– То есть, называя вещи своими именами, убиваете.
– Ну, зачем же так грубо. – Машта снова на секунду прервала занятие и укоризненно глянула в мою сторону. И, словно спохватившись, принялась оправдываться: – И вообще, низуши такими забавами не страдают, нам это не шибко нравится. Вот охтаны очень до этого падки. Драка у них в крови. Но все происходит справедливо: бой один на один, уровень противнику подбирается соответствующий. Если пленник сумеет одержать победу – Инитокс его отпустит. Правда-правда. За доблесть.
– Представляю, как такой пленник потом драпает, – ехидно заметил я. – Прямо вижу, как хватает ноги в руки и несется прочь с выпученными глазами. Причем сильно сомневаюсь, что в этот момент он думает о такой прозаической штуке, как доблесть…
– Ага. – Машта ухмыльнулась. – Не сумеет победить – его кристалл души пойдет в Хранилище крепости. Издержки… Нашей жизни. Не я это придумала, заметь.
Жестко. Но в чужой монастырь не лезут со своим уставом, не мне осуждать сложившиеся порядки. Выходит, у меня осталось два дня, чтобы хоть немного подняться в уровнях и разведать обстановку, прежде чем ракшаса выставят на арену.
– Посторонись!
Размышления прервал предостерегающий крик. Повернув голову, я удивленно замер, не желая мешать довольно необычной процессии. Из темноты длинной змейкой выдвинулась колонна из коби – носатые представители расы ремесленников, быстро перебирая тонкими ногами и придерживая на тощих спинах огромные, в два-три раза больше самих носильщиков, мешки, набитые чем-то явно тяжелым, ходко прошествовали мимо, щедро распространяя вокруг запах… угля. Невероятная сила для таких невзрачных и хилых с виду существ. Тащат свои мешки, словно муравьи. Опомнившись, я успел пересчитать последние два десятка носильщиков, прежде чем они скрылись в темноте. А всего, наверное, их было не меньше пятидесяти. Солидная процессия. Я вспомнил, где уже видел парочку таких же мешков – на охотничьей стоянке.
– Куда они потащили столько угля?
– Или к дионисам, или к ракшам. Наша крепость обладает только двумя уникальными ресурсами, которых лишены аборигены, – вот эти грибы да уголь.
– Так и думал, что с дровами здесь полный швах.
– Полный что? А, поняла. Как бы тебе сказать… По легенде, в локации давно вырубили все, что могло гореть. Теперь в отопление идут кристаллы сущностей – для магических светильников – да уголь. А угля нужно много, больше, чем всего остального. Особенно это касается ракшей – они же оружейники.
Еще бы. Сколько времени на самом деле существует эта локация, сказать невозможно, ведь сознание всех обитателей долины наверняка перепрошито в соответствии с условиями.
– Они что же, вот так и попрутся по горам, а затем через долину?
– Вот же ты любопытный, Зуб, – хмыкнула Машта, аккуратными движениями ладошек уминая добычу в мешке. – Не переживай, они выносливые.
– И никто не тронет?!
– Ага, начинаешь проникаться местными особенностями. Аборигены ненавидят нас люто и считают почти такими же исчадиями ада, как и крипуаров. Захватчиками. Когда-то ведь Мадогост принадлежал им. А вот малышей коби, хотя они тоже местные, общая вражда не интересует ни капельки. И это наше спасение. Ты сам видел, какие профессии здесь позволено изучать – только начального уровня, толку от них никакого. Без торговых и ремесленных услуг коби здесь никто не выживет: ни мы, ни ракши, ни дионисы. Обидишь одного из них – дня не проживешь. На обидчика ополчатся все расы, поэтому его дешевле будет прирезать своим же, чем ссориться с коби.
После таких рекомендаций кобольды вдруг перестали мне казаться забавными и безобидными.
– В сторону, человек!
