Гвардейцы Фойкса с двух сторон окружили громыхающую повозку, чтобы перехватить ведущую пару поводьев. И заставляя своего коня обогнуть телегу, Иста слышала протестующий голос Каттилары. Повозка поехала медленнее, а потом и вовсе остановилась.
Каттилара, одетая в элегантное серо-золотое платье для путешествий, расположилась на сидении кучера и на все лады бранила перепуганного Горама, который сидел скорчившись, закрыв глаза и крепко сжимал поводья трясущимися руками. Иста прищурилась от света материального мира и попыталась добиться максимальной чувствительности внутреннего зрения, чтобы не просто найти духов, прячущихся в мире материи, а разглядеть душу отдельно. Должно быть, так боги видят мир. К великому облегчению Исты, демон Каттилары не распространился по хозяйке, не владел ею, а снова плотно сжался внутри. Ещё один слуга, одна из молоденьких фрейлин Каттилары и паж Эриса сидели в повозке, прижавшись друг к другу.
Две едва различимые фигуры лежали внутри рядом со слугами. Несмотря на преграду из полотна и дерева, которая мешала обычному зрению Исты, она с лёгкостью нашла то, что искала. Тонкую нить белого огня, вяло текущую из одного тела в другое; на уровне ощущений Иста нащупала сеть фиолетовых лучей, расходящуюся в три стороны, — проводник заклинания.
Она сжала пальцы, и Пух без малейших возражений остановился. Иста дала поводьям упасть ему на холку и вытянула руки, позволив своему духу следовать за телом. Позволив в первый раз выплыть за пределы тела. Бастард, помоги мне. Будь ты проклят. Она ещё не осмеливалась, не пыталась разбить сеть колдовства демона, но установила собственную связь и призвала вернуться почти иссякшее пламя души. Белая линяя между Иллвином и Эрисом вспыхнула, как загоревшаяся в ночи солома.
Изнутри послышался глубокий голос Эриса, в нём слышались раздражённые нотки, как будто бы марча только что разбудили:
— Что это такое? Иллвин?
Визгливая брань Каттилары вдруг прекратилась. Она сунула голову под тент повозки, а затем снова выпрямилась. Задыхаясь, она буравила Исту взглядом.
Внутри повозки слышалось движение: скрип, шаги сапог по деревянному полу. Эрис высунул голову и огляделся.
— Ад Бастарда! Где мы?
Знакомый пейзаж, похоже, ответил на его вопрос, потому что он нахмурился и посмотрел на всхлипывающую жену:
— Каттилара, что ты наделала?
С другой стороны телеги напряжённый Фойкс с облегчением вздохнул и благодарно отсалютовал Исте. Лиловый огонёк в его ладони угас.
Каттилара развернулась у себя на сиденье и умоляюще обвила руками мужа. Горам отпрянул с её пути.
— Милорд, милорд, нет! Прикажи этим людям уйти! Скажи Гораму ехать дальше! Мы должны бежать! Она злая, она хочет довершить твою смерть!
Он машинально стал гладить её волосы. Его непонимающий взгляд упал на Исту, которая криво ухмыляясь, наблюдала за этой сценой:
— Рейна? В чём дело?
— Что вы помните, лорд Эрис? — Его брови сошлись на переносице:
— Каттилара срочно послала за мной, чтобы я помог ей в конюшнях гарнизона. Я пришёл туда и увидел эту повозку, стоящую наготове, а потом… потом ничего, — он нахмурился ещё сильнее.
— Вашей жене пришло в голову увезти вас прочь и искать для вас спасения за пределами Порифорса. В какой степени на неё повлиял демон, не знаю, но в любом случае, он помогал ей в этом. Иллвина принесли в повозку раньше, полагаю, как вашего уполномоченного представителя. — Эрис вздрогнул:
— Оставить пост? Оставить Порифорс? Сейчас? — Каттилара дёрнулась, услышав в его голосе сталь. Слёзы на сей раз не помогли, они оказали лишь смягчающий эффект. Когда он повернулся и посмотрел в лицо жене, Иста видела, как напряглись сухожилия его рук, выступив, словно канаты, на его бледной коже.
— Каттилара. Подумай. Это бегство предаёт веру в меня, ломает все данные мною обеты. Провинкару Карибастоса, рейне Исель и рею-консорту Бергону… моим людям. Это невозможно.
— Это не невозможно. Предположим, ты заболел, ох, какой-нибудь другой болезнью. С любым такое может случиться. Ты болен. Теперь твой пост должен занять другой офицер.
— Единственный, кому я могу доверить Порифорс при нынешнем положении вещей, это Иллвин. — Он помолчал. — Был бы Иллвин, — поправился он.
— Нет, нет, нет! — Она откровенно колотила его кулаками в приступе отчаяния и ярости.
Иста изучала пульсирующие нити пламени. Могу ли я сделать это? Она не была в этом уверена. Что ж, я уверена в том, что можно попробовать. Итак. Она тихо опустила свои настоящие руки из плоти и крови на подол и снова потянулась призрачными руками. Всё так же не трогая сети демона, она уплотнила связывающий Иллвина и Эриса луч.
Эрис упал на колени; губы его удивлённо раскрылись.
— Если вы хотите, чтобы он ходил и двигался, — обратилась Иста к Каттиларе, — вам следует поддерживать его в таком состоянии самостоятельно. Не надо больше красть.
— Нет! — крикнула Каттилара, когда Эрис, наполовину потеряв сознание, упал на неё. Горам подхватил его, не давая тяжёлому телу упасть с повозки. Каттилара в ужасе смотрела на бледное смущённое лицо Эриса, не желая принимать суровую действительность. Пламя её души поднималось по её телу и собиралось около сердца.
Да! — подумала Иста. Ты сможешь. Давай, девочка!
Вдруг Каттилара, испустив стон и белую вспышку, потеряла сознание. Из её сердца вырвался необузданный белый поток, принявшийся беспорядочно метаться в границах заклинания. Иста снова вытянула прозрачную руку. Пламя унялось, успокоилось. Не очень быстро, иначе его запасы иссякнут сразу же, но и не очень медленно, чтобы всё же выполнить цель. Вот… так. Её внутренний взгляд проверил линии. Тоненькая струйка жизни продолжала течь из Иллвина только для того, чтобы поддерживать связь. Иста не осмеливалась касаться искусной сети демона, она вообще не была уверена, что ей не удастся порвать её, даже если она попытается. Эрис моргнул, размял челюсть, нетвёрдо встал на ноги, одной рукой опираясь на плечо Горама.
— О, благодарю вас, — пробормотал Фойкс в благословенной тишине.
— Иногда, во время первого приступа скорби, я вела себя и не так, — сквозь зубы ответила ему Иста, поёжившись от неприятного воспоминания. — Почему, во имя пятерых богов, никто не успокоил меня, почему все отвернулись от моих страданий? Этого я не узнаю никогда.
Из повозки донёсся хриплый голос:
— Демоны Бастарда, теперь ещё что?
Вспышка радости озарила черты Эриса:
— Иллвин! Вылезай наружу!
Шлёпанье босых ног; Иллвин, одетый только в льняную рубашку и напоминающий человека, проснувшегося слишком рано после вчерашней попойки, споткнувшись, высунулся из повозки и застыл, моргая от яркого утреннего света, ухватившись за раму, на которую натягивался тент.
