Так то было всего лишь подозрение. А что сделают с ним, явно пораженным какой-то неизвестной дрянью?
– К Потрошителю надо… – сам себе пробормотал сталкер, поднимаясь на ноги и стирая с подбородка липкую слюну.
Потрошитель – он вроде ангела-хранителя для сталкеров. Больше не к кому податься со странными болезнями, которые подстерегают тебя в Зоне. С такой болячкой в больничку не пойдешь – сразу в карантин сдадут. И не в институтский карантин – в тюремный. Потому как болезни Зоны – это как клеймо на морде, почище чистосердечного признания о том, что незаконно через Периметр шастал. Потрошитель – он свое дело знает, и аппаратура у него, и опыт. Правда, бабло придется выложить немалое. Но еще не встречалось сталкера, который пожадничал бы на собственное спасение. А то, что происходящее с ним – это нечто опасное, да к тому же не обыкновенная человеческая болезнь, Кот даже не сомневался. Единственное, что никак не мог сообразить, – когда же успел подхватить эту дрянь? Наверняка в крайний раз, когда этого гада Януша водил. Может, тогда в «жарке»? Он ведь даже не осмотрелся толком. Неужто в «порченую землю» вляпался?
Обо всем об этом он подумал судорожно, мельком, торопливо покидая кабинет. Уйти незамеченным не вышло. Едва он вывалился за дверь, как мерзко закрякала сирена, замигали под потолком кровавые маячки тревоги. Этот концерт – явно в его честь. И точно: заглушая сирену, со всех сторон раздался нарочито спокойный поставленный женский голос:
– Внимание! Биологическая угроза первой степени! Просьба не покидать рабочие места вплоть до специального распоряжения. Двери будут автоматически заблокированы через три, две, одну секунду. Аварийная команда – на первый, второй, третий уровни! Внимание!..
Кот мчался по опустевшему коридору, понимая, к чему дело идет. Если срочно не выбраться из здания – ему крышка. Это только наивные простаки, знающие Зону по выпускам новостей да по страшилкам из Интернета, могут поверить, что карантин способствует выздоровлению того, кому угораздило подхватить в Зоне какую-нибудь заразу. Как бы не так – ученым куда интереснее наблюдать за развитием редкой патологии и писать диссертации за счет твоей жизни. Да и не умеет никто лечить эти хвори. Помочь могут только две вещи – свобода и Потрошитель.
– А, черт!
Сталкер едва успел затормозить и не влететь в руки амбалов, словно вылезших из фильма ужасов в нелепых переливающихся пластиковых комбезах биологической защиты. Трое таких внезапно вынырнули из-за поворота, перекрыв беглецу дорогу.
– Эй, стой! – крикнули ему.
Голоса искаженные из-за встроенных в шлемы динамиков, и оттого кажется, будто тебя хотят схватить марсиане. Очень, надо сказать, похоже. Потому как его будущая участь – ненамного лучше, чем у людей, попавших в лапы марсиан на боевых треножниках из книги Уэллса.
– Да не дергайся ты, все будет нормально! – лживо гнусавили динамики.
Кот попятился.
– А ну стоять!
За спиной тяжело затопали ноги преследователей. Он рванул быстрее. Только бы добраться до лестницы.
– Котляров, не дури! Стрелять будем!
Ясное дело – будут. Это же люди Разуваева, о гуманизме они имеют весьма смутные представления. За спиной глухо хлопнуло, тело само инстинктивно ушло в сторону. В дальнюю стену ляпнуло, разлетаясь, что-то хрупкое. Стреляют, похоже, капсулами с транквилизатором. Обездвижить хотят, как какого-нибудь льва для сафари-парка. Спасибо, хоть не пулей. Но если попадут – труба дело…
– А, черт!!! Нет!
Навстречу, со стороны лестничной площадки, выдвинулась еще одна группа в защитных костюмах. В руках одной из фигур Кот заметил наручники, другая сжимала шприц. Ясное дело, с каким содержимым. Значит, решили не церемониться с «переносчиком заразы».
Добегался.
Он замер в центре коридора. Клещи быстро сжимались под вой сирены и зловещее мерцание красных огней. Взгляд упал на единственную дверь, которая оставалась между двумя группами назойливых «марсиан». Не раздумывая, он бросился к этой безликой двери. Ворвавшись в тесную комнату, резко захлопнул дверь за собой, щелкнул щеколдой – и тут же чуть не взвыл от досады: это была какая-то подсобка, не имевшая не то что запасного выхода, но даже окна. В тусклом свете дежурного светильника заметался по тесной комнате, натыкаясь на корпуса машин-уборщиков, огнетушители, ящики с инструментами и прочий хлам. Споткнулся, упал, задев стеллаж, и на него посыпались швабры, ведра и упаковки с моющими средствами.
– Да чтоб вас всех! – заорал он, выбираясь из-под завала.
Дверь содрогнулась под ударами преследователей. В эту минуту ему отчаянно, просто невыносимо захотелось свободы. Той самой, что грозились отнять у него люди в лоснящихся пластиковых комбинезонах. Но выхода из этой западни просто не было, как не было уже надежды на спасение.
Вместо нее вернулась эта странная болезнь, вызывающая видения, лишающая воли. Стиснув зубы и покрываясь потом, Кот видел, как проступают под кожей черные вены, но теперь почему-то не было слабости. Было лишь желание вырваться из западни. Дыхание учащалось вместе с нарастающим внутренним криком. Черные нити под кожей пульсировали, и казалось, сейчас лопнут, и из них брызнет черная, как нефть, кровь.
Дверь с треском вылетела, и «марсиане» неуклюжей толпой ввалились в тесноту каморки. В воздухе сверкнула струйка жидкости, вылетевшая из шприца, раздался искаженный голос Разуваева:
– Котляров, не дергайся! Мы же тебе добра желаем!
Это «пожелание добра» только добавило ситуации какого-то инфернального ужаса.
– А-а!!! – зарычал сталкер и вдруг бросился на стену, будто всерьез надеялся проломить ее.
Проломить, конечно, не проломил – стены в Институте не стандартные, тут на бетоне не экономили. Произошло другое. Перед глазами все пошло синеватыми разводами – словно молнии заветвились. В ушах раздался характерный электрический гул – и пространство вдруг лопнуло гнойным нарывом, ударив в глаза ослепительным светом. Так, наверное, астрономы представляют себе Большой взрыв.
Навстречу метнулась земля – и он едва успел сгруппироваться.
– Эк!
Удар.
Несколько секунд он лежал, уткнувшись носом в траву. Затем резко перевернулся на спину, пытаясь сообразить, что происходит. Получилось не сразу. Первым делом поглядел на свои руки. С ними все было в порядке, как и с общим состоянием. Только ощутимо звенело в ушах. Быстро огляделся по сторонам, стараясь успокоиться после непривычного для себя приступа истерики.
Он лежал на ухоженном газоне рядом со зданием филиала. Рядом высилась институтская стена. Что характерно – без окон. Вон там, на уровне второго этажа, должна быть та самая каморка. Если он действительно вылетел оттуда, в стене полагалось быть дыре.
Дыры не было. Нормальная, гладкая такая стена.
– Что за ерунда…
Кот быстро поднялся на ноги. И услышал приглушенный звук «тревожной» сирены.