Змеиное шипение заставило снова прижаться к стене. Пальцы мгновенно вцепились в рукоятку меча, но я придержал инстинктивный порыв, выхватывать оружие не стал. Четверка охтанов вынырнула из туннельного мрака бесплотными тенями. Как и коби, они тоже обошлись без света, уверенно двигались в полной темноте. По именам я успел узнать тех, кто водил меня вчера к Колыбели. На низуши они не обратили ни малейшего внимания, словно ее и не существовало, а по мне каждый, проходя мимо, скользнул неприязненным взглядом. Агрессивные ребятишки, как Машта и говорила. А еще я подумал, что тут, похоже, у всех, кроме людей и низуши, ночное зрение приспособлено к условиям подземного обитания. Прямо досадно за наши расы. Но, возможно, у меня все еще впереди?
Проводив четверку опасливым взглядом, я обернулся к Маште и обнаружил, что она уже закончила с грибами и вскинула на плечо заметно потяжелевший мешок, слишком объемный на вид для такой невысокой фигурки.
– Небось, гадаешь, почему тебя не тронули? – хмыкнула пращница, перехватив мой взгляд.
– Ну почему же. – Я пожал плечами, усилием воли успокаивая сердцебиение, и стараясь выглядеть невозмутимо. Это было непросто. Черт бы их подрал, этих желтолицых. Внезапная встреча прямо бросила в дрожь – успели они о себе вчера оставить неприятное впечатление. – Общее представление о том, что здесь у вас творится, я уже получил. Если охтанам вожжа под хвост попадет и они нападут на территории крепости или в ее ближайших окрестностях, то ответят перед далроктами.
– Вожжа под хвост… как интересно ты изъясняешься. Кстати, Зуб – это и была наша ночная смена, – почему-то понизив голос, заговорщицки подмигнула Машта. – Чжер всегда посылает в ночь неполные группы, потеря которых, если что, не скажется на боеспособности крепости. Лидер этой четверки Карастер, и его дико бесит, что приходится заниматься ночными дежурствами вместо веселья по зачистке «карманов». Так что постарайся его не задевать ни словом, ни взглядом. Я не всегда могу оказаться рядом.
– Спасибо, Машта. За заботу. Я запомню.
– Идем, Зуб. Нужно поторапливаться, раз ночная смена отправилась отдыхать, то значит, наши уже заступили.
– Может, тебе помочь? – предложил я.
– Еще чего! – довольно резко отмела мое предложение разбойница, словно я задел ее за живое. – Даже и не суйся! Прокачка – это святое, мне мой мешок не в тягость. Развивая носильщика, прибавляешь к выносливости, а это никогда не лишнее.
Я усмехнулся. Как дивно меняются стандарты в отношениях между мужчинами и женщинами, стоит только оказаться в игровых реальностях – где тот, кто вагонит по жизни, будет оставаться в вечных аутсайдерах.
Запах озера, казалось, пропитал всю одежду, пока мы находились рядом, и преследовал, даже когда мы удалились метров на триста. Некоторое время я молча шагал следом, анализируя полученную информацию и раскладывая ее в голове по нужным полочкам, и не донимал девушку вопросами, но вскоре все-таки возникли новые. Я задумался о квесте, который мне дал ракшас Рырк.
– Машта… Тот ракшас… Как он сюда проник? Вы разве не все выходы контролируете?
– Опять ты о нем, – проворчала низуши, ответив не сразу. То ли настроение у нее после встречи с охтанами испортилось, то ли я успел достать расспросами. Ничего, потерпит. Чем больше я узнаю в первые же дни, не откладывая на завтра, тем больше получу шансов для выживания. – Ты удивишься, но такое на моей памяти – первый раз. Там, откуда ракш появился – тупик. Мы его давно изучили до самого мелкого камушка, часто тренируемся там с пращами. Ответвление метров на сорок, потом глухая стена. Инитокс специально ходил еще раз с проверкой – ничего не изменилось, как был тупик, так и остался. А ракш не признается, даже пытать бесполезно. С этой фракцией у нашей крепости по репутации устойчивая ненависть. А вообще, как ты появился, так чудеса и начались. Правда-правда.
