– Я не буду тебя обманывать, Синан, – сказал он примирительно. – Назначь за нее хорошую цену, как в Алжире, и я заплачу. А теперь бери мою шлюпку, уезжай и не беспокой меня больше. Прочь!
У Просперо не было никаких сомнений относительно намерений Драгута. Пылкое вожделение, разбуженное красотой Джанны и подогреваемое ее неприступностью, усугубляло жажду мести. Драгут мог с лихвой воздать Дориа за все, овладев его племянницей. Родство с адмиралом, прежде защищавшее ее, теперь провоцировало корсара на злодеяние.
Разъяренный, Просперо поднялся и, потрясая цепями, закричал:
– Драгут!
Выглянув из кают-компании, корсар повернулся на крик. Он посмотрел на своего пленника, и его алые губы в обрамлении черной бороды приоткрылись в злорадной ухмылке.
– Это ты, господин Просперо?
Просперо взял себя в руки.
– Я должен тебе кое-что сказать.
Он двинулся вперед, стуча кандалами, прихрамывая и превозмогая боль. Пожав плечами, Драгут отвернулся, но Просперо снова окликнул его:
– Если ты не выслушаешь меня сейчас, то будешь жалеть об этом всю жизнь, Драгут. Я знаю, как тебя спасти.
Он доковылял до трапа. Стоявший наверху Драгут усмехнулся:
– Довольно с меня твоих спасительных советов, друг мой. Лучше уж я пойду своим путем.
– Путем гибели и поражения. Путем позора. А то, что я предлагаю, приведет тебя к спасению. Это почти победа.
Драгут только посмеялся над этим бахвальством. И все же в его отчаянном положении впору было хвататься за соломинку. Поэтому, даже смеясь, он убеждал себя, что будет дураком, если хотя бы не выслушает Просперо.
– Говоришь, спасешь мой флот? О Аллах! Если ты смеешься надо мной, то, Аллах свидетель, тебе вообще больше не придется смеяться в этом мире.
– Тебе, должно быть, известно, что я не шутник. – Просперо с трудом одолевал ступеньку за ступенькой, поднимаясь на ют. Матросы в тюрбанах, стоявшие вокруг, пристально следили за ним. Гремя цепями, генуэзец вошел в кают-компанию и поманил за собой Драгута. Выйдя, корсар повторил свое предупреждение.
– Не шути со мной, господин Просперо, – сказал он, и по тону его голоса было ясно, что нервы Драгута на пределе.
Тем не менее Просперо, который поставил на карту все, вел свою игру, не обращая внимания на нетерпение свирепого корсара.
– Вчера я нарушил твой запрет, чтобы изучить кое-какие возможности. – Он указал на кандалы. – И вот награда за ту услугу, которую я пытался оказать тебе! Вчера вечером ты не пожелал меня слушать. Ты слишком горяч и вспыльчив, Драгут. Когда-нибудь это тебя погубит.
– Но теперь я тебя слушаю, – сурово напомнил ему Драгут. – Если ты не шутишь, если Аллах указал тебе путь спасения моего флота, то говори.
– Скажу, когда ты согласишься на мои условия.
– Условия? О Аллах! Ты хочешь заключить со мной сделку?
– Разве ты не заплатишь за такую большую услугу? Разве ты ничего не предложишь человеку, который может показать тебе, как, сохранив все свои силы, выбраться из ловушки, вместо того чтобы красться в Алжир разоруженным и опозоренным беглецом? Что ты отдашь за это, Драгут?
Драгут оскалил зубы. Его стальные пальцы стиснули плечи Просперо.
– Что ты задумал? Выкладывай!
– Ты еще не ответил на мой вопрос.
– Аллах! – Драгут встряхнул генуэзца. – Как же я могу ответить, пока не знаю, что у тебя на уме?
– А как я могу открыться тебе без всякого поручительства?
– Да будь ты проклят! Мне что же, связать себя словом? А вдруг ты просто бахвалишься?
– Да, но с условием. Я не потребую вознаграждения, пока ты не выйдешь со своим флотом в открытое море, обманув Дориа и уклонившись от боя.
Осознав такую перспективу, Драгут уставился на Просперо. Он прерывисто дышал и был едва ли не зеленым от возбуждения.
– Я в твоих руках, – напомнил ему Просперо. – Если ничего не получится, ты можешь поступить со мной как угодно.
– Да, да, – этот довод убедил Драгута. – И каковы же твои условия? Чего ты просишь?
– Немногого. Я мог бы потребовать половину всего твоего достояния, и ты бы не осмелился отказать мне. Но я скромен. Прежде всего выкуп, который я задолжал тебе еще в Шершеле. Ты освободишь меня от него.
– Да, да. Что еще?
– Выкуп, который ты хотел взять за меня и мою жену.
Глаза Драгута засверкали еще свирепее.
– Женщина не подлежит выкупу.
Усилием воли Просперо подавил желание схватить Драгута за горло и улыбнулся.
– В таком случае мне больше нечего сказать.
Драгут снова вцепился в его плечо и приблизил искалеченное злобой лицо к лицу Просперо.
– Мы умеем развязывать языки!
Просперо рассмеялся.
– Твое умение – самый надежный способ заставить меня замолчать. Ба, Драгут! Я-то думал, что твой ум под стать щедрости, но вижу, что ты и жаден, и глуп. Ты разочаровываешь меня. Ты возжелал мою жену. Но разве Пророк это разрешает? И разве она стоит всего твоего флота?
Драгут отпустил Просперо и отвернулся. Сжав кулаки, он принялся расхаживать из угла в угол.
– Что еще ты просишь за услугу, которую якобы можешь мне оказать?
– Жизнь и свободу несчастным, которые были со мной, когда нас захватил Синан.
– Ну, это пустяки. Можешь оставить их себе. Итак, твой план?
– Погоди, это еще не все мои требования. Ты должен вернуть мои дукаты. Это вполне справедливо: я прошу только свое. А еще ты дашь нам судно, на котором мы сможем продолжить прерванное путешествие. Я согласен на двадцатишестивесельную галеру, хорошо вооруженную и оснащенную, с соответствующим количеством гребцов.
– Да уничтожит тебя Аллах! И это все?
– Эту галеру ты должен предоставить мне по первому требованию, как только убедишься, что я выполнил свое обещание. А произойдет это сегодня же. Я поднимусь на борт вместе со своей женой, слугами и деньгами. – Заметив, что физиономия Драгута потемнела и стала подозрительной, он добавил: – Ты можешь оставить на борту столько солдат, сколько пожелаешь, чтобы обезопасить себя от любого предательства, если ты его боишься. И это все, Драгут, за самую большую услугу, которую кто-либо оказывал тебе с тех пор, как ты начал бороздить моря.
– Что ты придумал? – рявкнул Драгут.
– Я придумал, как вывести тебя из западни.
– Да, да. О Аллах! Ты что, хочешь свести меня с ума? Говори же!
– Ты не сказал, что согласен на мои условия.
– Я согласен. Да. Тебе нужна клятва? Выведи меня отсюда так, чтобы после этого я мог еще обратить свой ятаган против врагов ислама и прославить священный закон Пророка, и, клянусь на Коране и бородой Магомета, я честно исполню все условия. Ты удовлетворен?
