На пороге возник Байерли Форратьер. Айвен зазевался – в буквальном смысле – и не успел захлопнуть дверь перед его носом. Воспользовавшись заминкой, Бай просунул в щель ногу. Сенсор безопасности сработал мгновенно – дверь замерла на полпути, так и не раздавив незваному гостю ступню.
– Доброе утро, Айвен! – промурлыкал Байерли.
– Какого черта тебе надо в такую рань? – подозрительно спросил Айвен.
– Так поздно, – ласково улыбнулся Бай. Вид у него был помятый, глаза красные, на подбородке щетина.
– Не желаю ничего слышать о твоем кузене! – рявкнул Айвен. – Убирайся!
– Вообще-то я по поводу твоего кузена. В смысле – Майлза.
Айвен оглянулся на церемониальный меч, стоявший в подставке для зонтиков – в прошлом гильзе от старинного артиллерийского снаряда. Интересно, если двинуть Байерли мечом по ноге? Может, он рефлекторно дернется, и Айвену удастся закрыть дверь?
– О Майлзе я тоже ничего слышать не желаю.
– Это нечто такое, что ему необходимо знать. По-моему.
– Прекрасно. Вот иди к нему и скажи.
– Я… я предпочел бы этого не делать, учитывая обстоятельства.
У Айвена в голове отчаянно замигал детектор неприятностей.
– Вот как? И что же это за обстоятельства?
– Ну, ты понимаешь… деликатность… семейные чувства…
Айвен неприлично фыркнул.
– …то, что он контролирует очень ценный голос в Совете Графов… – меланхолично продолжил Бай.
– Доно охотится за голосом дяди Эйрела, – констатировал Айвен. – Не хило. Дядя вернулся на Барраяр четыре дня назад. Иди и пудри мозги ему. – Если посмеешь.
Бай криво улыбнулся:
– Да, Доно рассказал мне о торжественном прибытии вице-короля, а также об изысканном великом исходе. Не понимаю, как ты умудрился уйти без потерь.
– Приказал оруженосцу Роику выпустить меня через черный ход.
– А, понятно! Весьма предусмотрительно. Но, как бы то ни было, граф Форкосиган ясно дал всем понять, что предоставляет своему сыну право голосовать от его имени в девяти случаях из десяти.
– Это его дело.
– А у тебя не найдется еще кофе? – Бай с вожделением смотрел на чашку в руке Айвена.
– Нет, – соврал Айвен.
– Тогда, возможно, ты окажешься настолько любезен, чтобы сварить для меня немножко. Да ладно тебе, Айвен! Взываю к твоему человеколюбию. Ночка выдалась долгая и тяжелая.
– В Форбарр-Султане наверняка найдется какое-нибудь заведение, где тебя напоят кофе. По дороге домой. – Может, если вынуть меч из ножен…
Бай испустил страдальческий вздох, скрестил руки на груди и прислонился к дверному косяку, готовясь к долгому разговору. Нога его стояла твердо.
– Какие у тебя в последние дни новости от твоего сиятельного кузена лорда Аудитора?
– Никаких.
– И что ты по этому поводу думаешь?
– Когда Майлз решит, что мне нужно по этому поводу думать, он наверняка мне об этом сообщит. Как водится.
Байерли с трудом сдержал ехидную ухмылку.
– Ты пытался поговорить с ним?
– Я что, похож на идиота? Ты же слышал о приеме. Этот малый погорел синим пламенем. И еще долго будет невыносим. И пусть на сей раз его окунает в холодную воду тетя Корделия, с меня довольно.
Бай приподнял брови, видимо расценив это последнее замечание как забавную метафору.
– Ну-ну! Майлз всего лишь совершил небольшой прокол, но дело вовсе не безнадежно. Так говорит Доно, а Доно куда лучше понимает женщин, чем все мы. – Бай сделался серьезным. В его глазах мелькнуло мрачное выражение. – Впрочем, если ничего не предпринять, оно станет безнадежным.
Айвен задумался.
– Ты это о чем?
– Кофе, Айвен. И то, что я тебе расскажу, ни при каких условиях не должно стать достоянием общественности.
Я еще об этом пожалею. Айвен нехотя ударил по кнопке «открыть» и отошел в сторону. Байерли поспешил нырнуть в квартиру. Айвен протянул ему кофе и позволил сесть на софу. И зря. Если Бай будет потягивать кофе медленно, визит затянется до бесконечности.
– Не забудь, что я собирался на службу, – сказал Айвен, устраиваясь в кресле напротив.
Бай с наслаждением отхлебнул кофе.
– Я быстро. Только долг фора не позволил мне до сей поры залечь в кровать.
Айвен пропустил эту реплику мимо ушей.
– Вчера вечером, – продолжил Бай, – у меня состоялся приватный ужин с Алексом Формонкрифом.
– Очень за тебя рад, – прорычал Айвен.
Байерли изящно махнул рукой.
– Там были кое-какие интересные моменты. Ужин происходил в особняке Формонкрифов. Присутствовал граф Борис, дядя Алекса. Короче, одна из тех закулисных вечеринок, на которых вырабатывается политика партии. Похоже, мой кузен Ришар наконец-то прослышал о возвращении Доно и поспешил в город, чтобы выловить из слухов крупицу истины. То, что он узнал, его встревожило, и он начал в поте лица лоббировать себя, любимого, к предстоящему заседанию Совета Графов. Поскольку граф Борис обладает значительным влиянием в консервативной партии, Ришар начал кампанию с него, и, надо сказать, довольно успешно.
– Ближе к делу, Бай, – вздохнул Айвен. – При чем тут Майлз? И кстати, меня это точно никак не касается. Офицерам действительной службы настоятельно рекомендуется держаться от политики подальше.
– О да, знаю-знаю. А еще там, по чистой случайности, присутствовали зять Бориса Сигур Форбреттен и граф Томас Формюир, который, похоже, имел не так давно небольшое столкновение с твоим кузеном, когда тот исполнял свой долг Аудитора.
– Тот придурок, что завел фабрику по производству детей, а Майлз ее прикрыл? Ага, слышал.
– Прежде мы с Формюиром были плохо знакомы. В старые добрые времена леди Донна частенько занималась стендовой стрельбой с его графиней. Большие были подружки эти юные дамы. Ладно, короче, как и ожидалось, Ришар начал свою кампанию за супом, а к подаче второго достиг с графом Борисом определенного соглашения: граф голосует за Ришара в обмен на верность последнего консервативной партии. И таким образом все оставшееся время от второго и до десерта присутствующие могли посвятить другим темам. Граф Формюир выразил глубокое неудовлетворение Имперским Аудитом, таким образом, фигурально говоря, выложил на стол твоего брата.
– Минуточку! – моргнул Айвен. – А с чего это ты таскаешься с Ришаром? Я думал, ты на стороне Донны… Доно…
– Ришар считает, что я шпионю за Доно для него.
– А ты шпионишь? – Айвен искренне понадеялся, что Бай, играя на обе стороны, обожжет руки.
Байерли загадочно улыбнулся:
