– Да, но первым делом, мистер Рафферти, я хотел бы рассказать, как мы с доктором Холмсом оказались вовлечены в это запутанное дело.
– Я надеялся, что вы скоро к этому перейдете, – кивнул Рафферти. – Я весь внимание.
Холмс кратко объяснил, почему мы взялись за это дело, рассказав о визите профессора Эмана в Лондон и о задании короля Оскара установить идентичность камня. Он также описал любопытную беседу с Муни Вальгрен.
Рафферти выслушал рассказ с большим интересом, особенно новость о том, что Магнус Ларссон предположительно действует от имени шведского короля.
– Вот уж правда, чудеса никогда не кончаются. Разумеется, я знал, что Магнус Ларссон – большой фанат рунического камня, это напечатали все газеты, но не подозревал, что он работает на королевский дом. Кстати, я уже упоминал, что беседовал – во всяком случае, пытался побеседовать – с мистером Ларссоном сегодня?
– Ну и денек у вас нынче выдался, мистер Рафферти, – сказал Холмс с ноткой язвительности. – Могу я поинтересоваться, что же сказал вам знаменитый швед?
– Я от него ничего не добился, – признался Рафферти, покачав головой, и, к моему облегчению, потушил свою отвратную сигару в пепельнице на тумбочке. – Легче открыть устрицу щипцами, чем вытянуть какую-то полезную информацию из этого писаки.
– Я удивлен, – хмыкнул Холмс. – Вот уж не думал, что кто-то может устоять перед вашим очарованием, мистер Рафферти.
– На самом деле, если на то пошло, кое-что он мне все-таки сказал, – сказал Рафферти. – Например, велел убираться ко всем чертям, не совать свой нос в чужие дела, держаться от него подальше и больше никогда не показываться ему на глаза. Подвернись ему под руку моя добрая матушка, он бы, наверное, и ее обрек на вечные муки. Очень раздражительный тип. Сразу видно по холодным голубым глазам. А еще он, по слухам, очень умный. По крайней мере, когда трезвый, поскольку мне нашептали, что после захода солнца он превращается в обычного пьяницу.
– Наверное, завтра мне придется попытать счастья с мистером Ларссоном, – сказал Холмс. – А пока что перед нами стоят как минимум три трудных вопроса, помимо самого очевидного – кто же убил Олафа Вальгрена. Для начала – что случилось с самим камнем? Предположительно, его забрал убийца Вальгрена, а потом перепрятал. Разумеется, есть возможность, что артефакт все еще где-то на ферме и вор попросту не нашел его. В таком случае, камень, вполне вероятно, сгинет с концами. Однако я предпочитаю думать, что вор получил то, что искал. А если так, то можно предположить, что вор и убийца либо человек, живущий поблизости, либо же некто, кто нашел неподалеку от фермы место, чтобы схоронить камень.
– Здесь много всяких «но», – заметил я.
– Не так уж много, Уотсон. Вы должны помнить, что камень – предмет громоздкий. Убийце необходима была повозка, чтобы увезти камень, если он не так же неимоверно силен, как наш друг мистер Рафферти, чтобы унести добычу на спине. Но я склонен думать, что повозка – более вероятный вариант. Если это так, то камень можно увезти на ограниченное расстояние, поскольку местные дороги очень разбиты и путь до слишком удаленного места занял бы дни, если не недели.
Мне пришла в голову еще одна мысль:
– А что, если его перевезли по железной дороге из Александрии в Холандберг?
– Ага, Уотсон, теперь вы думаете как детектив, – похвалил Холмс. – Давайте надеяться, что шериф Бем догадался начать проверять все посылки весом более двухсот фунтов, которые покинут здешние места в следующие несколько дней.
– Очевидная вещь, – сказал Рафферти. – Но на случай, если шериф спит в рулевой рубке, я сам проверю завтра наши грузовые станции.
– Это было бы очень полезно, – кивнул Холмс. – Все же я сомневаюсь, что наш вор настолько туп, чтобы попытаться вывезти камень по железной дороге, по крайней мере пока. К несчастью, найти повозку, на которой транспортировали украденный артефакт, практически невозможно. На территории фермы мистера Вальгрена слишком много следов от колес, и я не берусь отличить одни от других. А это значит, что придется прибегнуть к другим способам, если мы надеемся найти камень.
Вытащив трубку, Холмс минутку помолчал, пока раскуривал ее, а потом подытожил:
– Это подводит нас ко второму вопросу, а именно: что намерен вор делать с камнем теперь, заполучив его?
Рафферти не сдержался и вмешался:
– Очень любопытный вопрос, поскольку мне пока что не удалось найти убедительного ответа.
– Должен признаться, я не совсем понимаю, – нахмурился я. – Разве вор не собирается продать камень? – Стоило мне произнести эти слова, как я понял собственную ошибку. – Ах, ну да! Как можно продать такой объект, ведь все понимают, что его заполучили в результате кражи и убийства!
– Именно, – отозвался Холмс. – Можно с тем же успехом украсть «Мону Лизу».
– И то верно, – заметил Рафферти, – хотя я бы сказал, что некоторые коллекционеры – я лично знаком с парой таких – без колебаний похитили бы «Мону Лизу», если бы могли спрятать ее на чердаке, наслаждаясь самим фактом обладания. Может быть, рунический камень попал в руки подобного страстного ценителя?
– Возможно, – сказал Холмс. – Но если таковой существует, в нашем арсенале пока что мало средств для его обнаружения. Правда, у меня нет сомнений: кто бы ни украл камень или ни отдал приказ украсть его, хочет нажиться. Весь вопрос – как.
– Трудный вопрос, – кивнул Рафферти, – который усугубляется еще и тем, что, возможно, у мистера Вальгрена уже не было камня, учитывая соглашение, заключенное с Магнусом Ларссоном. Кстати, о соглашении. Интересно, почему мистер Ларссон, если он приобрел камень, не забрал его сразу?
– Было бы полезно узнать, стало ли известие об их соглашении достоянием общественности, – сказал Холмс.
– Насколько мне известно, нет, – сообщил Рафферти. – Первым делом, вернувшись в город, я отправился поболтать к редактору «Клариона» мистеру Карлсону. Насколько он знал – а от его внимания ничто не ускользает, – Олаф Вальгрен все еще считался владельцем камня. Уверен, мистер Карлсон знал бы, если бы артефакт продали.
– Ну, кажется, у нас на завтра куча работы, – сказал Холмс, намекнув мне тем самым, что пора уходить. – Возможно, если все мы сегодня вечером подумаем, то к утру найдутся какие-то ответы.
Глава шестая
Ее звали Мэри Робинсон
Всего лишь пару раз в жизни рука судьбы спускалась с небес и отвешивала мне оплеуху, словно говоря: «Слушайте, сэр, ваша жизнь может измениться в одно мгновение, не стоит забывать об этом!» Однажды такое случилось, когда пуля «джезаила»
[10]
попала мне в плечо в Майванде
[11]
, чуть было не убив меня. А еще могу припомнить встречу со Стэнфордом в лондонском баре, которая в итоге привела меня к знакомству с Шерлоком Холмсом. Теперь, вдали от дома, в прериях Миннесоты, меня ждало новое свидание с неожиданным.
