– Николай, – кивнул коренастый мужик лет сорок с коротко стриженными волосами.
– Константин, – улыбнулся я. – За дальним бортом Марик, он же Маразм, за рулем Марк.
– Привет, – Марк помахал рукой из кабины.
– Коробок немного, – пояснил Николай, подавая мне вторую тяжеленную, с надписью «шпроты». – Не больше двадцати. Я хотел было посчитать, да так нервничал, что не приедете.
– Все консервы? – на всякий случай поинтересовался я.
– Ага, – кивнул мой собеседник, подволакивая к выходу очередную коробку.
Выдохнув, я подхватил ее и, поставив на плечо, рывком забросил в дощатый кузов. Получилось более или менее, по крайней мере, не нужно было бегать от погрузочного окна и до борта.
– Поторопитесь, – подал голос Марик, перещелкивая затвор.
Дворик, в котором находилась погрузочная зона магазина, был обнесен проволочной сеткой, с намотанной поверху егозой, а за забором были вполне себе живые дворы. Сквозь сетку виднелась детская площадка с качелями, дальше садик, в котором совершенно беззаботно раньше играла детвора, после садика… стоп… Автомат на том конце загрохотал, выплевывая одну за другой свои смертоносные заряды и раскалывая маленькие детские головки. За забором, вцепившись маленькими побелевшими пальчиками в решетку, на нас смотрели десятки маленьких искалеченных трупиков. Давно уже умершие малыши беззвучно стояли по ту сторону ограды, как будто наблюдая, как взрослые люди занимаются какими-то своими, важными делами, как вот мы с Николаем.
Звуки выстрелов вдруг резко прекратились и позади кузова послышались странные булькающие звуки. Впечатлительным оказался Марик, хоть и с хорошей реакцией, но сейчас, видать, травил на землю свой завтрак.
– Отставить стрельбу, – заорал я, опомнившись. – Маленькие они, не пройдут.
– Твою ж ты мать! – из кабины вывалился Марк и принялся опустошать свой желудок, да и появившийся в погрузочных створках Николай, держащий в руках очередную коробку, вдруг приобрел землистый цвет лица.
– Отставить блевать! – продолжал орать я, скорее для себя самого, чем для кого-то из своих людей. – Отставить! Марк, за руль. Двигатель не глушить! Николай, таскай быстрее, так до вечера не управимся. Марик, держи арку на выезде, о любом движении сообщать незамедлительно. – Выхватив коробку из рук позеленевшего товарища, я отправил ее в кузов и подтолкнул оцепеневшего Николая внутрь.
Марк оправился быстрее всех и, пошарив по сумкам, вытащил оттуда початую бутылку виски. Свинтив пробку, он сделал несколько солидных глотков, после чего алкоголь перекочевал в трясущиеся руки Маразма. Нам с Николаем, слава богу, допинг не понадобился.
– Неправильно все это, – наконец произнес Марик, качая головой. – Это же детки, им лет пять было по максимуму.
– И что ты предлагаешь? – поинтересовался я, принимая очередную тяжеленную коробку.
– Похоронить, – предложил админ и тут же осекся, осознав всю абсурдность своего предложения.
– Был тут один, тоже всех хоронил, – проворчал Марк, забираясь в кабину.
Наконец погрузка подошла к концу, и если бы не мурашки, бегающие по затылку из-за стоящих за забором маленьких детских трупов, операция проходила по плану и без особых проблем.
– Вот что, Коля, – заговорщицки начал я, приняв у того последнюю коробку с провиантом. – У тебя за стеной соседи есть по спортивной тематике. Что у них там вообще происходило, не в курсе?
– В курсе, – закивал Николай. – У них с нами смежная подсобка, так что частенько пересекались. Чета Прохоренко этот магазинчик держала, так сказать частный семейный бизнес. Накануне Петр закрыл магазин и укатил с женой на две недели в деревню. То ли матушка у него померла, то ли еще кто из ближайших родственников. Скоро так укатил, даже о сменщике не позаботился. Все замки только понавешали да на сигналку поставили пультовую.
