начал привыкать к этому.
– Я говорю не про мою так называемую красоту. Я решил, что я ей нравлюсь. Тогда для меня это было важно. Я знал, как на меня смотрят в высших кругах Зохейда, что означает для этих женщин моя привлекательность. Я был экзотическим чужеземцем, принадлежащим к другому социальному классу. Забавным мальчишкой, с которым можно закрутить роман.
В ее глазах мелькнуло новое выражение. Что это было? Симпатия? Сочувствие? Нет, наверное, ему померещилось, он просто видит то, чего быть не может.
– Тебя трудно было назвать мальчишкой, – пробормотала Канза.
– Тогда жиголо. В любом случае я верил, что Мэйсун относится ко мне иначе. Она преследовала меня, невзирая на разницу в нашем положении и вопреки тому, что я едва ли мог считаться подходящим женихом для принцессы. Я думал, что она из тех редких женщин, которым мужчины нравятся такими, какие они есть. Это окупило бы все ее недостатки. Впрочем, кто я такой, чтобы критиковать ее недостатки, если у меня самого их было полно? – Он вздохнул. – Оказалось, что я привлекал Мэйсун, как игрушка привлекает испорченного ребенка. Возможно, в ее кругу я был предметом вожделения, даже вызова, а так как она была амбициозна, то хотела победить в этом своеобразном соревновании.
В глазах Канзы появился скептицизм, но она молчала, позволяя ему выговориться.
– После помолвки Мэйсун стала говорить мне, во что одеваться, как вести себя на людях и наедине. По ее мнению, мне следовало дистанцироваться от отца, которого – она ясно дала это понять – Мэйсун рассматривала в качестве наемного работника. – Ноздри Арама трепетали от гнева и боли за отца. – И это еще не все. Мэйсун стала диктовать мне, с кем мне надо сблизиться, как я должен вести себя с братьями Шахина, когда он отсутствует, как мне сыграть на наших с ним отношениях, чтобы добиться высокой должности в королевстве и получить финансовую помощь для создания собственного бизнеса.
В глазах Канзы появилась пустота. Судя по всему, она не знала, как реагировать на новую информацию.
Арам продолжал:
– Мэйсун постоянно давила на меня. Она заявила, что я, став ее мужем, должен буду подняться вместе с ней на новый уровень. – Он потер подбородок. – Мы были обручены четыре месяца. Я был потрясен, ошарашен ее требованиями и претензиями. А затем наступил день, когда состоялся бал.
Канза присутствовала на том балу. В одном из своих кошмарных нарядов и с ужасающим макияжем. Арам живо вспомнил, что она была последней, кого он увидел, выходя из зала. Канза тогда смотрела на него с нескрываемой ненавистью.
Сейчас она смотрела на него с вниманием. Она, очевидно, ждала, что он продолжит знакомить ее со своей версией событий, произошедших тем вечером.
Арам чувствовал, что его следующие слова будут решающими. Либо Канза прогонит его, либо позволит быть рядом с ней. Он должен заставить ее увидеть то, что случилось, его глазами. Единственное, что от него требовалось, – это быть честным.
– Мэйсун потащила меня к королю Атефу и Амджаду. Она настаивала на беседе с ними. Но когда я не внял ее намекам и не заговорил об открывшейся вакансии, о которой она мне твердила, и о займе, который она заставляла меня попросить, Мэйсун решила взять все в свои руки. Она начала распространяться на тему экономических возможностей Зохейда. Я по глупости рассказал ей о своих проектах, а она все перепутала. Затем она принялась рассказывать о моих планах по созданию бизнеса, похваляясь тем, что я буду зарабатывать миллионы. – Арам горько усмехнулся. – Будучи корыстной особой, Мэйсун ничего не знает об истинной значимости денег, как они достаются. Я сомневаюсь, что она хотя бы раз взглянула на свои счета.
