— Потом Он исчез, оставив вас расхлёбывать кашу. И поговорить. Если это пророчество, то оно не предвещает вам ничего хорошего, мудрейший.
Он осенил себя кинтарианским знамением:
— Верно, верно. Хм. Если первый поцелуй — духовный подарок, значит и второй тоже, да, видимо, так.
— Да. Но Бастард не сказал, что это. Судя по всему, это очередная его шуточка.
Ди Кэйбон посмотрел на неё, пытаясь определить, что это: молитва или ругательство. Видимо, догадался правильно, вздохнул и попробовал привести в порядок мысли:
— Хорошо. Но Он же всё-таки сказал. Он сказал: занятие. Хотя это и напоминает шутку, он, наверное, был серьёзен. — И осторожно добавил: — Волей-неволей, вы снова святая.
— Скорее, неволей. — Иста нахмурилась. — Мы все ничто. Гибриды духа и материи. Посредники богов в мире материи, куда им нет входа. Двери. Он стучит в мою дверь и просит войти. Он прощупывает меня языком, словно любовник, выявляя те желания, что таятся внутри. Он не так прост, как любовник, он хочет, чтобы я раскрылась перед ним, чтобы я сдалась. Но позвольте заметить вам, я презираю его метафоры!
Ди Кэйбон снова протестующе замахал на неё руками. Исте захотелось пристукнуть его.
— Но вы же действительно, не женщина, а крепость!
Она сдержала рычание, постыдившись того, что обрушила гнев, вызванный богом, на несчастную голову служителя:
— Если вы не знаете, как разгадать вторую часть загадки, почему тогда вы оказались там, во сне?
— Рейна, я не знаю! — Ди Кэйбон помолчал. — Но, может быть, утро вечера мудренее. — Он съёжился под её сверкающим взглядом. — Я постараюсь осмыслить это.
— Постарайтесь уж.
В другом конце двора Фойкс и Лисе сидели уже ближе друг к другу. Фойкс держал руку девушки в своей, а она её не отнимала. Она слушала его, по мнению Исты, слишком доверчиво. Рейна резко поднялась и позвала её. Чтобы привлечь внимание Лисе, пришлось звать дважды. Девушка поспешно вскочила на ноги, но след её улыбки, словно аромат, остался витать в воздухе.
* * *
Леди Каттилара в отчаянной попытке до конца выдержать роль хозяйки замка перед новыми гостями устроила ужин в той же зале, где она и её дамы развлекали Исту во второй вечер. Эрис снова куда-то уехал; присутствовали несколько его офицеров — и то, чтобы быстро и хорошо поесть, а не разыгрывать из себя придворных. Каттилара усадила Фойкса как можно дальше от себя, но всё-таки за главным столом, так как этого требовал его статус офицера охраны при Исте. Несмотря на расстояние, Исте показалось, что эти двое весь вечер на протяжении долгого ужина присматривались друг к другу. Но вовсе не как влюблённые.
Мудрейший ди Кэйбон, хоть и нервничал, однако всё же вознёс вечернюю молитву с достойным удивления красноречием, осторожно обходя стороной мольбы о божественном благословении. Беседы, которые начались как только подали еду, хромали на обе ноги; служитель нашёл спасение от них в старательном пережёвывании пищи. Но, как Иста заметила с одобрением, он тем не менее не переставал слушать.
По правую руку от Исты, отделяя её от Фойкса и Лисе, сидел один из старших офицеров Эриса. Он оказался достаточно вежлив, совсем не стеснялся её ранга, но был очень озабочен. После обмена мнениями по поводу еды и вина, он вдруг спросил её:
— Милорд сказал, что очень болен. Вы слышали об этом?
— Да. Я знаю. Мы обсуждали с ним это.
— И действительно, я заметил, что он был бледен, не ел и не спал, как следует, но такого я не ожидал… если это действительно так серьёзно, может быть, лучше заставить его отдохнуть? — он взглянул на Каттилару, словно желая найти союзника против своего могущественного командира, для его же блага.
— Отдых не излечит то, чем страдает он, — ответила Иста.
— Боюсь, что езда верхом в такую погоду может только усугубить его болезнь.
— Не понимаю, как.
Каттилара, расположившаяся слева, посмотрела на неё сердито.
— Не знал, что вы целительница, рейна, — заметил он.
— Я вовсе не целительница. Увы.
— Скорее, наоборот, — обиженно пробормотала Каттилара. Офицер неуверенно моргнул, но, в конце концов, сообразил и перевёл разговор в русло, менее неприятное для марчессы:
— Бандиты из княжеств обычно не осмеливаются подходить так близко к Порифорсу, уверяю вас, рейна. Но в то утро мы основательно покусали их, и, думаю, они воздержатся от дальнейших попыток.
— Мне кажется, что на сей раз это больше, чем просто бандиты, — возразила Иста. — Скорее солдаты, о чём свидетельствуют их плащи, ведь обычные бандиты не станут таким образом выдавать себя. Возможно, князь Сордсо Пьяница наконец занялся чем-то более военным, чем раньше, или кто-то ещё при его дворе испытывает ваши защитные силы?
— Я бы никогда не подумал, что это Сордсо, но после несчастной смерти своей сестры Юмеру, я слышал, с ним произошла огромная перемена. Если так и будет продолжаться, нам придётся придумывать ему новое прозвище.
— О?
Воодушевившись, он начал рассказывать более безопасную сплетню, чем та, с которой он начал:
— Говорят, что он как следует занялся своей армией, что раньше ему было совсем несвойственно. И бросил пить. Помимо этого он распрощался со всеми своими дружками и собутыльниками. И, совсем уж внезапно, женился на наследнице Борсаснена. Ещё он взял себе двух официальных любовниц, которых рокнарцы считают жёнами, чтобы избавить их потомство от клейма бастардов. Об этом он тоже раньше особенно не беспокоился, хотя советники постоянно настаивали на его женитьбе. Похоже, он полностью переродился. Не говоря уже о том, что теперь он пышет энергией, хотя, вполне вероятно, этому способствуют три новые жены. Мы надеемся, что эта чудесная добродетель не задержится в нём надолго. Он был неплохим поэтом; и не хотелось бы терять такой талант, — он ухмыльнулся.
Иста подняла брови:
— Не похоже на того человека, которого описал мне лорд Иллвин, но, боюсь, у лорда Иллвина в последние несколько месяцев не было возможности пристально следить за событиями в Джоконе, да и вообще где бы то ни было.
Офицер вскинул голову:
— Иллвин описал? Он уже говорит? Он разговаривал с вами, рейна? О, какие обнадёживающие новости!
Иста оглянулась на Каттилару и прислушалась, крепко сжав зубы:
— У него случаются краткие периоды сознания. С тех пор как я приехала сюда, я разговариваю с ним практически каждый день. Нет сомнений, что его разум невредим, но сам он очень слаб. Думаю, что сейчас его здоровье вне опасности, — теперь настала её очередь мрачно посмотреть на Каттилару.
— А мы… а мы боялись, что его разум покинул нас, когда Иллвин не проснулся. Его ум для Порифорса такая же потеря, какой… станет и меч Эриса…
Он почувствовал на себе хмурый взгляд Каттилары и скрыл смущение, впившись зубами в очередной кусок.