– Ничего не вывозили?
– Не, – Николай подумал и снова завертел головой, – кассу, может, только сняли.
– Касса нам без надобности, – потер я ладони и, заскочив в кузов, достал оттуда фонарь. – Значит, так, господа, – начал я вещать из кузова, словно Ленин с броневика. – Сейчас мы с Николаем сгоняем в соседнее помещение. Оно как бы по спортивной тематике, а теплые спальники, ботинки и ветровки нам бы очень пригодились. Вы двое, – я кивнул Марку, высунувшемуся из кабины, – остаетесь здесь и действуете по плану. Стрелять, если что, только одиночными. Поскольку вменяемой связи у нас, кроме своих глоток нет, а из-за двух стенок не очень-то и покричишь, то очередь означает, что пора все бросать и сваливать. На одиночные выстрелы обращать внимание не буду. Это, кстати, тебя, Марик, отдельно касается.
Все еще бледный от пережитого Маразм согласно закивал, вцепившись руками в автомат.
– Ну и ладушки. – Выдав Николаю фонарь, я перебросил автомат на грудь и кивнул, показывай, мол, а тот тут же нырнул в окошко, щелкнув выключателем.
Погрузочный отсек мы преодолели достаточно быстро, так же как и ряды с продуктами, которые только печальным взглядом и оставалось что проводить. Не смогли бы мы все вывезти, слишком много, а жадность в нашей ситуации – это последнее дело. Перегрузим грузовик да сядем посреди дороги.
Наконец впереди, в свете фонаря, замаячила простая дощатая дверь на обычной щеколде, ведущая в ту самую смежную подсобку семейного бизнеса, где я намеревался прошерстить ассортимент.
Отстранив Николая, я лишь велел посветить и, сняв автомат с предохранителя, аккуратно отворил дверь. Пусто. Дальше шел узкий тамбур, заставленный ведрами, швабрами и разного вида моющими средствами, из-за которых, вероятно, и сталкивались два магазина. Потом дверь посерьезнее, очевидно запертая с той стороны на висячий замок. Потыкав в запертую дверь кулаком, я вдохнул и, разбежавшись, врезался в преграду всем своим весом. Ну наконец-то пригодился мой сидячий образ жизни. Пивной живот и начавшие уже было появляться валики на боку прибавили моей массе больший вес, дужки на двери не выдержали и, хрустнув, слетели вместе с болтами, а я по инерции покатился по полу. Если бы посерьезней подумать головой, без спешки и эмоций, то можно было бы предположить, что в запертом помещении, чисто гипотетически, мог находиться инфицированный, который с удовольствием впился бы в ляжку мне, сейчас так забавно дрыгающемуся на полу, но мне везло. Помещение склада, где располагалась львиная часть продукции магазина, была пуста. Повезло мне и второй раз, когда, очухавшись от собственного акробатического этюда, я сел, оперевшись о стену, выставил вперед автомат и расплылся в блаженной улыбке идиота.
Не веря такой удаче, я, как во сне, медленно шел между высокими, почти под потолок, стеллажами, забитыми под завязку туристским и охотничьим снаряжением. Тут же нашлись и большие, трехсотлитровые рюкзаки «Алтай», прислоняющиеся укрепленной спиной к стене, которые мы принялись усиленно паковать.
Первыми в рюкзак полетели четыре теплых спальника. Я намеренно выбрал самые большие и теплые, чтобы не иметь проблем с размером спящего, а если жарко, то и расстегнуть можно. Большие, пухлые, они тут же заняли почти целый рюкзак, который я протянул Николаю и отправил его к нашему грузовику. Второй порцией пошел набор котелков, спиртовка, две керосиновые лампы и походный набор для пикника на шесть персон, а когда я добрался до раций, то нашел в дальнем углу пещеры Аладдина уютно примостившуюся стационарную рацию «Кенвуд» с двумя переносками. Восторгам моим не было предела. Вместо Николая в проходе появился заинтригованный Марк и, поохав над рацией, ринулся вперед, сгребая с полок связки ботинок, скрепленных между собой шнурками.
